Глава седьмаяЯ не халявщик, я — партнер!
*1132-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, совет квартала*
— А вы как хотели? — спросил я с недоброй усмешкой. — Надо было следить за обстановкой и работать! Кто ещё проследит и поработает, кроме вас?
— Но в квартале были порочники и мародёры… — начал оправдываться бывший председатель Чжэн Цу.
Он руководил кварталом Фэйжоу, причём не хуже, чем остальные, но когда началась осада, посыпался и полностью утратил контроль.
Его обнаружили в подвале разграбленной винной башни «Соколиное перо», в котором он спрятался со своими родными. Ликвидаторам пришлось разобрать несколько тонн обломков, прежде чем удалось добраться до подвального помещения.
— Вам сильно повезло, что вы оказались лишь председателем совета, — сказал я. — Будь вы военным комендантом…
Комендантов мы тоже нашли, двоих. Но они уже покинули Юнцзин — наверное, уже доехали до мышьяковых рудников.
— Но это ладно — что было, то было, — вздохнул я. — Стража — увести его.
Как ни посмотри, а преступная халатность была — вместо того, чтобы помогать военному коменданту руководить эвакуацией квартала, этот мудак решил спрятаться и выжил. А вот военный комендант Яо Шуанмин, руководивший эвакуацией, погиб в бою — он выступил вместе со своим ополчением, выиграв гражданским дополнительное время.
Всё-таки, несмотря на общий недостаток компетенции, некоторые военные коменданты и председатели советов оказались мужиками со стальными яйцами.
— К следующим вопросам, — произнёс я, когда председателя Чжэна увели. — Назрел вопрос нехватки продовольствия. Какие у кого идеи и предложения?
Продовольственные запасы Ядра, как я называю двадцать «моих» кварталов, которые я получил в самом начале эпидемии мора, удалось сохранить в целости. А вот в остальных переданных мне кварталах ситуация была не такой безоблачной — кое-где народ разоружил стражу и проник на склады, а где-то была замечена преступная деятельность руководства. Но, к счастью, ни один из продскладов на подконтрольных мне территориях не попал в руки фриков, поэтому некоторую часть продовольствия удалось сохранить.
— Предлагаю, как самое очевидное решение, наращивать сотрудничество с прилегающими к столице провинциями, — предложил Яньсюн, вернувшийся из отпуска свежим, как огурчик.
— Мы этим и так занимаемся, — покачал я головой. — Но провинции тоже пострадали от набегов порочников, поэтому сами занимаются восстановлением сельского хозяйства. На это потребуется время, а времени у нас почти нет. Какие ещё есть предложения?
Фрики ведь не просто насиловали и убивали людей, но и жгли поля, вырезали скот, а также засыпали пашни солью. То есть, эти педерасты целенаправленно уничтожали сельское хозяйство в провинциях, чтобы… А я не знаю, чтобы что. Наверное, просто так, из педерастической натуры.
В общем, в провинциях ожидается херовый урожай, потому что площадь пахотных земель сократилась, но зато «повезло», что население тоже сократилось, то есть, к голоду это печальное обстоятельство не приведёт.
Вот, вроде бы, фрики фестивалили относительно недолго, а проблем наворотили на десятилетия вперёд. Кое-где ведь придётся снимать слой почвы и менять на новый, потому что соль уже проникла и растворилась.
— Возможно, стоит рассмотреть вариант рытья прудов для разведения карповых… — предложил Хан Юнтай, член совета от 12-й квартальной общины. — Это потребует серьёзных трудозатрат, но зато даст стабильный приток рыбы.
— Звучит, как план, — заулыбался я. — Пруды, пруды… Утки!
— И это тоже возможно, господин дафу, — кивнул Юнтай. — Нужно выделить людей и начать разведение уток — это тоже даст нам стабильный приток пищи.
— Уже складывается что-то материальное… — произнёс я. — Думаю, нужно будет оккупировать пригородные зоны — людей там, всё равно, нет, поэтому не думаю, что императорская администрация возразит…
Люди продолжают умирать. Мор, несмотря на проводимую вакцинацию, иногда вспыхивает в разных кварталах и убивает десятками или даже сотнями.
Обитаемая площадь Юнцзина постепенно сокращается, в том числе и благодаря уплотнению вакцинированного населения в «цивилизованных» кварталах.
— Предлагаю интенсифицировать расчистку покинутых кварталов, — заявил Гун Сяошэн, член совета от 4-й квартальной общины. — Если снести все здания и убрать весь мусор, то можно распахать освободившееся пространство под рис и картофель. У нас ведь почти решена проблема с водой — мы можем сделать хорошую ирригацию.
— А потом все недобитые крысы просто полезут на наши поля и сожрут всё, — покачал я головой. — Да и собаки тоже — им всё равно, что жрать — трупы или картошку. Нет, аграрный вопрос нужно решать иначе.
— Но что делать со всеми этими заброшенными домами и зданиями? — спросил Сяошен.
— Это же почти готовые строительные материалы! — сказал я. — Скоро мы начнём строительство нового типа жилья — многоэтажного, компактного, вмещающего множество людей на сравнительно малой площади. И это будет стоить нам очень дёшево, потому что стройматериалы стоят просто так, в виде домов, зданий и фундаментов.
— А что подразумевается под «многоэтажное жильё»? — уточнил Яньсюн, мой первый и единственный заместитель.
— Чертёж типового жилого здания ещё не готов, но он будет очень скоро, — сказал я. — А что это такое? Это четырёхэтажное здание на шестнадцать семейных жилищ. Строительство таких зданий будет занимать много времени и стоить значительных усилий, но зато мы получим компактное жильё. Каждое жилище будет иметь площадь в 3 квадратных иня — внутри будет доступ к воде, туалету и душу.
3 квадратных иня — это 99,9 квадратных метров. Кажется, что жирновато для охуевших столичных горожан, но тут такая ситуация, что иначе никого и никуда не заселишь, потому что среднестатистическая юнцзинская семья, вне зависимости от сословия, имеет численность 6–8 человек. Селить их на 35 квадратов — закладывать почву для революции.
— Также это даст множество рабочих мест — всё это нужно будет строить массово! — продолжал я. — А когда всё будет закончено и горожане будут переселены в типовые дома, мы обнаружим, что большая часть города не занята и никому не нужна!
Подсчёты Сары показывают, что обычная юнцзинская семья, из сословия городских обывателей, занимает, в среднем, четыреста метров квадратных — там и дом, и приусадебное хозяйство со двором, и ограждение, и курятник или свинарник. Всё компактно, неудобно и вонюче, потому что земля дорогая, а семья большая.
Если заселить такую семью в сто квадратов, то экономия будет в четыре раза. То есть, Юнцзин может стать в четыре раза меньше по площади, что существенно облегчит логистику и увеличит общее качество жизни, потому что без свиней и кур с участком под картошку, на 100 квадратных метрах жить гораздо комфортнее, чем со всей этой хуйнёй, на якобы просторных 400 квадратах.
Но также нужно будет менять жизненный уклад. Горожане, даже до мора, в среднем, жили довольно-таки хуёво — ели не каждый день, в большинстве своём, за водой ходили далеко и стояли в очередях, а работы было мало, поэтому спасались семьи только частными хозяйствами, если таковые были.
Из-за хронического недоедания дети часто умирали, что обусловило необходимость рожать дохуя — на замену выбывающим.
Сейчас же идёт массовый голод, вызванный падением власти в большей части кварталов. Там, где продовольственные склады не грабили и не сжигали, как ни странно, голода нет — госрезерв распределяется среди населения и некоторые люди от этого стали лучше питаться.
Этот аттракцион невиданной щедрости, устроенный государством, вечно продолжаться не может — запасы продовольствия не безграничны, поэтому нужно восполнить резерв и переводить население на новый тип социального устройства.
Под новым типом социального устройства я понимаю систему, когда человек идёт на завод, работает там, получает деньги, а на них покупает себе еду, одежду, какие-то ништяки и так далее.
В «моих» кварталах такими рабочими условиями, когда зарплаты хватает на всё и не нужно по вечерам самому вытачивать себе палочки для еды, шить одежду или ухаживать за садом, похвастаться может далеко не каждый. Основная масса людей живёт жизнью на уровне граждан Нигерии или Демократической Республики Конго…
— Животноводство! — воскликнул вдруг озарённый идеей Хао Гоудань, член совета от 7-й квартальной общины.
— Что? — отвлёкся я от хода своих мыслей.
— Карпы, утки и овцы! — прояснил Гоудань. — Освобождённые от руин и заброшенных зданий пространства можно пустить под животноводство!
— Мы это обдумаем, — вздохнул я.
Разводить скотоводческий срач прямо посреди города — это плохая идея. Освобождённые земли лучше вообще не трогать.
— Итак, теперь самый главный вопрос — организационный, — переключил я тему совета. — Кто готов пойти добровольцем на строительные работы? Предупреждаю, что добровольцу придётся возглавить бригады ликвидаторов и провести зачистку кварталов Лэйцзи, Тяньчан, Юйлинь, Синьтан и Фэйжоу. Там никто больше не живёт, но всё ещё есть гниющие тела — расчистка будет сопряжена с большой опасностью.
Бригады ликвидаторов, суммарно, насчитывают около 13 000 человек — все они на усиленном пайке, выплачиваемом в качестве награды за смертельный риск. Все они вакцинированы, но, помимо мора, есть мародёры, фрики, а также стаи бешеных псов и охуевших крыс. Общая численность ликвидаторов — это очень динамическое значение, меняющееся изо дня в день, потому что мрут они, как мухи…
Зато эффективность их работы на высоком уровне: недавно полученные мною кварталы очищаются от тел, что резко улучшает эпидемиологическую обстановку, а ещё они приносят с собой найденные ценности, которые выкупаются казной — за еду, естественно.
«Пройдут месяцы, прежде чем деньги вновь обретут ценность выше, чем рис и картофель…» — подумал я.