Я, когда приступал к работе, слабо представлял себе, что делаю, но мне потребовалось трое суток, чтобы всё осмыслить и осознать.
Опыта кузнечной работы у меня дохуя и больше, руки будто сами всё делают — самым сложным было придумать концепцию казённика.
И я придумал нечто оригинальное, запирающееся винтом. Сам казённик оборудован двумя петлями, поэтому полностью выкручивать запирающий винт необязательно, но я ожидаю проблемы с герметизацией — впрочем, мне на это похуй. Пусть сифонит адским пламенем, лишь бы один бой отстреляло.
По моим предварительным расчётам, эталонное время перезарядки орудия должно сократиться с более чем минуты до тридцати секунд, ведь количество телодвижений сильно сокращается.
Я пиздец как рискую, ведь это инновации, поэтому Путь может дать мне тяжелейших пиздюлей, но я готов стойко принять их.
Всё-таки, как ни крути, а мой Путь — это борьба с чудовищами. И я борюсь с ними своими методами. Скорострельные полевые пушки-картечницы — это мой метод!
Будь что будет — мне просто похуй…
Нужно сделать лишь тридцать штук, конструкция простейшая, можно сказать, рабоче-крестьянская, поэтому я знаю, что справлюсь.
Следующая штука, которую я должен выковать — четырёхствольное ружьё, тяжёлое, как моя судьба, но убойное, как удар серпом по яйцам. Это будет моё личное оружие, для более близкого знакомства с внутренним миром противника.
— Я пришла сказать, что госпожа Доу приглашает тебя на обед, — сообщила Лу.
Госпожа Доу Жу — это милая женщина тридцати пяти лет, умело подбивающая ко мне клинья. Она овдовела несколько лет назад, четверо её детей уже «выросли» и зажили самостоятельной жизнью — дочь её муж выгодно выдал замуж сразу же по достижению двенадцати лет, а трое сыновей женились в очень раннем, по моему мнению, возрасте — сразу по достижению четырнадцати лет.
Жу, в связи с этим, считается глубокой старухой, всё-таки, ей целых тридцать пять лет, поэтому почти никому не интересна.
Но она не отчаивается и действует — ко мне она подошла как осадный генерал к крепости. У неё есть эффективный метод — она очень хорошо готовит и это самый верный способ растопить моё ледяное сердечко…
— Я буду, — сказал я. — Когда обед?
— Примерно к полудню, — ответила Лу, посмотрев на солнце.
— М-хм, — кивнул я и вернулся к зажатой в тиски заготовке. — А что сегодня подают?
— Утка по-юнцзински, — ответила селянка.
Ну, это точно финальный штурм. Госпожа Доу настроена решительно, поэтому прибегла к последнему средству. Вообще-то, я передавал ей через Лу десяток лянов, чтобы она готовила повкуснее…
Хм…
А не восприняла ли она это как романтический жест?
Вполне может быть, потому что все эти ненавязчивые поползновения в мою сторону начались именно после этого.
— Ты хочешь сойтись с ней? — спросила Лу.
— Я не могу с ней сойтись, — вздохнул я.
— Почему? — поинтересовалась девушка.
— Потому что я Бэтмен, — ответил я.
— Что это значит? — недовольно нахмурилась Лу.
— Это значит, что я не могу, — вновь вздохнул я. — Я — юся. Дорога — мой дом, и для любви это не место…
— Ты — странный, Ли, — неодобрительно покачала головой Лу.
— Прольются все слова как дождь… — начал я напевать.
— Опять на своём странном языке заговорил, — констатировала девушка.
— … на наших лицах без ответа, — продолжал я. — Лишь только отблески рассвета! Того! Где ты меня не ждёшь!
— Я пойду, — сказала Лу. — Не опаздывай — госпожа Доу очень старается.
— … мой рок-н-ролл — это не цель и даже не средство…
Глава десятаяИн зэ хит ов бэтл, уан кэн форгет зэ вэри айдиа зэй ар файтин фор
*50-й день юся, провинция Тея, региональная столица Наньхэ, дворец вана*
Тан Нианзу, шаншу по делам экономики, смотрел на меня, вылупив глаза, как анимешная девочка.
— Этого не будет, пока я шаншу! — отошёл он от ахуя.
— Так это ведь легко поправимое дело, — усмехнулся я.
— Лучше нам договориться, — покачал головой шаншу Тан.
— Переговоров не будет, — ответил я на это. — Мне нужно, чтобы артиллеристы стреляли по тридцать выстрелов в день.
— Это слишком дорого! — воскликнул Тан.
Не знаю, кто это придумал, несомненно, какой-то гнусный подонок с педерастическими наклонностями, но шаншу по делам экономики, какого-то хуя, отвечает за пороховые запасы армии.
Вообще, несмотря на многовековые попытки улучшения, местная бюрократия — это хаос и ад.
Должность — это условность, необязательно соответствующая определённым функциям. А всё потому, что сановники непрерывно грызутся между собой и оттяпывают друг от друга различные полномочия, что приводит к тому, что шаншу по делам экономики ведает складами с порохом, а шаншу сельского хозяйства отвечает за сбор налогов в сельской местности, а шаншу по культуре, небось, проверяет запасы риса на складах. И всем нормально, будто бы так и должно быть.
— Не дороже жизней солдат! — ответил я. — Тебе что, не жалко наших доблестных защитников? А может, ты, сукин сын, тайно работаешь на байчигуев, а⁈
— Я не работаю на байчигуев!!! — слегка испуганно выкрикнул шаншу Тан. — Но у нас не бесконечные запасы пороха! Чем будут стрелять солдаты в следующих битвах, которые, не сомневаюсь даже, обязательно случатся в ближайшем будущем⁈
— Если мы потеряем слишком много солдат, то сохранённый порох нам не поможет, — попытался я его урезонить. — Новая артиллерия поможет сохранить тысячи жизней, поэтому мне нужно, чтобы артиллеристы умели быстро и точно стрелять.
— Но я лично отвечаю за пороховые запасы… — замялся министр экономики.
— За порох отвечаешь ты… — произнёс я задумчиво.
— Да, — кивает шаншу Тан.
— А как же шаншу по делам военного снабжения? — задаю я вопрос.
— Он отвечает за военные телеги и провиант, — ответил на него Нианзу.
— А шаншу по дорогам? — хмурю я брови.
— Он отвечает за вещевые и оружейные склады, — улыбнулся Тан.
— А ты?.. — обескураженно произношу я.
— Я отвечаю за порох на складах, — повторил шаншу Тан, — которые строит шаншу по культуре.
— А ты уверен, что не шаншу по просвещению? — ехидно уточнил я, в рамках защитной реакции.
— Нет, у шаншу по делам просвещения забрали строительство пороховых складов, — покачал головой Нианзу. — Теперь у него осадные склады.
— С каких это пор? — спрашиваю я.
Секунду назад я вообще не знал, что есть какие-то осадные склады.
— С прошлого заседания Совета, — охотно пояснил бюрократ.
Молчу.
— Тогда было обсуждение, кто отвечает за укрепление рубежей — Совет шаншу постановил, что шаншу по делам просвещения, Юй Энлей, будет отвечать за рубежи и, раз уж сферы близкие, ещё и за осадные склады.
— И?.. — степень моего ахуя не поддавалась оценке.
Наверное, пора покупать новый ахуеметр…
— И всё, — пожал плечами Нианзу. — Достопочтенный ван утвердил.
— Идём к нему! — потребовал я. — Давай-давай!
Мы вышли из просторного и излишне роскошного кабинета Тана и направились в закрытое крыло дворца.
— Здоров! — приветствовал я вана. — Мне нужно, чтобы ты передал пороховые запасы в моё ведение.
Шаншу Тан же рухнул на пол и начал отбивать положенные поклоны. Меня тоже обстоятельно учили дворцовому этикету, но у нас с Реншу очень близкие и трепетные отношения, поэтому я вертел все эти ужимки и обхожусь без них. А ван относится к этому с пониманием. Чего нельзя сказать о других сановниках…
«Но на хую вертел я их мнение», — подумал я.
— Хорошо, — без раздумий согласился Реншу.
— Отлично, — улыбнулся я. — Видишь, Нианзу? Всё решилось!
— Нужно оформить это документально, — покачал головой ван. — Шаншу Тан, займитесь этим.
Мне этот бюрократический манёвр не понравился.
— Я ведь могу распоряжаться пороховыми запасами, пока вы прокручиваете свой бюрократический механизм? — уточнил я.
— Нет, — покачал головой Реншу. — У тебя не будет доступа к складам, пока не будет подписан документ, подтверждающий твои полномочия.
— Да как так⁈ — возмутился я. — Вы не понимаете, что на кону⁈
— Понимаем, — вздохнул ван. — Но государственный механизм должен работать без сбоев — таков порядок.
— Бюрократия вас погубит, — сказал я на это. — Либо меняйтесь, либо сдохните.
*52-й день юся, провинция Тея, региональная столица Наньхэ, пороховые склады*
— Ёбаный в рот, наконец-то!!! — выкрикнул я, войдя на склад.
Мой выкрик заставил стражей оглянуться.
Двое суток потребовалось, чтобы обеспечить мне доступ к пороху. Двое суток!
Я не просрал это время напрасно, а занимался подготовкой артиллеристов «вхолостую» — теперь они задрочены, руки у них в кровавых мозолях, но зато знают алгоритм перезарядки и стрельбы из полевого орудия, как «Отче…», тьфу ты! Знают, как…
'… изречения Цинь Шихуанди?' — подумал я над метафорой. — «Не, нихуя, их почти никто не знает».
Короче, знают они этот алгоритм наизусть. Но мне нужно, чтобы они стреляли по-настоящему, пусть и ослабленными зарядами.
Шаншу Тан Нианзу, под моим невыносимым давлением, поделился статистикой: на складах провинции Тея хранится триста семьдесят тонн гранулированного пороха. Этого пиздец как мало, но это ещё хуйня, ведь реальные запасы меньше, чем «бумажные» — существуют ведь коррупция и долбоебизм, триумфально шествующие, взявшись рука об руку…
На столичных складах должно быть двести тонн пороха, но даже сам шаншу Тан был вынужден признать, что реально есть только сто восемьдесят тонн. Первое моё желание было вывести пидараса в коридор и расстрелять. Но потом я понял, что здесь все чиновники такие — вороватые, безнаказанные, которых не пугало даже присутствие во дворце вана кровососа, потенциально, скорого на расправу.
Они не боятся смерти, поэтому пиздят всё, что плохо лежит, как в последний раз.
— Так, господа офицеры! — обернулся я к офицерам. — Цяньчжаны Тао, Венкэнг, Джианг и Широнг — вы проводите инвентаризацию южной части склада. Цяньчжаны Джиан, Дао, Шанюан и я — северная часть. У нас есть не более суток, чтобы удостовериться, что чинуши нас не наебали и тут, действительно, сто восемьдесят тонн пороха! За работу!