— Детка, мы с тобой уже по уши вне закона! — напомнил я ей. — Какая разница, за что нас захотят убить солдаты?
Она задумалась.
— Не называй меня деткой, — произнесла она.
— Как скажешь, Лулу, — усмехнулся я.
— Иди ты, — поморщилась она, — Лили.
— Ха-ха! — рассмеялся я. — А ты уже начала понимать!
— Что понимать? — уточнила Лу.
— Ну, моё чувство юмора, — объяснил я ей. — Мы с тобой ещё подружимся — я это чувствую! А чувства меня не подводят!
Глава пятаяДу ю синк зис из э бэд нейборхуд?
*25 день юся, провинция Тея, региональная столица Наньхэ, трущобы*
— Говори, сука! — дал я оплеуху пленнику. — Говори, а то я тебе твои яйца вкрутую сварю!
На ладони моей левой руки появился огонёк.
Смотрел когда-то какой-то фильм о Вьетнамской войне — там американские солдаты допрашивали пленных с помощью радиостанции. Они подносили провода к яйцам пленного и проводили через них ток.
У меня радиостанции, к сожалению, нет, зато есть стихии…
— Я ничего не знаю! — выкрикнул Сюй Ксиу.
Чжунланцзян — это что-то вроде майора и, одновременно с этим, командира батальона. В местных армиях звание и должность неделимы, поэтому карьерный рост напрямую связан с размером подконтрольного подразделения.
— Не пизди мне! — прорычал я ему в лицо. — Ну, всё…
Начинаю спускать с него штаны. Когда я говорю, что сварю яйца вкрутую — я варю яйца вкрутую. Подношу пламя к его яйцам.
Майор дёрнулся так резко, что едва не оторвал от пола приколоченный на десяток гвоздей табурет. Глаза его вылезли из орбит, а зубы лязгнули от напряжения. Если бы он не обосрался за пару часов до этого, когда попал в мои заботливые руки, он бы обосрался прямо сейчас.
— А-а-а, постой!!! — сразу же дал задний майор Сюй, когда ему стало тепло, а в воздухе завоняло палёными волосами. — Я всё расскажу!!!
— Обрати внимание, Лу, — назидательным тоном обратился я к селянке. — Когда дело доходит до поджигания его яиц, даже самый стойкий мужчина начинает проявлять чудеса договороспособности.
— Я вижу, — с серьёзным выражением лица кивнула девушка. — Это ценный урок.
— Учись, пока я живой, — усмехнулся я, а затем перевёл суровый взгляд на майора Сюя. — Выкладывай, сука! И не вздумай пиздеть мне!
И Сюй запел.
Быстро выяснилось, что о явлении кровососов он знает, более того, знаком минимум с четырьмя подсвинками байгуя, который известен среди офицеров армии вана как Е Ван.
Е Ван — это, если переводить с цзиньяня, означает «ночной князь». Поэтично, блядь, по-благородному…
«Подлые людишки» зовут всех кровососов байчигуями, то есть, «демонами с белыми клыками». У них всё белое, за редким исключением, ассоциируется со смертью и чем-то плохим.
Они даже ко мне относятся с ебейшим предубеждением, потому что моя кожа светлее, чем у них, как и волосы. Но это работает мне на руку — я для жителей Поднебесной страшный, ассоциирующийся со смертью.
По этой логике, Маркус для них должен быть другом, товарищем и братом, потому что чёрный, но это, к сожалению для нашего негритёнка, работает не так…
Чёрный цвет у местных жителей ассоциируется с судом, неотвратимой карой, но не с правосудием в том смысле, который в него закладываю, например, я, а что-то официальное, государственное, карающее, негативное.
Отношение к государству в Поднебесной многогранное, поэтому официальная власть — это не нечто дружественное и выплачивающее пенсии, а что-то изобличающее преступления, беспощадно карающее преступника. В общем, местные хорошо понимают, что государство — это аппарат насилия и лучшей стратегией выживания будет стараться не привлекать к себе его внимание.
Возможно, Маркусу сейчас приходится даже тяжелее, чем мне, потому что я-то понятный — ассоциируюсь со смертью, что неприятно, но терпимо, ведь она повсюду, а вот Маркус — это ассоциация с суровой властью, которую лучше избегать, а если не получается, то наебать, чтобы она смотрела в какую-то другую сторону.
Я уже проникся местной культурой и понимаю, что Поднебесная — это не просто какой-то другой мир, а это и есть другой мир, но ещё и абсолютно иной уровень отношения к жизни. Возможно, в КНР моего мира было точно так же, но я там никогда не бывал, поэтому не знаю.
— … Мирул Рунтроп — так его зовут, — вещал майор Сюй.
В общем, этот трусливый хуесос, как оказалось, лично встречался с байгуем, правда, лишь пару раз.
Этот Мирул Рунтроп, «князь ночи», заседает во дворце вана и является его главным советником, правда, неофициальным.
Ходят слухи, будто бы Мирул прибыл из земель белых призраков около двухсот с лишним лет назад, а может и раньше. Он забрался очень далеко на восток, аж в провинцию Тея, где и устроился вольготно.
Никто не знал о кровососах, поэтому он спокойно ужинал людьми каждый вечер, но потом кто-то начал что-то подозревать и Мирул решил, что надо как-то легализоваться — он пришёл к прапрапрапрадеду нынешнего вана и предложил ему услуги советника.
В общем, как я заметил, земля белых призраков — это вечная головная боль Поднебесной. Постоянно оттуда приходит какая-то хуйня. Сначала припиздили белые призраки на своих кораблях, затем шуяо, на тех же кораблях, потом кровососы. А завтра что приплывёт? ЛГБТ, трансы и Джо Байден собственной персоной, блядь⁈
«Шуяо-трансвеститы, ха-ха!» — улыбнулся я своей мысли. — «Жизни байгуев важны!»
Будь у императора межконтинентальные ядерные ракеты, он бы, наверное, давно пустил их в ход — из-за Моря Безумия никогда не приходит ничего хорошего. Да и кем, сука, надо быть, чтобы ожидать, что из-за Моря БЕЗУМИЯ может прийти что-то хорошее?
Но ракет нет, поэтому Поднебесная терпит всю происходящую хуйню…
Короче, со слов майора, который поделился со мной всеми ходящими в офицерской среде слухами, у Мирула Рунтропа дела идут отлично. Когда ему надо, он проводит ритуал над отличившимися и превращает их в кровососов, но рангом пониже — байчигуев.
При дворе вана кровососов именуют байкэ, то есть, «белые гости» — это название содержит в себе смесь страха и уважения. Простолюдины же попроще, поэтому назвали их байчигуями, отражая этим их суть.
Но Сюй сообщил мне, что селяне и горожане не должны знать о существовании кровососов, потому что это страшный секрет. Все, кто узнаёт о них и не умирает на месте, должны быть уничтожены, чтобы это не просочилось в народ. А то ведь, угроза стабильности, раскачивание лодки — нельзя так, блядь.
Из-за этого деревня Лу была вырезана и сожжена.
Армия вана, кстати, подвержена частичному одурманиванию, что достигается при помощи особого эликсира, как я понял, сильно понижающего критическое мышление — под действием этой бодяги очень нетрудно обосновать необходимость вырезания села или поиска и уничтожения какого-нибудь беглеца.
Вообще, легко можно было бы обойтись и без этого, всё-таки, солдаты — это люди на жаловании и вопросов задавать не будут, но Мирул решил действовать наверняка.
Майор Сюй эликсир не пьёт, но регулярно добавляет его в котлы своего батальона. У него мотивация другая — он хочет стать байчигуем, чтобы обрести подобие бессмертия.
Я решил для себя, что будут называть этих байчигуев носферату — слишком сильно они напоминают графа Дракулу из чёрно-белых фильмов.
— Сюй, ты мудак, — произнёс я. — Осознанно идти на такое — это же долбоебизм! Ты ведь понимаешь, что тебе бы пришлось жрать людей, чтобы просто поддерживать своё существование?
Судя по тому, что он промолчал, всё эта сука понимала…
— Пизди дальше, — потребовал я, зажигая на ладони пламя, для лучшей аргументации.
Майор продолжил вещание на волне «Язык-FM».
Надо убирать западного кровососа, потому что ван, судя по всему, не при делах, ведь связь Мирула с ванским престолом насчитывает минимум две сотни лет. Цзоу Реншу, который точно не носферату, так как это не выгодно Мирулу, заложник ситуации.
У него даже жена носферату — она жрёт людей по ночам и трахается с Мирулом. Причём майор Сюй тоже трахал жену вана во время одной праздничной оргии — у них тут такое в порядке вещей. Имею в виду, оргии, которые жителям Поднебесной известны не были, но Мирул принёс эту «инновацию» с собой.
Мрачная ситуация сложилась в провинции. И мне, почему-то, кажется, что в провинции Байдэн дела обстоять ничуть не лучше.
Далее майор Сюй поведал мне, где именно проводит дни и ночи достопочтенный Мирул. Это северо-западная часть дворца вана — она под серьёзной охраной, сам майор там никогда не был, потому что это святая святых и туда всяким нищеёбам нельзя.
Да, я сейчас нищеёб, но мне туда, судя по всему, очень нужно…
— А теперь объясни мне, тупому юся, нахуя вам всё это нужно? — попросил я майора.
— Я хочу достичь бессмертия, — ответил тот без раздумий. — И все остальные офицеры хотят того же. Что такое жизни подлых людишек, когда на кону бессмертие?
— М-хм… — хмыкнул я. — Ладно, мы с тобой хорошо поговорили — ты прикольный парень. Давай, до встречи.
Выхватываю кинжал и вбиваю его в левый висок майора.
Всё-таки, во избежание, нужно подстраховаться, поэтому, когда тело повисло на верёвках, которыми майор примотан к табуретке, я в три удара кинжалом отрубил ему голову. Ибо нехуй…
— Что ты будешь делать со всем этим, Ли? — поинтересовалась селянка.
— Измельчу на десятки кусков, а затем выкину в реку, — ответил я. — Чисто питерская хуйня, хы-хы…
— Я не об этом трупе, — покачала головой Лу. — Я о том, что ты узнал.
Она уже привыкла игнорировать непонятные слова и изречения, которые я иногда выдаю — видимо, устала обращаться за пояснениями.
— Мирула надо мочить, — заявил я. — А затем нужно освобождать вана и устраивать восстание против кровососов. Они тут совсем охуели, устроили себе контактный зоопарк и ларёк фастфуда в одном флаконе, бляди блядские…
— Ф-ух… — вздохнула Лу.
— Помоги мне разобрать это чмо, — попросил я её. — Сейчас принесу топор…