Если будет аверс — иду на север, реверс — иду на юг. Подбрасываю монетку и ловлю её. Аверс.
«Золотая династия», — припомнил я, направившись по дороге на север. — «А это первая или вторая? Эх, жаль, что мастер Вэй пропустил Вторую Золотую династию — теперь мне интересно узнать».
Живя тут, невольно проникаешься этой философией. Императоры скоротечны, мандаты быстро истекают, тысячи селян и горожан мрут каждый день, но рождается, в тот же день, их гораздо больше, мир стремительно меняется внешне, но остаётся прежним по сути, Путь петляет и выводит в интересные или смертельно опасные места, но есть одна константа — Небо.
— И как же оно красиво… — вновь поднял я свой взгляд к небесам.
Раньше я не очень часто смотрел в небеса. Думал: чего я там раньше не видел и вообще, чтобы что?
Теперь же я очень часто смотрю в небо, но не только с практическими целями, например, узнать время или попробовать предсказать погоду, а ещё и с философским смыслом.
После всего, что я уже видел здесь, очень нетрудно поверить в то, что Небо влияет на всё. Небо — это незыблемый принцип мироздания, оно больше, чем толстый слой воздуха над нашими головами. И оно видит всё, что творится под ним.
Заставляет задуматься…
*2 день юся, на дороге*
— Хм… — остановился я, озадаченный увиденным.
Я уже вышел на используемую и довольно популярную дорогу, которая даже не просто дорога, а настоящий торговый тракт. Узковат, конечно, для по-настоящему серьёзной междугородной торговли, но и не всратая заросшая тропа с болот.
А озадачили меня человеческие следы, ведущие куда-то в рощицу, через которую проходит тракт.
Неизвестных шестеро, ходят в деревянных лабутенах, причём двое из них либо женщины, либо подростки — заглубление опор лабутенов слишком слабое. Ну или мужики-дистрофики.
Никто из неизвестных не использует посохи, что исключает селян. Селяне просто так по трактам не шатаются, поэтому почти всегда обязателен посох — он нужен, чтобы было чуть легче нести неподъёмную поклажу. Значит, это не селяне.
Странно всё это.
«Но мне ли не похуй?» — спросил я себя.
Наоборот, это даже заебись, что тут ходят люди! Цивилизация недалеко — это очень круто!
Забиваю на эти подозрительные следы и иду дальше по тракту.
Настроение моё улучшилось, даже чувство голода как-то сразу притупилось.
Мне выдали пять килограмм пеммикана из ячьего мяса, жира, фундука, изюма, ягод и грецкого ореха, поэтому вопрос пропитания ещё не стоит остро, но хочется поесть чего-нибудь горячего. Я сутки провёл по колено в воде, поэтому хочется ещё и нормально поспать в мягкой кроватке.
А ведь я понял замысел Храма…
Когда нас перевели в Высшие палаты и обеспечили лакшери-сервис и президентский люкс, это был очень хитрый план. Каждый герой, два года поживший в таких роскошных условиях, уже не сможет довольствоваться бомжатской лачугой и сраным пеммиканом на завтрак, обед и ужин.
Мы будем убивать чудовищ, получать гонорар и просаживать его в трактирах и винных башнях. (2) А затем снова переться в ебаную глушь, чтобы убить ещё пару-тройку чудовищ.
И в харчевню какую-нибудь не пойдёшь, это ведь похлёбка из всякой дешёвой хуйни, а также матрас с соломой и клопы!
Я, конечно, кайфанул от Высших палат, мои покои будут сниться мне в самых сладких снах, но я думаю, что дело важнее. Надо будет — буду медитировать хоть на болоте, как вчера ночью. Но если это не будет наносить ущерба моему делу, то буду стараться зарабатывать побольше, чтобы было чем платить за комфорт.
В общем, расчёт Храма оправдался — нам теперь есть с чем сравнивать, несмотря на то, что я сейчас хорохорюсь и делаю вид, что мне похуй, где и как спать.
А то если вспомнить мою прошлую жизнь, то я просто превратил свою квартиру в свинарник, в котором я бухал пиво, потому что был ебучим алкашом… Не будь этих двух лет в Высших палатах, я бы, наверное, был более равнодушен к местам для ночлега.
Александра как-то, во время откровенного разговора, сказала мне, что у неё тоже была эта стадия, когда вообще нихуя не охота и живёшь просто по инерции. Она точно так же превратила свою квартиру в свинарник, но, в отличие от меня, она была более общительной, поэтому её свинарник быстро превратился в алкопритон.
Короче, мне теперь предельно понятно, что я двигался в этом направлении, просто гораздо медленнее, чем она.
Я собственноручно губил свою жизнь, катил её в пропасть. В процессе я не замечал этого, у меня была депрессия, всё-таки, развод с Женькой стал для меня очень тяжёлым ударом, пусть я и не подавал виду. Но у Александры, конечно, ситуация была похуже, чем у меня.
Я-то мог, наверное, прекратить бухать, попробовать восстановить отношения с Женькой, меньше ебашить на работе и прекратить тратить время на свою ласточку — тогда был шанс, что всё наладится.
А вот Александра получила травму и больше не могла заниматься тем, чем занималась всю свою жизнь. Нет, она говорила, что существует операция по восстановлению связок или что-то вроде того, но это рискованно и пиздец как дорого. Денег ей бы никто не дал, заработать их она никак не могла, поэтому Александра попала в очень жёсткий переплёт, из которого нет выхода. А у меня выход был. Вот такая вот хуйня, м-да…
Дорога вывела меня, как я и ожидал, к населённому пункту. Это деревня на четырнадцать домов, причём видно, что тут всё довольно-таки неплохо — в окнах домов есть стёкла, а приусадебные участки в порядке, с ровными грядками капусты, редиса, белой редьки, имбиря и тыквы. Такое разнообразие растений на участке свидетельствует о том, что это не средство для выживания, а что-то вроде способа улучшения качества кухни — селяне, видимо, могут позволить себе выращивать что-то ещё, помимо тыкв и батата.
— Эй, привет! — помахал я селянину, сидящему на лавке у входа в самый крайний дом деревни.
Селянин посмотрел на меня, нахмурил брови, а затем встал с лавки и ушёл в дом. Хм…
Что-то совсем не похоже на мой предыдущий опыт посещения деревни. Когда я пришёл в Шанхэцун, селянин Фухуа, чистивший свинарник, пересрался от ужаса и нырнул в загон к свиньям.
— Ну, ладно… — пожал я плечами и пошёл дальше.
С не моими селюками беседовать бесполезно, поэтому нужно сразу искать старосту, который, как правило, в курсе всех событий и через него решаются все вопросы в деревне.
Вообще, интересный вопрос: а это село или деревня?
Не уверен на 100%, но, вроде как, село от деревни отличает наличие церкви. Если есть церковь — это, значит, село, а если нет — значит, деревня. Но за всё время моего существования в этом мире я не встретил ни одной церкви и ни одного попа. Хотя, я был всего в двух деревнях, если считать с этой…
Да и какие, блядь, церкви и попы в Поднебесной?
Выхожу на деревенскую площадь и ищу самый прилично выглядящий дом — в таких и живут старосты. Даже если все они последний хуй без соли доедают, староста будет доедать самый лучший хуй без соли, а возможно даже, что чуть посоленный.
— Бинго, — увидел я единственный дом с двустворчатыми дверями и большими окнами.
Подхожу, чтобы постучать, но дверь открывается и передо мной появляется упитанный мужичок с длинной, но узкой бородкой, одетый прямо сильно приличнее встреченного до этого селянина.
— Чего хочешь тут, белый призрак? — без особой приязни в голосе спросил староста.
— Приветствую, — отвесил я ему вежливый поклон.
— Твои ужимки здесь никого не впечатлят, — покачал головой староста. — Тебе здесь не рады.
— А почему не рады? — нахмурил я брови. — Что я вам сделал?
— Ничего, — ответил староста. — Но ты здесь не нужен.
— Что, совсем никакой работы нет? — спросил я.
— Никакой, — сказал староста. — Луохэн — это самая безопасная деревня в уезде Луннань. Твои услуги здесь не нужны, поэтому лучше уходи.
— Какие-то вы неправильные селюки… — неодобрительно покачал я головой. — Чудовищ нет? Проклятий каких-нибудь?
— Нет, — покачал головой староста.
— Хм… — хмыкнул я задумчиво. — Ладно. А далеко до Юнцзина?
— Ха-ха-ха! — рассмеялся староста. — Очень далеко! Я даже дам тебе карту, чтобы ты не потерялся на пути к столице. Но она обойдётся тебе в четыре ляна.
— Дядь, ты не охуевай, пожалуйста, — попросил я его. — Четыре ляна? Это несерьёзно!
— Хорошо, три ляна, — предложил староста.
— Один лян, — сказал я.
— Нет, — покачал головой староста.
— Ну, не очень-то и хотелось, — ответил я. — В какую сторону ближайший город?
— Дальше на север, — сказал мне староста. — Семьдесят три ли, если не будешь сворачивать с тракта. Город называется Цзинлином и тебе там, скорее всего, будут не рады, белый призрак.
Я конвертировал ли в километры — 41 километр 719 метров. Ну, не так уж и далеко. А рады или нет — мне похуй, честно говоря. Лишь бы работа была.
— А точно чудовищ нет в окрестностях? — спросил я, чисто для проформы.
— Нет, — ответил староста.
— А кузнец вам не нужен? — спросил я. — Могу поработать на вас недельку, за деньгу малую.
— Не нужен, — ответил староста. — Уходи из нашей деревни — таким как ты здесь не рады.
— Ладно-ладно, — поморщился я. — А чем-нибудь торгуете? Мне бы не помешало прикупить припасы.
— Иди вон к тому дому, там живёт вдова Юминг — она продаст тебе съестное в дорогу, если у тебя вообще есть деньги, — ответил староста.
Неприятный, токсичный тип.
Иду к дому вдовы и стучу в дверь.
— Кто там ещё⁈ — сварливым тоном спросила Юминг, а затем открыла дверь. — А-а-а, э-э-э…
Она растерялась, когда упёрлась взглядом мне в грудь.
— Эй, красотка… — заговорил я, опираясь рукой в дверной косяк. — Я слышал, что у тебя можно закупиться припасами…
Пожилая тётка чуть не лишилась сознания, потому что у меня сногсшибательный моджо, (3) хе-хе!
«I got my mojo workin»!' — вспомнил я слова Маркуса.
— Чего тебе нужно, белый призрак? — отошла от ахуя тётка.