— Ладно, — кивнул я. — А что будешь делать, если Александра догадается до фланговых ударов?
— Маловероятно, — покачал Маркус головой. — У неё линейная тактика — её офицеры не умеют нормально разделять войска и двигаться обособленно. Если и попробует фланговые удары, то только кавалерией. А против кавалерии у нас прикрытия достаточно.
— Понял, — сказал я. — Тогда давай, успехов.
Спускаюсь с холмика ставки и иду к шатрам резерва практиков.
— Нужны два добровольца стихии Воздуха, — сказал я, зайдя в шатёр.
— Я! — вскочила коротковолосая девчушка в белой мантии. — Сун На, практик стихии Воздуха, дафу Вэй!
— Сгодишься, — кивнул я, рассмотрев её общее состояние.
Слабенькая, но с пивом покатит.
— Жэнь Лонг, дафу Вэй! — вышел вперёд низкорослый и тощий парень. — Я готов!
— Не годишься, — покачал я головой, после того, как рассмотрел его.
Этот вообще слаб и я удивлён, что его определили в резерв — он мало чем отличается от обычного человека и, как я вижу, только начал идти по пути стихии.
Лонг расстроился и отступил в толпу.
— Дафу Вэй, я — Лю Хунбинь, командир 4-го взвода 4-й роты практиков Корпуса морской пехоты Юнцзина! — назвался нормальный практик, качеством значительно выше среднего. — Я готов!
— Вот вы двое и пойдёте со мной, — кивнул я. — Вперёд!
Пересекаем переднюю линию — в нос сразу же ударила отвратительная трупная вонь. Часть жуаньши утратила товарный вид задолго до этой битвы, поэтому гнила в режиме реального времени.
— Ох, что сейчас будет… — пробурчал я, снимая бронеперчатки и вешая их на пояс.
Встряхиваю руками, отчего на землю падают брызги пламени.
«Александра убила Дору», — напомнил я себе. — «Эта поганая фриковская шлюха убила её!!! Убила!!!»
Гнев сразу же залил мне глаза кровавой пеленой. Поставленная задача показалась мне малозначительной — захотелось пойти вперёд и выжечь тут всё. И фриков, и их ходячие трупы, и лес, и всю эту опустошённую провинцию…
Но особенно — ёбаную Александру!!!
— Я убью тебя, блядина!!! — проревел я, выплёскивая гнев. — Я ВЫЖГУ ТВОЁ СРАНОЕ СЕРДЦЕ!!! А-А-А!!!
Меридианы «зарядились» от мощной эмоции и начали работать на пределе возможностей.
Я успешно подавил нестерпимое желание пойти и захуярить всех, взял себя в руки и начал жечь трупы.
— Возьмите моё пламя!!! — рявкнул я. — И жгите этот ёбаный вал!!!
Практики стихии Воздуха подхватили моё пламя воздушными потоками и усилили его интенсивность практически вдвое.
Мне нужно было лишь расходовать свою Ци, подстёгнутую разрывающей яростью, а потоком пламени управляли эти двое — плоть и кости обращались в пепел, разлетающийся на ветру.
Квадратные метры трупных завалов стремительно исчезали, оставляя после себя только прокалённую землю.
Я продолжил жечь — вместе с Ци уходил гнев, но его было так много, что эти потери несущественны…
Трупная вонь сменилась запахом жареного мяса. Сжигание тел сопровождалось хлопками и взрывами — это детонировал боекомплект мертвецов.
Сун На рухнула на колени, но продолжила усиливать и направлять пламя.
На фоне чем-то подобным занимались практики стихии Огня — их тоже усиливают практики стихии Воздуха, но у этих ребят результативность гораздо ниже, чем у меня.
Через полчаса с лишним, к нам присоединились роты с зажигательными гранатами. Их работа нехитрая — просто разбросать по завалам смоляные гранаты, которые совсем не так эффективны, как первородное пламя стихии, но тоже вносят свой вклад.
Сун На потеряла сознание примерно через десяток минут, а затем поплохело Лю Хунбиню, которых рухнул на колени и направлял пламя дрожащими руками.
— Мы больше не можем, дафу Вэй… — взмолился он.
— Слабаки, — процедил я, а затем перевёл взгляд на морпехов с гранатами. — Эй, вы! Уведите их к шатрам резерва практиков!
Сержант, командующий отделением, козырнул и выделил четверых, чтобы унести этих бесполезных бездарей и слабаков прочь с глаз моих.
Дальше я действовал один — гнев подпитывал меня достаточно, чтобы я мог одновременно применять и стихию Огня, и стихию Воздуха.
Огненный факел облизывал трупы и «дырявил» вал всепожирающим реактивным пламенем…
— Всё, — произнёс я, когда почувствовал, что «бензобак» приблизился к опасной зоне.
Мною было расчищено около полутора километров линии — кое-кто из фриков ещё был жив и отлёживался под грудой тел. Я слышал, как визжат эти мрази.
Отряхиваю кисти, надеваю бронеперчатки и возвращаюсь к переднему краю.
Враг нам не мешал — ему тоже выгодно, если впереди не будет этого неприлично огромного трупного вала.
— Сука, стемнело… — посмотрел я на небо. — Маркус точно не поведёт корпус в ночной бой…
*1381-й день юся, Поднебесная, провинцияЧунхуа, близ уездного городаЦяньфан, поле боя*
Ночью фрики предприняли попытку сюрприз-атаки, но потерпели неудачу — у нас есть осветительные ракеты, изготовленные из селитры, серы, угля, сурьмы и клея.
Алюминия и магния у нас нет, ведь никто из местных не знает, что это такое, поэтому пришлось переделывать фейерверки — все ингредиенты оттуда, но в совершенно других пропорциях. Нам ведь нужна была не яркая вспышка, а как можно более яркое и долгое горение.
Получились ракеты, весящие примерно 250 грамм и взмывающие в небеса на высоту до 250 метров. Светят они не очень ярко и на малую площадь, но это лучше, чем ночные костры или человеческие глаза.
Когда кто-то из морпехов услышал странные шорохи, в небо были запущены сотни осветительных ракет, показавших нам тысячи ёбаных фриков, ползущих по выжженному полю.
А дальше дежурные расчёты артиллеристов усеяли поле картечью и фрики, наученные горьким опытом двух мясных волн, оперативно отступили.
Наверное, план ночной атаки предусматривал уничтожение артиллерийских батарей, что здорово увеличило бы шансы на успех, но не срослось…
— Утречка, бро, — подошёл ко мне Маркус.
Ночное нападение я сладко проспал, а вот Маркус был всю ночь на ногах — его охватила паранойя, он опасался за фланги и тылы, поэтому лично проверял каждый участок, чтобы не дай бог чего.
— Утречка, — улыбнулся я ему, а затем посмотрел на свежие тела, лежащие по всему полю боя. — Похоже, что мяч на нашей стороне поля.
— Ты как, восстановился? — спросил Маркус.
— Ну, ещё не до конца, — прислушался я к ощущениям. — Но к вечеру буду почти что в норме.
Не буду — всё это очень дорого мне обошлось. Стихия Огня — это одно из самых затратных направлений, а я ещё и не специалист. И вряд ли я когда-нибудь стану мастером стихии Огня, потому что конфликт меридианов…
— Сегодня они снова атакуют, — произнёс Маркус.
— С чего ты так решил? — спросил я.
— Разведка докладывает, что за ночь прибыло дохуя фриков, — ответил он. — Настолько дохуя, что подсчитать их невозможно. В основном андеды разного качества, но немало и обычных фриков. Новых юся не замечено, но это ничего не значит.
— Захуярим любое количество этих мудаков, — с уверенностью заявил я. — А что, если они не атакуют?
— Атакуют, — усмехнулся Маркус. — Я представлю, как думает Александра. Она сейчас может думать только одно: её стратегия — это говно. Но изменить её она не может, поэтому у неё есть только один способ преодоления недостатка качества своей армии — количество. Скорее всего, она уже пришла к выводу, что надо просто послать больше солдат, чтобы проломить нашу оборону, которая тут же посыплется и нам настанет конец.
Даже я понимаю, что это будет означать что угодно, но не конец. Наша оборона эшелонирована, поэтому потеря передовой не даст врагу почти ничего. Есть ещё промежуточная линия и тыловая — это, по словам Маркуса, из доктрин Первой мировой войны.
— Она очень нерационально тратит свои силы, — вздохнул Маркус. — Какой-то ебанутый подход. Хотя, она и есть ебанутая, ха-ха! Я прямо жду, когда же она решится и бросит на нас все свои силы…
— Ну, посмотрим, — пожал я плечами. — Ладно, я пошёл на свою позицию.
— Давай, бро, — кивнул Маркус и направился к ставке.
Всё утро проходило в подготовительных мероприятиях.
Прибыли обозы с дополнительными боеприпасами — каждая батарея получила пятикратный запас картечи, а морпехи получили десятикратный запас патронов.
Сегодня будет решающая фаза этой битвы — нужно не просто выжить, но и решительно победить. Любое отклонение от этих задач будет означать полный провал специальной военной операции.
Противник же вновь собирал свои силы на поле, причём делал он это прямо с поздней ночи — Александра начала это сразу после провала ночной сюрприз-атаки.
А вот ближе к полудню, вся эта масса живых и неживых существ, ведомая Порочным Циклом, двинулась прямо на нас…
Я вытащил из ножен княжий меч и скрупулёзно рассмотрел его — состояние отличное, он остёр и готов к бою.
Александра поняла, что артобстрел с её стороны практически не причиняет нам ущерба, поэтому её орудия молчали.
Наша артиллерия открыла огонь ядрами. Боевые порядки врага очень плотны, что нужно для обеспечения нужного натиска — Александра осознаёт, что само по себе проникновение на вражеские позиции не даст ничего. Нужно, чтобы в окопы попало сразу много её солдат — тогда будет почти гарантированный успех.
Раздался троекратный рёв рога, специально предназначенного для отдачи приказов артиллерии.
Я увидел, как расчёт батареи справа от меня распечатал отдельные ящики и начал готовить заряды с зелёными пометками.
— Огонь! — скомандовал капитан Канг.
Орудия дали залп и в противника полетели ничем не примечательные жестяные банки. Но они содержали в себе не шрапнель и не зажигательную смесь, а лишь негашёную известь, которая, при разрыве снарядов, осыпалась на фриков.
«Прелесть» негашёной извести в том, что она бурно реагирует со слизистыми оболочками, особенно с глазами и органами дыхания. Отравить взрослого мужика будет непросто, но задумка этих снарядов именно в надёжном ослеплении. Слепой солдат — это уже не противник, а инвалид войны…