эй (220–266 г. н.э.) министр Чэнь Цюнь внедрил Систему девяти рангов, которая должна была стать способом продвижения достойных, но стала вертепом коррупции, блядства, разврата и наркотиков. Кстати, такую же систему рангов реализовал император Пётр I, вдохновлённый европейскими образчиками бюрократии — «Табель о рангах». Он преследовал задачу заставить бояр и прочих дворян работать на государство, но закончилось всё известно чем — примерно тем же, чем и у китайцев. В общем, легизм — это идея верховенства закона, пусть даже жестокого. Они считали, что жестокий закон лучше беззакония, поэтому топили за него изо всех сил, но своими действиями отвернули от себя аристократию, что и предопределило судьбу легизма.
Глава двенадцатаяПапа Оскар Ромео Оскар Кило
*867-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, зал заседаний совета квартала*
— Вы совершаете ошибку! — выкрикнул Лю Фань, бывший член совета и новоиспечённый каторжник. — Это будет иметь очень серьёзные последствия!
— Ещё поугрожай мне, ага, — усмехнулся я, а затем сказал страже. — Уведите эту падаль.
Тюремная стража увела каторжника Лю прочь из зала заседаний.
Духи Сары незримо следят за каждым членом совета, поэтому надо было лишь дать этим ворюгам немного времени, чтобы они сами просрали свои жизни.
На Фаня вышли представители клана Хэйцю, того самого, который держит восточные кварталы — они решили, что самое время расширяться и захотели получить своего человека в квартальном совете, чтобы быть в курсе того, что я тут творю.
Сара запомнила имена и лица этих представителей и нарисовала фотороботы, поэтому, когда придёт время, мы легко найдём их.
Хэйцю у нас в списке на полную ликвидацию, потому что лезут, сукины дети, не в своё дело. Сидели бы тихо в своих кварталах — мы бы ещё нескоро за них взялись…
«Время придёт — мы придём за каждым», — подумал я, глядя в спину уводимому каторжнику.
Лю Фань получил от них взятку в размере пятидесяти серебряных лянов, дав взамен обещание докладывать обо всём, что происходит в зале заседаний. Сгубил свою жизнь за сраные копейки, дебила кусок…
Он отправится в ртутную шахту, чесать киноварь киркой, до самой своей смерти от тяжёлого отравления ртутными парами.
По сути, это такая форма смертной казни — он протянет там максимум три года, при условии, что сумеет успешно крутиться и уклоняться от работы. А если не сможет, то через год-два его иссушенный, беззубый и покрытый язвами труп сбросят в селитряную яму при «исправительном лагере». Но разум его умрёт гораздо быстрее тела — из-за отравления парами ртути каторжники очень быстро сходят с ума.
«Никто не заставлял его брать деньги», — подумал я. — «Говорил я им. Но не прислушались. Так и получилось — как говорил я им…»
В разработке у Сары находятся ещё трое. Они на контакте с какими-то мутными субчиками из непонятных кланов, но денег ещё не брали. Как только возьмут деньги, так сразу же начнутся маски-шоу со «стоять на месте, не двигаться, руки за голову, мордой в пол!»
Инспектор Се хорошо знает квартального судью, господина Си Цзы, которому совершенно похуй, кого сажать, а его энтузиазм напрямую зависит от занесённой в нужную кассу суммы.
У судьи Си есть свой аппарат, в котором есть касса «совершенствования судебной системы». Это почти то же самое, что и пожертвования городской страже, только отдельно, для судьи.
Да, судья Цзы матёрый коррупционер, таких ещё поискать надо, но его поставила имперская администрация, поэтому трогать его нельзя. И это не пока что, а насовсем — его нельзя трогать вообще, потому что это подрыв устоев, ушат помоев, прирост удоев, погром евреев и рулон обоев…
Но вопрос с судьёй решается просто и тупо — баблом. Нужно платить ему больше, чем могут себе позволить местные воротилы и всё будет на мази. Договорённость достигнута и я закинул за беднягу Лю Фаня тридцать золотых лянов — это малая цена за освобождённое кресло члена совета. Нет, это даже не малая цена, а какая-то символическая хуйня.
Своего человека удастся поставить только в следующем году, когда будет снят введённый сразу после моего избрания мораторий на внеочередные выборы. Эти мудаки так подстраховались от роспуска совета по решению председателя. То есть, распустить-то я его могу хоть сейчас, но ещё год буду работать в одно лицо, потому что мораторий снять не удастся.
И они подумали, что из-за моратория находятся в полной безопасности, поэтому даже на секунду не задумались, прежде чем начать привычно хапать бабло…
Первый попался через три дня, ещё трое на подходе.
Останутся ещё шестеро, но я думаю, что они не клинические долбоёбы, чтобы не суметь прикинуть намеченную тенденцию. Они будут действовать гораздо осторожнее, но, в конце концов, спалятся.
К несчастью, Сара не может пасти их духами в здании квартального совета, потому что оно заговорено, но вне здания — сколько угодно.
Есть, конечно, другие заговорённые здания, куда нет хода духам, но таких в квартале очень мало.
Естественно, подобные трюки с тайной слежкой не прокатят с имперскими чиновниками, носящими специальные амулеты, защищающие от духов и прочей нечисти. А ещё у императора есть практики из сферы «душнил», не слабее, чем Сара, отслеживающие всю «душевную» активность и пресекающие любые поползновения.
Сара, пока тусовалась в городе в одиночку, пробовала заглянуть в императорский дворец, но вовремя заметила, что в стенах размещены могущественные духи, 24/7, без праздников и выходных, охраняющие периметр.
А вообще, у императора есть достаточно сил, чтобы пристально следить за своими чиновниками, за каждым их блядским шагом, но он, почему-то, подобным не занимается.
Наверное, я просто человек такой, но я бы злоупотреблял этой возможностью на 150%, чтобы ни одна сука не смела воровать у меня.
Будь я императором, у меня уровень коррупции быстро бы достиг нулевой отметки, а затем стремительно рухнул в минус. Чиновники бы сами, от «большой любви к императору», заносили мне бабки, чтоб всё было тихо — это ведь очень эффективный инструмент, позволяющий держать баланс бюджета в стабильном плюсе…
Но императору похуй, он закрывает глаза на откровенное воровство прямо у него под носом. Возможно, это просто традиции тут такие, но я не понимаю — как, блядь, так⁈
Ни один нормальный человек не может смириться с тем, что его обкрадывают. А императора именно что обкрадывают — все собираемые налоги, официально, поступают именно в ЕГО казну, а дальше он, от своего имени, распределяет средства по инстанциям.
«Налоговый куколд какой-то…» — подумал я с неодобрением.
Это навело меня на мысль, что тут есть что-то общее с бывшим ваном Цзоу Реншу. Провинцией реально управлял Мирул, при этом система была скроена специально под него, с прицелом на бесперебойный приток крови, а на остальное ему было глубоко похуй.
И тому кровососу, который стоит за спиной императора, тоже глубоко похуй, эффективно или неэффективно управляется государство, ведь бюджет крутится — кровища мутится…
Окидываю присутствующих членов совета ничего не выражающим взглядом и иду к выходу из зала заседаний. Сегодняшнее внеочередное собрание было нужно лишь для того, чтобы публично арестовать бедняжку Фаня, поэтому мне больше нечего здесь делать.
— Господин председатель! — окликнул меня Хао Гоудань, «депутат» от 7-й квартальной общины.
— Да-да? — обернулся я к нему.
— Я хочу выступить с предложением! — заявил он.
— Давайте, — кивнул я и благожелательно улыбнулся.
— Дороги, ведущие к кварталу Янхуэй, совсем испортились, — озвучил Гоудань хорошо известный мне факт. — Предлагаю выделить из бюджета средства на их ремонт — я могу лично проконтролировать ход ремонта и отчитаться.
Этот сухой пидор активно общается с представителями неизвестного клана — ему предложили семьдесят серебряных лянов за лояльность, но он ломается. Завтра-послезавтра у него обязательно будет встреча, и он даст на ней окончательный ответ. Там-то его и схватят стражники…
— Это хорошее предложение, — кивнул я. — Обсудим это в конце недели.
К тому моменту его тут уже не будет — скорее всего, суд уже будет закончен и он отправится на свинцовые или ртутные рудники…
Я думаю, нужно поручить ремонт дорог тёмной лошадке — Сяо Вэйдуну. Этот член совета не замешан в схематозах, ведёт себя очень прилично и живёт в режиме «работа-дом». Посмотрим, как он пройдёт проверку якобы неподотчётными деньгами. Не провалится — проверю его ещё раз, а затем ещё раз. Если пройдёт все проверки, я возьму его в команду.
Для контроля ремонта дорог дохуя ума не нужно, поэтому следующие проверки будут посложнее — посмотрим, как он покажет себя на ремонте канализационной системы.
Последняя — это просто пиздец.
Раньше она отлично функционировала, но затем в неё засунули огромный чиновничий хуй, из-за которого она перестала работать и заросла всем, чем только можно.
Я до сих пор в сомнениях — в принципе, денег хватит и на строительство новой канализации, по современным стандартам, но надо посмотреть, что собой представляет старая и потом думать.
Эх, что за времена?..
Вспоминаю занятия по бестиологии — мастер Тао говорил, что канализация служит практически бесконечным источником бабла, но нужно иметь в виду, что бои с обитающими в ней чудовищами будут происходить по колено в говне и моче.
Увы, канализационные чудовища тоже вымерли к хуям — юся, со временем, стало не до жиру и они зачистили всю юнцзинскую канализацию, сверху донизу.
В других районах канализация относительно цела. Где-то в большей степени, где-то в меньшей, но её хоть как-то обслуживают.
А в нашем квартале многие даже тупо не знают, что она есть — так давно она засорилась. Но налог за канализацию все платят, потому что он включён в общий жилищный налог. И куда уходили все эти средства?
В протоколах заседаний отчётливо видно, как поколения членов совета пилили эти бабки, без стыда и совести, как голодные и жадные поросята, дорвавшиеся до титек матки…