— Начинаем, — произнесла она. — Первая фаза — введение.
Передо мной материализовался настоящий пидарас, Пашка Петров из 7А. Он взят прямо из моей головы — пришлось дать Саре доступ к собственному разуму, что потребовало кучи времени и усилий. Находясь у себя в башке и чувствуя, что в ней есть ещё кто-то, очень тяжело расслабиться и открыть довольно-таки травматичные воспоминания.
— А кто это у нас тут⁈ — с ехидным выражением лица спросил этот маленький говнюк. — Виталя Рваные Штаны!
Жопа сразу же заполыхала.
Этот пидарас был «лидером» класса — бывают такие. И он, с какого-то хуя, назначил меня изгоем. Однажды он сорвал с меня штаны на линейке, из-за чего я попытался въебать ему, но попал по своему тогдашнему школьному другу, Игорю Григорьеву.
Школьная «общественность», с того дня, резко охладела ко мне, потому что я был выставлен агрессивным долбоёбом. И Петрову, малолетнему мудаку, ничего за это не было — олимпиадник, на хорошем счету, учителя хвалят, а я учился не очень, ещё и ударил одноклассника…
И ему было очень нетрудно объявить мне бойкот, при молчаливой поддержке учителей.
Чувствую, как руки начинает жечь.
— Что, снова ударишь Игорёху, да⁈ — спросил Петров.
Пидарасу было мало этого, поэтому он, в один из худших дней моей жизни, спиздил из учительской деньги, собранные с родителей, а затем подложил их в мой рюкзак. Я их почти вовремя увидел и был застигнут завучем, забежавшим в класс, прямо с деньгами в руках.
Никто, блядь, меня не слушал, вызвали отца, чтобы он разобрался — я ещё и дома пиздюлей получил…
— Держи свой гнев под контролем! — крикнула мне Сара. — Ты сдаёшься!
— Ты жалкое ничтожество, Виталька, — участливым тоном сообщил мне Петров. — Будущий уголовник-рецидивист — директор ведь не может ошибаться!
Это всё хуйня.
Гашу пламя в руках.
— Ты никто, Виталька, — улыбнулся Петров. — А знаешь, кем я стал? Бизнесмен, три автомойки, один автосервис! Красавица-жена, трое идеальных детей, два высших образования, четыре раза в год отдых в тропиках! А ты? Ха-ха-ха!!!
Во мне снова пробуждается гнев.
— Ты же автомеханик, да⁈ — спросил он. — Не хочешь устроиться ко мне в салон? Деньгами не обижу, но обязательно надо, чтобы ты целовал меня в жопу!
— Так ты пидор, получается? — недобро усмехнулся я.
— Не защищайся! — крикнула мне Сара. — Пропусти гнев через себя!
Но это очень тяжело. Не было у меня больше таких смертных врагов, как этот тухлый гондон…
— А знаешь, что я сделаю? — спросил Петров. — Я найду твою жену и трахну её! Не бесплатно, разумеется — я ей заплачу! Кому-то же нужно содержать твоих детей!
— Сара… — попросил я.
Глиста Порочного Цикла была ёбаным дилетантом по мозготраху, по сравнению с Сарой. Даже осознание того, что это всё нужно для закалки воли, не сильно помогает.
Та кишечная инфекция действовала топорно, била по самому очевидному, поэтому, первое время, сопротивляться её потугам было легко — это уже потом она адаптировалась к моей психике и начала подбирать к ней ключи…
— Кого ты зовёшь⁈ — спросил Петров. — Никто тебе не поможет! Так я заеду к твоей жене? Ты даёшь мне своё благословение трахнуть её? Или обязательно, чтобы ты сидел в кресле и дрочил?
— Ха-ха-ха! — рассмеялся я. — Сара, не в ту степь! Это же смешно!
— Ладно-ладно… — поморщилась она.
Гнев был полностью погашен, потому что мне стало слишком смешно. О-о-о…
— Блядь… — произнёс я. — Юмор!
— Это не вариант, — покачала головой Сара. — Ты не сможешь точно дозировать юмор и, к тому же, это просто засмеивание. Засмеивание — это не проживание, а блокирование. Тебе же нужно прожить это всё, чтобы оно тебя больше не цепляло. Представь, что этот триггер — это мощный поток Ци, который нужно пропустить через свои меридианы. В первый раз это тяжело, но затем меридианы укрепляются, и становится легче.
— Я тебя понял, — кивнул я. — Ебашь дальше.
Ёбаный Петров развеялся, а на его месте появилась Александра, дрочащая свой стальной дилдак окровавленной рукой.
— Привет, Виталий… — доброжелательно улыбнулась она. — Хочешь узнать, как именно я убила Дору? Рассказать тебе, как долго она мучилась? О-о-о, да…
Примечания:
1 — Резина из бересклета — это не каучук, вопреки убеждению Виталия, а гуттаперча, то есть, высокомолекулярный углеводород, по химическому составу идентичный натуральному каучуку, но с иными физическими свойствами.
Глава двадцать восьмаяДобро пожаловать в органы, сынок!
*1723-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, императорский квартал, площадь генерала армий Чжи*
— Как и обещано — достойная награда, — сказал я.
— Да, это достойно, — согласился император.
Посреди площади размещена обсидиановая статуя Маркуса, с гордым видом восседающего на коне. Мы потратили на это 3,5 тысячи золотых лянов — были задействованы шесть практиков стихии Земли, а также девятнадцать именитых скульпторов.
Воплощённый в вулканическом стекле Маркус облачён в свои знаменитые латы, как и конь — всем известно, что он предпочитает перемещаться пешком, так как нет в Поднебесной коня, который выдержит такую массу, но считается, что конный памятник — это круто и уважаемо.
Под это дело, очень оперативно, была построена городская площадь к востоку от императорского дворца, официально названная в честь Маркуса.
Я подумал: золото или иные драгоценности, ордена и медали — это всё не то. А вот площадь с конным памятником — это достойная награда за фактическое присоединение к империи очень важной провинции.
Так-то, все провинции, по официальной версии, и так находятся под контролем императора, но все всё понимают — власть императора, уже многие сотни лет, ограничена пределами Юнцзина…
На площадь начали заходить подразделения КМП Поднебесной — все в начищенных стальных нагрудниках, стальных шлемах и с новенькими ружьями. Всё это было передано им со складов, специально для военного парада.
— А это точно безопасно? — спросил Реншу.
— Точно, — кивнул я. — Боеприпасов у них нет, это проверено четырежды. А для гарантии, на ружьях заменены кремни — они не дают искру.
Под 64-ударный цикл барабанной дроби, мимо специального постамента проходили лучшие батальоны КМП Поднебесной — они демонстрировали высокий класс муштры и маршировали в ногу, в лучших традициях российской армии.
Я лично внедрял стандарты строевой подготовки — это очень важно, если хочешь получить качественных солдат. И в боевую подготовку КМП я тоже активно влезал, чтобы увеличить расходы на стрелковую подготовку — Маркус, почему-то, был уверен, что важна только плотность огня артиллерии, а стрелки с ружьями будут на подтанцовке, но я сумел убедить его, что все мы только выиграем от общего повышения меткости стрельбы среди морпехов.
Ну и мы уже получили статистику — 70–80% потерь врагу нанесли именно морпехи, пулями и штыками, а всех остальных убила артиллерия.
Ещё очень хорошо показали себя взводы «шарпшутеров», вооружённых винтовками с пулями Минье. Их делят на две категории: взводы, закреплённые за артиллерийскими батареями, и взводы, действующие на поле боя.
Первая категория имеет задачу прицельно выбивать вражеских артиллеристов, а вторая категория имеет задачу убивать вражеских офицеров и сержантов.
Благодаря тому, что применяются винтовки, дальность действенного огня у шарпшутеров увеличилась до 400–500 метров, что сделало артиллеристов очень уязвимыми.
Чем тратить более дорогие артиллерийские снаряды, лучше тратить пули, которыми лучшие наши шарпшутеры способны поражать человека в голову с дистанции в 150–200 метров.
Из-за этого обстоятельства, вражеская артиллерия, как правило, выбивалась до того, как пехота попадёт в зону поражения картечью, но Маркус пожаловался, что враги начали приспосабливаться — чаще перемещаются и строят полевые укрепления вокруг орудийных расчётов.
— Вот он, — кивнул я на марширующие колонны.
Маркус идёт среди своих бойцов, в сверхтяжёлых латных доспехах, с миссис Шэмблс на плече. В одном из писем он сообщил, что уже «перерос свою старушку», поэтому нужно озаботиться чем-то более тяжёлым и убойным.
Я отреагировал — в нашей мастерской лежит незаконченный образец новой дубины, весящей 153 килограмма. Лезвия уже готовы и установлены — это 6,5-сантиметровой длины трапециевидные лезвия, идущие вдоль ударной части булавы.
Ах, да, теперь это не булава, а годендаг — я оборудовал это оружие 70-сантиметровым остриём, пригодным для уколов и, если Маркус совсем заморочится, для метания во врага.
Материалом послужила, естественно, кровавая сталь из невинно убиенных коров и быков, выплавленная в тиглях, с добавлением нужных присадок.
«Надо подумать над названием», — задумался я. — «Миссис… Скалбрэйкер! Марки-Марку должно понравиться».
Тем временем, на площадь заехали артиллерийские батареи — двухцуневые полевые орудия с расчётами.
Артиллерия внесла очень значимый вклад в победу над бэйлинской армией, но теперь мы понимаем, что против хоть что-то соображающего врага она чуть менее эффективна, чем против фриков, атакующих плотными толпами…
Парадные колонны остановились в момент, когда Маркус поравнялся с нашим «мавзолеем».
Вообще, жаль, что у нас нет своего Мавзолея с Лениным — так бы была почти 100% аутентичность.
— Величайший Сын Неба!!! — рявкнул Маркус и рухнул на колени.
Заскрипел кровавый металл и он отбил троекратный поклон, с отчётливо слышимыми ударами головы об площадную брусчатку.
Нам, юся, завидуют из-за этого — что может лучше продемонстрировать покорность императору, чем мощные удары головой об пол или камень?
— Я доволен проделанной тобой работой, генерал армий Чжи, — произнёс Реншу, подошедший к ограждению «мавзолея». — Мои воины, под твоим началом, восстановили справедливость в провинции Бэйлин и вернули её в лоно Поднебесной — это достойно особой награды.