— Я пятьдесят семь лет выводил «птенцов» от пятого колена, — ответил кровосос. — Мне стоило больших трудов добраться до этого положения. Я знаю всё, что можно знать о пятом и шестом коленах владык ночи.
— Он вам пиздит! — сообщил нам Тириен. — Он последний подручный — подносчик инструментов и носильщик трупов!
— Твоя очередь придёт! — усмехнулся я. — Напоёшься ещё!
— В его словах правды вплетены нити лжи! — продолжил голосить сиделец на ледяной глыбе. — Я могу рассказать больше, потому что я — глава комы заводчиков!
— Что такое кома? — спросил Маркус у Эдрана.
— Это группа мастеров и подмастерьев, — ответил он. — Но главой этой комы был я!
— Похоже, приближается время спа-процедур, — посмотрел я на левое запястье.
— Да, похоже на то, — согласился Маркус.
— Нет, постойте! — выкрикнул Эдран, когда я прижал его к столу под баком с водой. — Он лжёт! Он хочет, чтобы вы потратили время!
— А того отдирай от глыбы и тащи сюда, — сказал я, затыкая рот кровососа влажной тряпкой. — Будем общаться.
Начинаю лить воду на лицо Эдрана, а тот отчаянно дёргается и захлёбывается.
— М-да… — произнёс я, глядя на его мучения. — А ведь можно как-то убедительнее спиздеть… Ведь можно же, да?
Скоро Маркус вытащит Тириена из холодной и закрепит на столе с колёсиками. Дальше он поставит стол в очередь к «вспоминательному источнику», чтобы провести спа-процедуры до полного прояснения обстоятельств.
Жаль, что электричество ещё не изобрели — так бы мы применили «электрический вспоминатель», как в Бандитском Петербурге, хе-хе-хе…
— А-а-а-а!!! Ай-ай-а-а-а!!! — заголосил Тириен, с хрустом отдираемый от ледяной глыбы.
С «электрическим вспоминателем» дело бы пошло гораздо быстрее — это гарантированно. Увы-увы…
— А-а-а… А-а-а… — стонал Тириен, пока Маркус тащил его по полу к столу.
«Чем мы занимаемся?» — спросил я себя. — «Хотя, похуй на это. Важно не то, чем мы занимаемся, а то, с кем и что мы получим в результате».
Информация, которую мы собираем с этих двоих, может пригодиться, а может и нет — тут уж хуй угадаешь. В первом случае — это однозначный случай, когда цель оправдала средства, а вот во втором — мы просто запытаем двух кровососов зазря.
«Нет, нихуя», — покачал я головой. — «Эти пидарасы заслужили даже большего. Существование рая и ада — это дискуссионный вопрос, поэтому надо дать им максимум острых ощущений ещё при жизни, за все их прегрешения».
Меня считают конченым маньяком, массовым убийцей, но по факту за просто так я не убил никого. Даже те стражи, к которым я сам вышел — они выстрелили в меня первыми…
Но всегда будет висеть вопрос, заданный ещё в школьные годы, кажется, у Грибоедова: «А судьи кто?»
Конституции у меня нет, уголовного кодекса тоже — как я могу адекватно отмерять справедливую меру наказания?
Впрочем, кого ебёт? Здесь случаются вещи и похуже, чем юся, причиняющий справедливость и наносящий правосудие…
«Вообще, хороший вопрос, по поводу уголовного кодекса», — задумался я. — «Хотя бы в рамках квартала что-то подобное завести можно — имперским законом не запрещено, а это значит, что можно».
Поднебесная работает на двух принципах: воля Неба и «всё, что не запрещено — можно». Воля Неба — это понятие растяжимое, больше религиозное, а вот второй принцип вполне рабочий. Нужно это исправлять.
Амбициозная задачка — ебануть уголовный кодекс, все эти процессы делопроизводства и прочее. Но Маркус и Сара обязательно помогут мне — пусть никто из них не юрист, но можно нанять хоть целую армию юристов, которые ещё и подтянут местные кодексы, из которых можно и нужно брать всё самое лучшее.
Были императоры, которые пытались установить подробные законы, но они потерпели крах, потому что не хватало административной воли, на местах не хотели, всем было и так заебись пилить бабки, поэтому ни одна императорская инициатива не стрельнула.
А в квартале Байшань есть только одна законодательно-исполнительная сила — я. И я вполне могу принять человеческий уголовный кодекс и начать трахать бандитизм через него, а не по желанию своей левой пятки. Это будет справедливо.
Киваю своим мыслям — да, надо сделать.
За спиной раздалось журчание. Оборачиваюсь.
— Ты что творишь? — спросил я недоуменно, глядя на то, как Маркус ссыт на лицо Тириену.
— Я же у тебя спросил: «Обоссым его⁈», а ты покивал! — ответил Маркус. — Ты чего залипаешь стоишь? У нас допрос в самом разгаре!
— Да я что-то задумался, — отмахнулся я. — Ах, пора вытаскивать моего дорогого друга со спа-процедур!
Закрываю краник и стаскиваю пытающегося отдышаться Эдран.
— Готов продолжать беседу? — спросил я.
Маркус, тем временем, стряхнул капли на Тириена, заправился и перетащил его под бак с водой.
— Фу, блядь! — поморщился я. — А кто убирать-то будет это?
— Что там по графику? — посмотрел Маркус на дверь.
— Не-не-не-не! — запротестовал я. — Я не буду убирать за тобой твою ссанину!
— Ладно, не ссы, — усмехнулся Маркус. — Сам приберусь.
— Это ты лучше больше не ссы на пол! — ответил я. — Эти пидоры, конечно, заслуживают даже облепливания говном, но это как-то слишком, бро!
— Да, я тоже что-то подумал, что как-то не очень, — вздохнул Маркус. — Ладно, не повторится.
— Надеюсь, блядь… — пробурчал я.
— Я всё скажу! Всё-всё-всё! — выкрикнул Эдран.
— Пой, пташка, пой! — заулыбался я.
— Он главный! — мотнул он головой на Тириена. — А я лишь помощник! Но я знаю не меньше!
— Я тебя прямо очень внимательно слушаю, — кивнул я. — Зачем вам была нужна эта подземная лаборатория?
— Мы готовили заговор… — прошептал Эдран. — Те «шестёрки» были нужны для штурма императорского дворца через канализацию. Нашему хозяину известно, что под землёй дворец сторожат василиски, но «шестёрки» должны с ними справиться, при должном количестве.
— Кто ваш хозяин? — спросил я.
— Князь ночи Аневаль дю Дольмёр… — ещё тише прошептал кровосос.
— Закрой рот!!! — прокричал Тириен. — Нас убьют!!!
— Не слушай его, — попросил я Эдрана. — Рассказывай — здесь все свои.
— Он хочет свергнуть короля ночи, Вандреля Эгфуа, — продолжил он. — Это верховный лидер, он, как говорят, из второго колена…
— Ты же говорил, что нихуя не знаешь о верхушке! — возмутился я. — А я уж подумал, что мы начали доверять друг другу!
— Пожалуйста, не надо больше воды… — взмолился Эдран. — Это лишь слухи! Никто точно не знает его имени, колена и где он находится! Но говорят, что он находится при императоре корм… людей!
— Та-а-а-ак, — медленно кивнул я. — И это весь план?
— Наша часть… — ответил кровосос. — Всего плана я не знаю — нас посвящали только в то, что мы должны сделать! Эта лаборатория — она подпольная…
— Это очевидно, — усмехнулся я.
— О ней не знает вообще никто, кроме князя Аневаля! — пояснил Эдран.
— Ой, глупец… — просипел Тириен сквозь воду.
— Береги кислород — его мало, — усмехнулся я, а затем повернулся к Эдрану. — Последний вопрос, можно сказать, на миллион: «Где находится твой хозяин?»
— Где-то в квартале Шисянь, — ответил он. — Но больше я ничего не знаю! Он сам приходит! Подземелье покидать нельзя!
— Есть ещё такие лаборатории? — спросил я.
— Не знаю, — пожал плечами Эдран. — Возможно — я уверен, что атаковать дворец они будут с разных сторон, чтобы добиться быстрого и малокровного захвата. Я предполагаю, что императорская стража тоже куплена и скоро будет короткий переворот — император останется тот же, ведь он ничего не решает, а вот владыки за спиной императора сменятся…
— И когда это будет? — спросил я.
— Я не знаю! — ответил кровосос.
— Это расстраивает меня, — неодобрительно покачал я головой. — Пока. Увидимся ещё.
Вбиваю ему в череп кинжал с серебряными вставками.
— А этого что? — спросил Маркус, продолжающий поливать лицо Тириена водой.
— С этим ещё пообщаемся, коротко, — ответил я. — Может, ему будет что добавить.
Глава семнадцатаяКило Оскар Ромео Майк
*30 декабря 4520 года от Обретения Царства, Поднебесная, провинцияЧанфу, деревня Сичжу, участок семьи Шао*
— Мао, иди лепить пельмени! — позвала Лянь, женщина тридцати трёх лет, мать пятерых детей.
Хаомин, отец семейства, добродушно улыбнулся и положил готовый пельмень на доску, осыпанную рисовой мукой.
Сегодня праздник третьего урожая риса, поэтому они решили налепить цзяоцзы, пельмени со свиным фаршем и капустой. Урожай риса вышел богатым, поэтому год обещает стать сытным и богатым.
Последний ребёнок, семилетний Мао сел за стол и принял из рук матери раскатанный кусок теста с кусочком из фарша и капусты в центре. Он сосредоточенно лепил пельмень, да так, что аж высунул изо рта кончик языка. Хаомин снова улыбнулся.
— Завтра пойдём на рынок — нужно договориться о продаже риса, — сказал он. — Гуан, Цижуй — пойдёте со мной, посмотрите, как нужно договариваться с закупщиками.
Купцы жадны, а урожай богат не только у Хаомина, поэтому очень много денег не выручить, но это и не важно. Важнее то, что хватит на уплату податей и излишки останутся в закромах, поэтому в еде его дети нуждаться не будут.
Достаток еды означает, что можно будет потратить больше времени на плетение корзин — на этом они заработают дополнительные деньги, поэтому, через три месяца, можно будет сходить в Гаошуй, чтобы купить жене и детям хорошую одежду.
Небо милостиво к Хаомину, поэтому он начал строить долгосрочные планы — возможно, следует отправить среднего сына, Гуана, в Гаошуй, учиться на счетовода, а младшего сына отправить в храм Дао, чтобы он, со временем, постиг мудрость.
В отличие от многих живущих в деревне Сичжу селян, отец Хаомина сумел выкупить свой участок и передал его Хаомину — это огромное преимущество. Кроме податей он не платит ничего, а вот остальные отдают восьмую часть урожая в уплату аренды участка…