Мы заняли пустующую халупу в самом сердце городских трущоб. Тут такие, как оказалось, встречаются. Да, трущобы населены очень плотно, местами бывает не протолкнуться, но и тут можно найти здания, в которых никто, почему-то, не живёт.
Эта халупа, например, воняет тухлой кровью, а в очаге до сих пор лежат человеческие кости — видимо, кто-то решил продовольственный вопрос радикальным способом…
Но на вонь нам с Лу плевать, мы ведь сюда не жить пришли, а перекантоваться и побеседовать с нашим дорогим другом, который уже вытек почти полностью.
Моя подельница разложила тело на полу, а потом я вернулся с топором и взялся за разделку.
Через город протекает река Шичуан — трущобы растянулись вдоль неё, поэтому она как Ганг — полна трупов, хе-хе. (1)
Упаковываю разобранного майора армии вана в пеньковые мешки, найденные в одной из хибар. Кто-то хранил в них кости животных, а я решил, что есть им более рациональное применение…
Вообще, трущобы — это какой-то пиздец. Дома построены преимущественно из сырцового кирпича, то есть, из кусков глины, высушенных на солнце. Дождик пройдёт — срочно вызываешь Шойгу, чтобы он спасал твоё жилище, так как всё размыло и крыша начала трещать.
Но встречаются дома из самана — глины и соломы, смешанных и налепленных на бамбуковый каркас. После хорошего дождя такой дом тоже может потребовать прибытия Шойгу и МЧС Российской Федерации, потому что саман размывает будь здоров.
На самом деле, решается это всё хорошей крышей, защищающей уязвимую глину от дождя, поэтому все трущобные здания оборудованы широкими крышами из соломы.
Пожароопасность из-за всего этого тут похожа на русскую рулетку — всё это может вспыхнуть, как будто бензином полили, особенно в период засухи.
Кто-то, конечно, эпизодически поливает крыши водой, но это не касается заброшенных домов.
Житие тут тяжкое, трущобные обитатели не живут, а существуют, потому что работы нет, есть особо нечего, дома — говно, пожары, а ещё кровососы ночами лютуют…
«Достоевский бы, наверное, кайфанул тут…» — подумал я, вытаскивая мешки с частями майора на улицу.
Как раз стемнело, на улицах никто не шастает, поэтому мы с Лу идём на дело — нужно избавиться от майора Сюя, пару-тройку часов назад пропавшего прямо из трущобной винной башни «Горькая чаша».
Он вышел поссать, но я ждал его в тени, поэтому вечер его прошёл совсем не так, как он планировал…
«Но как, блядь, остальной город, приличный и благоприятный, может спокойно жить, пока у него под боком находится этот лютый пиздец?» — подумал я, сбрасывая первый мешок с лодочного причала.
Тело благополучно пошло на корм рыбам, а мы с Лу направились обратно в город. Хватит на сегодня трущоб.
Но наши планы, почти сразу же, решили нарушить.
— Это тёлка? — посмотрел на Лу какой-то бухой тип, стоящий под фонарём.
Это случилось в «приличной» части трущоб, почти у самых врат в город.
— Эй, ты, — обратился ко мне этот бухой, перегородивший дорогу. — Я заплачу два фэня, если дашь мне позабавиться с ней!
Выглядит он как типичная алкашня. Правда, лёгкое недоумение вызывает солдатская форма со споротыми нашивками.
— Отойди, — потребовал я.
— Это хорошие деньги! — сказал алкаш. — А если дашь развлечься моим ребятам, то доплатим по фэню за член!
Из переулка вышли шестеро. А-а-а, так это ограбление…
— Так вы грабители, я правильно понял? — уточнил я.
— Ты верно всё понял, — абсолютно трезво сказал «алкаш». — Но тёлку твою мы всё равно трахнем.
— Да ты что? — усмехнулся я. — И как ты это сделаешь?
Один из его сообщников кинул в меня метательный нож. Я мог бы его отбить, но не стал, ибо бессмысленно. Ножик ударился об мою грудь и бессмысленно упал.
— У него под плащом броня… — предупредил всех метатель.
— Подходите поближе, — попросил я. — Если нападёте разом, то будут хоть какие-то шансы.
Не люблю обманывать людей, но хочется избежать ненужной беготни — у меня есть намерение завалить их всех.
Грабители вняли и, без каких-либо возгласов и выкриков, кинулись на меня.
Лу отошла, а я извлёк из ножен княжий меч, до этого скрывавшийся под изорванным плащом.
Как же заебал меня этот плащ — кто бы знал…
Зазвенела сталь. Меч сразу же попробовал новую кровь на вкус — я нанёс удар почти сразу из ножен, как самурай из фильмов Акиры Куросавы. Двое сразу умерли, а третий оказался серьёзно покалечен. Он завопил, но я не стал задерживаться и молниеносно зарубил ещё двоих.
В провинциальной столице с оружейными законами дела обстоят ещё строже: можно иметь только ножи короче ладони, а всё, что длиннее — запрещено. О ружьях я даже не говорю.
Но короткие ножи — это вообще не дело, поэтому местный криминал перешёл на шипастые дубинки, кастеты и кистени. Естественно, против меча-бастарда, это всё детские игрушки.
Я развалил ещё одного, шестого подельника «алкаша» — отсёк ему часть головы и правую руку по локоть.
— Всё ещё хочешь трахаться или уже передумал? — поинтересовался я у «алкаша», пятящегося к переулку. — Попробуешь сбежать — отрежу тебе член и заставлю его съесть.
Не послушался…
Легко догоняю его и валю на землю. Он начал визжать, как поросёнок, осознавший, что сегодня день рождения у главы семейства…
— Я заплачу тебе, а-а-а-а!!! — визжал «алкаш». — Всё отдам!!! Пожалуйста!..
Бью его кулаком по башке, а затем стягиваю с него штаны.
В свете масляного фонаря слабо сверкнул нож, который очень скоро послужил причиной «пробуждения» моей жертвы.
Отсекаю ему его коротыша, и с чувством омерзения беру его двумя пальцами. Запихиваю его в раззявленную щербатую пасть «алкаша».
Тот начал скулить фальцетом, но я не стал длить его мучения, а просто перерезал ему глотку.
— Зачем ты это сделал? — спросила Лу. — Ну, с его удом…
— То, что случилось здесь — слышали все окрестности, — усмехнулся я, вытирая пальцы об штаны «алкаша». — Нельзя подходить ко мне и пытаться грабить — это может кончиться только вот так. Эти твари, АУЕшники всякие, понимают только закон силы и жестокость. И так уж получилось, что этого добра у меня навалом…
— Ты жестокий человек, — покачала головой селянка.
— Ты подумай, сколько женщин он изнасиловал этим членом, который только что поел, — криво усмехнулся я. — Не будь меня, иди ты тут одна, он бы и тебя изнасиловал, а затем убил. Я совершил добрый поступок, в кои-то веки, а ты осуждаешь…
— Я не осуждаю тебя, — вновь покачала головой Лу. — Только такой, как ты, и может уничтожить кровопийц.
— Именно, — улыбнулся я. — Потому что я — юся.
*27 день юся, провинция Тея, региональная столица Наньхэ*
— … блядь, дорого… — бурчал я, по привычке приводя в порядок кровать. — Нахуя я её застилаю вообще⁈
Привычки из Храма вжились, стали частью меня, поэтому, если я сплю в кровати, то утром, без включения в процесс мозга, застилаю кровать.
Номер в винной башне «Четвёртый вкус» обошёлся мне в два ляна. Я бы нахуй послал это заведено, с такими-то расценками, но ничего более дешёвого так близко ко дворцу вана не нашлось, поэтому пришлось, скрепя сердце, отдавать тяжело доставшиеся деньги за двухместный номер.
Увы, но двухместных номеров с отдельными кроватями тут не бывает, поэтому приходится делить ложе с Лу, но мы уже достаточно потусовались вместе, чтобы не обращать внимания на такие мелочи.
— Чем ты недоволен? — спросила она, сев на роскошный кожаный диван.
— Дорого же, блядь! — повторил я. — Два ляна! Эти буржуи тут совсем охуели! Да на эти деньги можно две недели вкусно питаться!
Лу лишь пожала плечами.
Она такие деньги раньше никогда не видела, потому что в селе натуральное хозяйство, без хождения денег. Деньги — это для городских.
Поэтому-то она и не понимает, почему два ляна — это пиздец как дорого за двухместный номер.
— Ладно, хуй с ним, — произнёс я раздражённо. — Ты сиди здесь, а я пойду к нашему «другу». Если так сложится, что я сдохну, а это возможно, вон там лежат все мои сбережения. Переселишься в местечко сильно попроще и попробуешь протянуть, сколько получится.
Нет, в таком случае, ей точно конец. Можно, конечно, понадеяться, что придёт ещё какой-нибудь юся, которому можно расписать местные расклады, но шансы на это крайне низки.
Юся — это помеха для кровососов, поэтому от них стараются избавляться как можно быстрее. Благо, засада с ружьями хорошо работает против любого живого существа…
Даже ёбаного нильского крокодила, здоровенную тварюгу, можно прикончить исподтишка, с помощью достаточного количества ружей, а чем мы, юся, принципиально лучше нильского крокодила?
Через пару часов рассвет и я счёл, что это идеальное время для сюрпрайз-атаки. Кровопийцы, насколько я знаю, наиболее активны ночью, а под утро возвращаются в свои жилища, но не спят там в гробах, как графы Дракулы, а просто тусуются в комнатах без окон. Солнце — это очень печальное для них обстоятельство.
Я вот не знаю, как бы смог жить в таких условиях. Света белого не видеть, весь день сычевать дома, как дотер какой-нибудь, а ночью идти жрать людей — и это бессмертие⁈ Да даже с доплатой не нужно, не то, что даром!
Покидаю винную башню и иду в направлении дворца вана.
Солдаты тщательно патрулируют улицы, потому что врата в трущобы никогда не закрываются — нетрудно догадаться почему, точнее, ради кого, а разные сомнительные элементы из трущоб тоже не прочь заглянуть в какой-нибудь зажиточный домик на ночь глядя…
Но я уже запомнил маршруты патрулирования солдат гарнизона и поэтому двигался по улицам как мазафака-ниндзя, от тени к тени, минуя патрули.
Моя рослая фигура привлекает внимание, поэтому я стараюсь двигаться по городу редко, но метко. Я тоже своего рода вампир, хе-хе — выхожу только ночью и обязательно с не совсем законными делами.
— Х-мпф… — издал часовой.
— Т-с-с-с… — прошипел я ему в ухо, продолжая наносить удары кинжалом в бок.