не знаю…
Я перебил почти всех кровососов, выступивших против меня, но что-то подсказывает мне, что у этих уродов есть ещё.
Все те латные мудаки — это носферату, то есть, низшие кровососущие хуесосы. Просто должны быть индивиды покруче — не может не быть.
«А вообще, они были бы гораздо опаснее, будь у них ружья», — подумал я. — «Хорошо, что ещё никто не догадался до многозарядных винтовок и пулемётов. Вот эти штуки точно положат конец юся».
— И что ты предлагаешь? — спросил Реншу.
— Предлагаю⁈ — выпучил я глаза. — Да ничего, блядь! У меня нет идей, как нам выигрывать следующее сражение!
Отряды носферату нанесли максимум ущерба копейщикам и мечникам, заходившим с флангов — среди них не осталось раненых и покалеченных. Кровососы били наверняка, иногда разрывая тела солдат.
Санитарная служба отчиталась, что спасено две тысячи сто девяносто семь солдат — их вытащили с поля боя, перемотали бинтами, дали отпить эликсира и доставили в тыловые госпитали. Все они, скорее всего, умерли бы без своевременной помощи, но теперь будут жить.
Правда, четыреста с лишним раненых никогда не вернутся в строй, потому что у них нет каких-либо конечностей или раны настолько тяжелы, что они от них уже не оправятся в разумные сроки.
Я считаю, что санитарная служба — это успех, но незначительный, потому что почти ничего для нас не меняет.
— Мы проиграем? — спросил Реншу.
— Это было понятно почти с самого начала, — ответил я. — Но я и предположить не мог, что так быстро!
Почти после каждой войны в Поднебесной, как правило, будто бы сама собой, начиналась многолетняя пауза, потому что никто не хочет биться до последнего солдата в армии и последнего ляна в казне. Но сейчас всё иначе.
— Но, ладно, — попытался я взять себя в руки.
— Мне докладывают, что мы теряем деревни на севере и юге, — сообщил Реншу. — Они уже начали уничтожение нашей провинции — отряды всадников жгут селения и истребляют жителей.
— Это должно было начаться давно, — произнёс я. — Да, с каждым днём всё очевиднее, что нам пизда.
Иногда я жалею, что вообще впутался во всё это. Можно было грохнуть того кровососа и просто оставить на месте. Можно было не рвать когти в Тею и не убивать Мирула и его прихлебателей. Можно было вообще пойти по дороге не на север, а на юг — она бы вывела меня в провинцию Ляочэн, где ванствует некий Куай Жичэн.
Но всё это можно было бы сделать, знай я заранее, к чему приведут мои поступки. Благородные, блядь, поступки!
«Таков Путь», — подумал я с едкой горечью в горле. — «И он завёл меня прямо в жопу».
А хули мне ещё остаётся, кроме как признать, что я в дерьме?
— Хочешь бросить всё и уйти? — спросил ван Цзоу.
— Практически с самого начала, — ответил я. — Есть два варианта: бежать, как крыса с тонущего корабля или утонуть вместе с ним.
— Метафора груба, но прозрачна, — кивнул ван. — Я не хочу умирать здесь.
— Известное дело, — усмехнулся я.
— Забери меня с собой, — попросил он. — Я могу быть полезен.
— Например? — поинтересовался я.
— Я знаю людей и политику, — ответил Реншу. — Я знаю историю и географию — ты ведь чужак здесь и не знаешь многого.
— Я знаю намного больше, чем тебе кажется, — покачал я головой. — У тебя тут есть выпивка?
Да, я ёбаный алкаш, признаю. Осуждайте меня, блядь…
— Я распоряжусь, — сказал Реншу и позвонил в колокольчик.
Слуга явился спустя пару секунд, будто всё это время стоял у двери.
— Принеси основу для коктейлей, — потребовал я. — Сразу бутылок десять.
— Делай, как он говорит, — кивнул ван.
Слуга удалился, а я прошёл к обеденному столику и оторвал окорок от запечённого с яблоками кабанчика.
— Этого мало, родной, — сказал я. — Нужно что-то большее, чтобы волочить твою задницу через враждебные территории было хоть сколько-нибудь оправданно.
— Ты не знаешь, куда идти, — произнёс Реншу. — А у меня есть тайное убежище, в котором можно пересидеть хоть полгода.
— В этой провинции? — спросил я. — Найдут.
— Не в этой, — покачал головой ван. — Но я не скажу тебе, пока ты не дашь слова, что возьмёшь меня с собой.
— Разумная предусмотрительность, — улыбнулся я. — Ладно, так и быть — даю слово, что сделаю всё возможное, чтобы вытащить тебя из провинции и доставить до твоего тайного убежища. Идёт?
— Да, — кивнул Реншу.
Это пиздец как цинично — бросать провинцию на съедение кровососам, я думаю об этом всё это время, но не нахожу решения.
Можно было бы попытаться и умереть, как герой, только вот это ничего не даст. Провинцию Тею, в таком случае, уничтожат, но чуть позже. И всё вернётся на круги своя.
Я думаю, что всё это жалкие попытки оправдать уже принятое для себя решение, чтобы потом спокойнее спалось по ночам. И они не помогут — мне уже очень хуёво на душе просто от мысли, что я предам всех этих людей, от которых ничего в этом мире не зависит…
Сам всю жизнь был таким, прекрасно их понимаю — вокруг лишь жестокий и несправедливый мир.
«Господь, как же я проебался…» — подумал я.
*67-й день юся, провинция Тея, региональная столица Наньхэ, дворец вана*
— … и таких отрядов становится всё больше, — продолжал цзунгуан Лэ Чангпу. — Но мы уже нашли способ бороться с ними — организуем засады вокруг наиболее вероятных целей для рейдов.
— Это всё хорошо, — вздохнул я. — Ты лучше скажи, что думаешь о нашем решении?
— Потеря юся будет тяжёлой, — ответил командарм. — Но я понимаю, почему вы на это решились — нужно, чтобы сопротивление продолжалось. Нет ничего важнее, чем продолжение борьбы против кровопийц. У меня нет возражений, хотя я считаю, что нам было бы гораздо легче, будь ты, герой, в наших рядах.
— Тогда ван не сможет выбраться из провинции, — покачал я головой.
— Значит, ты тоже должен уйти, — произнёс цзунгуан Лэ. — Мы заведомо обречены, поэтому всё это неважно. Неважно, сколько юся у нас будет — важнее то, что вы унесёте с собой знания, которые помогут людям других провинций.
Нет, больше я поднимать провинции на восстание не буду. Это была ошибка, которая обойдётся провинции Тея в миллионы жизней. Всего в провинции живёт три с половиной миллиона человек, причём живёт очень хуёво, но это хоть какая-то жизнь. И они умрут. Из-за меня.
«Дурак, блядь…» — укорил я себя. — «Героем захотел стать, мудак хуев…»
— Я назначаю тебя военным наместником провинции Тея, — сказал ван Цзоу. — Пользуйся всей полнотой власти, чтобы продержаться подольше и убить побольше кровопийц — это мой приказ.
— Я сделаю всё, что в моих силах, — поклонился цзунгуан Лэ Чангпу. — Быть может, это искупит всё то, что я совершил.
— Только Небо знает, — вздохнул ван.
Откупориваю бутылку с надписью « Основа База» и прикладываюсь к ней.
Ван остался передавать дела Чангпу, а я направился в гостевое крыло, где сейчас живёт Лу.
— Что-то случилось? — спросила бывшая селянка, когда я вошёл. — Ты опять нажрался?
— Да, — ответил я. — На оба вопроса.
С утра я выжрал четыре бутылки «Базы», поэтому со мной пребывает Сила, а я пребываю с ней.
— Что случилось? — спросила Лу.
— Скоро мы свалим из провинции, — сказал я, проходя к шкафу со своими пожитками.
— Почему? — озадачилась девушка.
— Потому что пиздец, — ответил я, вытаскивая свой самодельный щит из ружейных стволов. — Мы выигрываем в битвах, но проигрываем войну. Каждая следующая битва будет увеличивать шансы на поражение и мы, в конце концов, проиграем.
— А почему ты до сих пор один? — спросила Лу.
— Ну, мы с мадам Доу не сошлись характерами, поэтому у нас ничего не вышло… — вздохнул я.
С ней было весело — с изголодавшимися вдовами всегда весело, но потом начинается бытовуха, которая всё портит.
— Да нет! — поморщилась девушка. — Где другие юся⁈
— Спроси чего-нибудь полегче, — попросил я. — Если бы я знал… Но я не знаю.
— Даже трое таких как ты могли бы разбить целую армию! — воскликнула Лу.
— Прямо таких как я — да, — согласился я. — Но юся, подобных мне, чертовски мало. Основная масса юся, выходящих из Храмов, гораздо слабее и, скорее всего, не могут выжить в новых условиях.
Да и мало нас выпускается. Раньше, когда Храмов было больше и они были богаче, мир населяли армии юся, уничтожающие чудовищ в формате геноцида. Но этого всё равно было слишком мало, чтобы решить эту давнюю проблему, поэтому для нас всегда была работа.
А потом какие-то злокозненные пидарасы включили мозги и нашли способ уничтожить чудовищ. Вернее, они их не уничтожили, а просто нанесли им смертельный удар — на одно поколение лишили их потомства.
Юся ведь живут за счёт уничтожения чудовищ. Кайфовать в винных башнях — это всегда дорого, уж я-то знаю, поэтому денег у юся хронически мало.
«Очень, блядь, дорого», — подумал я, погладив рамку щита.
Соответственно, когда популяция чудовищ из Топ-500 самых злобных бичей человечества начала неуклонно сокращаться, юся взялись за тварей послабее, за духов, призраков, за порождений Порочного цикла, даже за самые маленькие и никому особо не мешающие хуйни, ведь администрация платила серебром…
Можно сказать, что тот злобный пидарас, устроивший всё это, внёс кратковременный критический дисбаланс, оправиться от которого вся эта чудовищная братия не смогла, потому что мы, юся, не спали. Шлюхи, бухло и жратва в винных башнях стоят денег, поэтому, чтобы шлюхи не скучали, бухло не простаивало, а жратва не портилась, нужно было всё это покупать. Других способов заработка денег, кроме убийства чудовищ, даже я до сих пор не знаю, ну, чтобы при этом Путь не ёбнул по башке шипастой дубиной, поэтому вариантов у юся не было и они доели всё чудовищное биоразнообразие. (1)
А потом, когда закончились вообще все чудовища, включая духов, цзянши и прочую нечисть, юся стало кисло. Но очевидно, что они сами сделали это с собой — уничтожили то, на чём я мог спокойно кормиться десятилетиями, до тех пор, пока не одолею зло, довлеющее над этим миром.