Из центрального дилижанса вышел Зонг, одетый в роскошный шёлковый халат чёрного цвета — на груди его висит толстая золотая цепь, а на голову надета чёрная шёлковая бандана с вышитым на ней тяньлуном.
Из двух других дилижансов вышли охранники, облачённые в байгуйскую латную броню и вооружённые длинными мечами.
— Здесь стойте, — указал Зонг на площадку перед винной башней и вошёл в здание.
Ему потребовалось несколько минут, чтобы подняться на второй этаж и выйти на балкон.
— Приветствую тебя, хоу Вэй, — отвесил он почтительный поклон.
— Привет, нань Зонг, — кивнул я ему. — Присаживайся.
Меня «повысили» позавчера — я сразу же скакнул с наня до хоу, а Зонг перестал быть безродным и получил наследный титул наня.
Теперь он, официально, нань Лю Зонг, аристократ с символическим наделом в сорок цин, (1) в опустевшем западном пригороде. Но надел ему не сильно нужен, так как он является цзунцаем, то есть, директором Гоши‑юань, по сути, бюро государственных хроник.
Раньше это было учреждение, занимавшееся исключительно составлением хроник и распространением их по дворцу, но теперь оно специализируется на государственной пропаганде — Зонг работает над основанием «Гуань‑бао», государственной газеты, которая будет доносить до общественности официальную позицию государства по тем или иным вопросам.
Также Гоши-юань заведует государственными «слухачами», глашатаями и историками. Это дало Зонгу ещё больше возможностей лить населению угодную нам дезу — даже если все научатся читать, что случится очень нескоро, это никоим образом не избавит население от потребления галимой пропаганды, которая тоже не будет стоять на месте и станет изощрённее, со временем…
— Рассказывай, — сказал я и сделал знак ожидавшей нас разносчице.
Разносчица учтиво приблизилась к нам и уставилась на меня с ожиданием.
— Ещё три кувшина сидра, ещё двенадцать рисовых лепёшек, а также котелок говядины, — сделал я заказ, а затем посмотрел на Зонга. — Ты что будешь?
— Кружку лучшего байгуйского пива, что у вас есть, — заказал Зонг. — И две палки ша-ши из баранины.
«Ша-ши» — это адаптированное под местные голосовые связки слово «шашлык». Но если попытаться перевести это словосочетание с байхуа, то могут получиться «песчаный рынок», «убить мертвеца», «тупое дерьмо» или даже «убить учителя» — в зависимости от интонации.
— Скоро будет готово, — поклонилась разносчица и удалилась внутрь винной башни.
— Рассказывай, — сказал я, когда Зонг откинулся на спинку кресла.
— Весть о восшествии на престол нового императора уже распространилась по центральным провинциям, — сообщил он. — Не знаю, что об этом думают ваны, за этим не ко мне, а вот народ воспринял новость с воодушевлением. Кто-то даже осторожно начинает считать, что происходит обновление Небесного мандата и жить станет чуточку полегче.
— Насрать, пока что, что думают в центральных провинциях, — покачал я головой, а затем приложился к кружке с сидром. — Мне в тысячу раз важнее знать, что думают селяне имперской провинции.
О горожанах я знаю — у них сформировалось мнение, что теперь, раз военный комендант Вэй отправился на повышение, порядки смягчатся и город заживёт по-старому. Ха-ха…
— В агрогородах жить непривычно — на это основные жалобы, — ответил Зонг. — Но реальных причин для недовольства у селян нет. Они живут в безопасных городах, карантинных ограничений у них нет, зато есть городские удобства, не хуже, чем в Юнцзине. В поле надо выходить — но как иначе-то?
— Внимательно следи за всеми агрогородами и докладывай мне о неполадках, — приказал я.
— Обязательно, — кивнул Зонг.
— Выдели людей, чтобы оповестить население о грядущем военном параде, — велел я. — Нам нужна массовость.
— Сделаю, — ответил Зонг и записал задачу в свой блокнот.
— Есть какие-то проблемы или трудности? — поинтересовался я.
— Людей начинает не хватать, — сразу же ответил мой бывший пиарщик. — Масштаб охвата расширяется, поэтому мне нужны сотни и сотни новых агитаторов. А взять их неоткуда — я вычерпал все резервы Юнцзина.
— Тут я тебе никак помочь не могу, — покачал я головой. — Обратись к госпоже Суруо — возможно, она найдёт для тебя подходящие кадры. Но лучше займись самостоятельной подготовкой — никто не мешает тебе открыть академию по связям с общественностью.
«Связи с общественностью» — это другое название «пропаганды». Сара как-то сказала, что слово «пропаганда» уже имеет негативную коннотацию, а «связь с общественностью» население будет воспринимать положительно, как «слышащее правительство» и так далее.
Зонг начал люто записывать мои слова в свой блокнот. Это я его научил — личная эффективность, планирование, тайм-менеджмент и прочая лабуда, доставшаяся мне в наследство от бывшей.
Справедливости ради, совсем даром все эти курсы не прошли — когда я работал автомехом-мотористом, мною применялись различные методики планирования рабочего времени, что здоровски упрощало мне жизнь…
«Планирующий алкаш — это страшная сила», — подумал я. — «Я выполнял работу быстрее, чтобы отпроситься пораньше и побольше времени побухать. Иногда даже получалось практически протрезветь к утру и меньше страдать от похмелья».
— А где брать учителей? — озадачился Зонг.
— Да хоть сам преподавай! — ответил я. — Но лучше взять самых компетентных агитаторов и перевести их на преподавание.
— Но работа на улицах пострадает… — поморщился Зонг.
— А ты смотри в будущее, родной, — улыбнулся я. — Разработай учебную программу — за этим можешь обратиться к госпоже Суруо, купи, за казённый счёт, какое-нибудь подходящее здание или даже обменяй что-то своё на новую школу, и начинай ковать кадры. Через три-четыре года получишь первое кадровое пополнение и жизнь начнёт налаживаться — сам удивишься.
— Я так и сделаю, — кивнул мой бывший пиарщик. — Спасибо за бесценный урок, хоу Вэй.
— Ну вот сколько тебе можно говорить? — нахмурил я брови. — Хватит лизать мне жопу — это не только не поможет тебе, но и навредит.
— Прошу прощения, — повинился Зонг. — Не повторится.
— Уже повторилось, блядь… — пробурчал я недовольно. — Ладно, давай поедим и за работу — самый пиздец только начался и не видать ни конца, ни края.
*1626-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, резиденция великого канцлера Вэя, подземный этаж*
— Сегодня, кстати, будет явление императора народу, — предупредил я Маркуса, наполняющего ведро водой.
— Да, я помню, — кивнул он. — Милостыня, жертвоприношения и прочее. От меня нужен только парадный полк — парни торжественно пройдут по площади и вернутся в казармы. Они уже готовы.
— А ты, дорогуша? — обратился я к бывшему боссу-кровососу, закреплённому на столе. — Будешь говорить или хочешь продолжения спа-процедур?
— Склонись передо мной!!! — выкрикнул босс-кровосос. — Прими мою власть!!!
Похоже, что он уже дал ёбу, потому что его реакция на любой вопрос — требование подчиниться, склониться и так далее. Но я больше склоняюсь к мысли, что он притворяется, чтобы мы отцепились от него и закончили его страдания.
Уже подтверждено, что его зовут Вандрелем Эгфуа — он кровосос второго поколения, поэтому предполагалось, что он один из сильнейших представителей своего пидорского рода.
Но от бывшей императрицы, решившей сотрудничать, мы узнали, что Вандрель — это малышок с золотой ложкой в жопе.
Физически-то он силён, способен мастерски расправляться с любым кровососом помладше, но когда речь идёт о ком-то сильнее или равном ему по силе, сразу же вскрывается проблема — фехтованию и кровососущей магии он уделял преступно мало времени, больше увлекаясь политикой, похотью и выпиванием поставляемых из провинций рабынь.
Жао Ли также поделилась интересными сведениями о существовании целого подземного города, в котором обитают кровососы — мы ищем его, чтобы перехуярить там всех, до единого.
— Спа, — вздохнул я и накрыл лицо Вандреля тряпкой. — Маркус, наливай.
Кровосос начал захлёбываться и биться в конвульсиях.
— Что-то я устал, — произнёс Маркус и опустил бадью. — Пора автоматизировать процесс…
Он принёс шланг и крутанул бронзовый вентиль.
Десять минут спустя мы прекратили экзекуцию.
— Итак? — спросил я у Вандреля, пытающегося отдышаться.
— Мама придёт! — выкрикнул он. — И вы ответите за всё!
— Походу, он скоро умрёт, — заключил Маркус.
— С чего ты взял? — нахмурился я.
— Он уже маму зовёт, — улыбнулся тот.
— Давай, всё-таки, серебро попробуем, — предложил я.
Маркус сходил к верстаку и принёс серебряные пластины. Я принял одну из них и сразу же приложил её к обрубку правой руки Вандреля.
— А-а-а-а!!! — истошно завопил он.
Маркус приложил пластину к обрубку его левой руки.
— А-а-а-а-а-а-а-а!!! — ещё громче завопил Вандрель. — Стойте!!!
Убираем пластины.
— Итак? — повторил я вопрос.
— Мама не оставит это без ответа! — сообщил он. — Если вы убьёте меня, она сразу же узнает! И тогда вы будете молить о смерти! Вы будете вымаливать у неё смерть, глупцы!
— А где работает твоя мама? — поинтересовался я.
— Что⁈ — выпучил глаза кровосос.
— Кто твоя мама? — уточнил я вопрос. — Почему именно мы должны её бояться?
— Я лишь её ставленник! — ответил бывший босс-кровосос. — Настоящий владыка Поднебесной — это она! И она узнает, когда я умру!
— И как её зовут? — спросил я.
— Ты узнаешь… — ухмыльнулся кровосос.
— Тут ты прав, — улыбнулся я. — Маркус, нужен ещё один сеанс аргентумтерапии…
Прикладываю серебряную пластину к обрубку руки Вандреля.
— А-а-а-а!!! — вновь завопил он. — Постой!!! Хватит!!! Пожалуйста!!!
— Так, — остановился я. — Как её зовут?
— Моргана… — ответил Вандрель. — Она принадлежит к первому поколению…
— Я уже слышал это имя, — сказал я.
— Артуриана же, бро, — усмехнулся Маркус. — Похоже, он решил рассказать нам сказку на ночь.