«Ах ты ёбаная тухлая пизда…» — меня начал наполнять гнев. — «Нет! Стой! Спокойствие… Успокоиться…»
Я бы и рад разъебать эту бешеную овцу прямо здесь, но это очень плохо скажется на боевом духе нашей армии. Никто не любит тех, кто нарушает священные правила переговоров перед битвой.
Да, это мрази ебаные, их надо калёным железом выжигать с лица Матушки-Земли, пока не поздно, но есть риск, что солдаты подумают, будто мы с Маркусом не уверены в благорасположенности Неба к нам — это будет иметь далекоидущие последствия…
«Я убью её…» — подумал я, с ненавистью глядя на довольную рожу Александры.
Главное, чтобы Маркус не заметил. Если он увидит этот кулон, то у него сорвёт крышу и он захуярит эту прыщавую манду на месте…
— Да, что ты хотела сказать? — спросил он, посчитав, что пауза затянулась.
— Я хочу сказать, что вы двое — конченые, — ответила Александра. — Служите ебучим кровососам, псы ссыкливые, а могли бы уже давно со всем разобраться! Тогда бы не было всех этих жертв — но раз вы не смогли, то дальше начинается наше время. Мы — это ответ Неба на столетия угнетения людского рода!
— Вы⁈ — изумлённо спросил Маркус. — Битч, плиз…
— Ты что, совсем ебанулась⁈ — спросил я. — Грибов обожралась или башкой сильно стукнулась⁈
— Это вы ебанулись!!! — гневно ответила Александра. — Как вы можете защищать этих выродков⁈ Неужели они не обманывали вас⁈ Неужели не отказывали в крове и еде, когда вы в них особо нуждались⁈ Как вы можете защищать это «человечество»⁈ Мы, юся — это будущее этого мира!!! Только мы достойны жить здесь и править этими землями!!! Нужно лишь избавить этот мир от лишних нахлебников и процветать!!! А вы, два долбоёба, цепляетесь за жизни обречённых и скулите, когда священно льётся необходимая кровь!
— Она вконец шизанулась, — сказал мне Маркус. — Нет, я замечал, что она и так была с ебанцой, но чтобы настолько…
— Присоединяйтесь к нам! — призвала Александра, взмахнув секирой. — С нами вы познаете истинные удовольствия и спасёте этот мир от неизбежного захирения!
— Знаешь что? — спросил я.
— Что? — посмотрела на меня она.
— Когда твоё войско будет разъёбано и надежды больше не будет — пожалуйста, не убегай, — попросил я. — Я всё равно найду тебя и захуярю.
— Вы сами выбрали свою судьбу, — развела руками Александра. — Возвращайтесь к своему обречённому войску и умрите вместе с ним.
— Да-да, как скажешь… — махнул я на неё рукой и пошёл обратно к позициям войск.
Она и её подсосы, представленные неизвестными мне юся, отправились к своей орде — пусть уходят, суки…
— Бро… — обратился ко мне Маркус, когда мы прошли полпути до передовых позиций.
— Что? — спросил я, подавляя жаждущий прорваться гнев.
— Ты, главное, не злись и не вздумай догонять эту ебанушку, когда услышишь, что я сейчас скажу, — попросил Маркус. — Обещаешь?
— Не злиться? — спросил я. — Нет, не обещаю. Но догонять не буду — это обещаю.
— Я увидел в связке амулетов один кулон… — произнёс Маркус.
— Так я тоже его увидел! — ответил я. — И у меня сейчас в кишках кипит говно — больше всего на свете я жажду захуярить эту мразь!
— Это значит, что Дора мертва, да? — тихо спросил Маркус.
Пустота в груди, образовавшаяся в момент, когда я понял, что увидел, резко расширилась.
— Да… — ответил я.
— Блядь, дерьмо, су-у-у-ка!!! — проорал Маркус, а затем резко остановился.
— Не вздумай, блядь! — подбежал я к нему.
— А-а-а-а!!! — заревел Маркус.
— Мы прикончим её, бро, — пообещал я ему. — Я, нахуй, всё брошу, но догоню эту ебанутую пизду — но сперва нам нужно разъебать её армию!
— Я хочу убить её лично! — потребовал Маркус.
— О, нет, я сам захуярю её! — не согласился я.
С наших позиций вышел дух-ящер. Он подошёл к нам и уставился вопросительно.
— Я её замочу, бро, — покачал головой Маркус. — Без обид.
— Позже разберёмся, — сказал я. — Идём.
Ящер пошёл рядом с нами, но больше мы ничего не говорили. Пусть Сара узнает об этом позже.
*1380-й день юся, Поднебесная, провинцияЧунхуа, близ уездного городаЦяньфан*
— Ближе, шлюшьи выпердыши… — бормотал Маркус, наблюдая за манёврами орды фриков. — Ближе…
Вражеские войска весь вчерашний день активно перемещались по полю, провоцируя нас на атаку, но мы не реагировали на это ничем, кроме резких наскоков карабинеров, которые выстреливали во врага по залпу, а затем отступали.
Враг от таких наскоков терял десятки солдат, а в ответ не успевал предпринять ничего.
Окидываю взглядом передовые позиции нашего корпуса.
Атаковать нас в лоб — это один из надёжнейших способов распрощаться с жизнью, так как тут применены окопы, стрелковые ячейки, засеки и артиллерийские «килл-зоны».
Засеки — это тупо срубленные деревья, художественно выставленные сплошняком в «танкоопасных» направлениях, то есть, там, где может, теоретически, пройти кавалерия. И кавалерия туда не пойдёт, а попробует обойти эти засеки, а обойти их можно только через «килл-зоны», полностью простреливаемые артиллерией и стрелками.
— Что-то о гусарах давно ничего не слышно… — произнёс я.
— Эти бесовы дети хорошо знают свою работу, — покачал головой Маркус. — Если они до сих пор не вернулись — значит, нашли что-то жирное и вкусное…
Кавалерийские лавины, называемые Маркусом «shock-charge», исключены из тактики нашей кавалерии раз и навсегда — в условиях повсеместного применения пуль Несслера, увеличивающего расстояние под относительно точным обстрелом с 70–80 до 250–300 метров, любая лобовая атака обречена на неудачу.
Маркус говорит, что в битве при Йеллоу-Таверн конфедераты попробовали применить кавалерийскую лавину, но очень сильно потерпели от нарезных мушкетов с пулями Минье и концентрированной артиллерии с картечью. По его словам, примерно половина кавалеристов погибла или лишилась лошадей непосредственно в ходе сближения, а затем не вынесла понесённых потерь и отступила.
С пулями Несслера, по его утверждению, история почти любой кавалерийской атаки на подготовленные позиции, вероятнее всего, будет такой же.
Поэтому мы не тратили время на подготовку ударной кавалерии, которая, к тому же, очень дорогая в содержании, а сфокусировались на лёгких гусарах, предназначенных для глубоких рейдов по тылам, относительно мобильных карабинерах и конной артиллерии.
И сейчас гусары, ушедшие глубоко ночью, резвятся в тылах фриков, вырезая подходящие обозы и достаточно мелкие отряды подкрепления.
Что Маркус хотел сказать отправкой гусар в тылы противника?
А это действенный способ принуждения этих мудаков атаковать нас. Гусар хуй поймаешь — они носятся, как угорелые, и врагу придётся специально отправить за ними юся-фриков, чтобы закрыть вопрос.
Но тут сразу проблема — а вдруг, Маркус этого и добивается? Вдруг, у него есть хитрый план — дождаться, пока юся уйдут с позиций, а затем решительно атаковать?
На это и был расчёт — пусть так и думают.
Юся-фрики остались на позициях, поэтому, похоже, расчёт Маркуса оправдался.
— Когда они уже атакуют? — с предвкушением спросила Гизлан, нервно поглаживающая рукоять своего княжьего меча.
— Всему своё время, — холодным тоном ответил Маркус. — Прояви терпение.
Остаток вчерашнего вечера он ожесточённо дрочил офицеров, а ночью со слезами глушил «Основу», но утром был свеж, как огурчик — очень разъярённый огурчик…
Я тоже наблюдаю за тем, что делает противник, пытаясь обнаружить какую-то закономерность, но тщетно.
— Что они делают? — спросил я, наконец.
— Перераспределяют свои силы, чтобы запутать нас и повысить эффективность атаки, — ответил Маркус. — У них же будет сплошная линия, поэтому им очень важно, чтобы на настоящем участке наступления оказалось как можно больше наиболее боеспособных подразделений.
— А-а-а, теперь я понял, — кивнул я. — А то думаю — чего они хуйнёй занимаются…
— Значит, они готовятся к атаке, да? — загорелась Гизлан.
— Ну, да, — ответил Маркус. — Или это какая-то хитрая схема с тройным дном. Но не похоже.
— Наконец-то, первое серьёзное сражение… — заулыбалась Гизлан.
Она ещё ни разу не сражалась в настоящей битве. О кровососах она узнала от нас, ведь весь её путь до Юнцзина был до безобразия уныл и предсказуем. Питалась подножным кормом, халтурила портовой грузчицей и курьером, а иногда ей удавалось устроиться на стройку и заработать каких-то денег.
Больше у нас юся нет — остальные либо съебались из города, либо предпочли не связываться с Порочным Циклом. Оказалось, что некоторые практики храбрее подготовленных юся…
«Но в городе остались одни слабаки», — вспомнил я. — «Все, имеющие мало-мальскую силу, пошли на земли новой аристократии, ебать мой хуй, ванов и ню-ван, либо чтобы служить, либо чтобы захуярить помеху и занять трон».
Занимаются всякой хуйнёй…
Из сильных юся в Юнцзине только Сара — но и она, кхм-кхм, духовно, с нами. Дух-ящер, дух-мечник и дух-лучница — все трое здесь, готовы к бою. Она зарядила их пятикратным запасом своей Ци, чтобы они работали со 100% КПД и принесли максимум пользы.
— Возвращаются!!! — выкрикнул наблюдатель на вышке и начал указывать на северо-запад.
Смотрю в указанном направлении и вижу, что гусары возвращаются — их осталось меньше половины, но идут строем, что обнадёживает.
Маркус сорвался с места и помчал к передней линии, а я пошёл вслед за ним.
— Охуеть… — прошептал он, глядя на приближающихся кавалеристов. — Вернулось гораздо больше, чем я ожидал.
У многих из них седельные сумы забиты трофеями — ружья, мечи, сабли… А кто-то везёт с собой сломанные вражеские штандарты.
— Здравия желаю, генерал армий! — спешился полковник Кан Цишань.
Одет он в чёрный мундир, перетянутый двумя кожаными ремнями накрест, а на голове у него меховая шапка с кокардой в виде белого черепа — непонятно, откуда он это взял, но смотрелось, в каком-то смысле, стильно.