Замысел Маркуса состоит в создании широкой зоны выжженной земли, где ни одна армия не прокормится. Собственно, в точности по заветам генерала Шермана.
Передаю Д-25 заряжающему и принимаю из рук другого заряжающего Д-25М. Последняя — это новая модель прибывшая из Юнцзина одиннадцать дней назад. Главное отличие — четыре ствола калибра 50 миллиметров, вместо одного ствола калибра 60 миллиметров.
Помимо этого, мне привезли новый тип боеприпаса — стреловидную картечь. Чугунное литьё известно очень давно, поэтому не составило труда начать массовое производство оперённых чугунных стрелок, которые летят втрое дальше, чем классическая картечь, а также обладают отличной пробивной способностью.
Согласно докладу Яньсюна, производство чугунных стрелок расширяется и через полгода можно ожидать, что большая часть артиллерии будет стрелять новой картечью, способной поражать солдат противника не на 150–200, а на 500–600 метрах.
В случае же с крепостной артиллерией, дальность стрельбы картечью увеличится до 1200–1300 метров, но с нюансом. Нюанс в том, что это возможно только при применении особого снаряда, разрушающегося сразу при выходе из ствола.
Если просто пускать стрелки по каналу ствола, как героин по вене, то ничего хорошего из этого не получится, прямо как с героином — мало того, что стрелки полетят хуже шариковой картечи, так ещё и расцарапают ствол.
Моя старенькая Д-25 стреляет шариковой картечью, тут всё по классике, а вот Д-25М стреляет стрелками, упакованными в пергаментный снаряд, перетянутый шпагатом. В стволе эта конструкция летит единым целым, но сразу после вылета из ствола разрывается в клочья и стрелки отправляются в свободный полёт, сохраняя при этом приемлемую кучность.
Ровно то же самое, но для более крупнокалиберной артиллерии, разрабатывается в пушечных дворах Юнцзина.
Это очень важная инновация, которая увеличит дистанцию убойного обстрела пехоты противника картечью втрое, что полностью лишит смысла атаки в штыковую.
А мы этого и добиваемся, потому что уже заебало, знаешь ли — у нас давно нет плотных линейных построений, прущих на врага единым фронтом и оборона в ближнем бою у наших солдат практически никакая, а огневой мощи иногда не хватает…
Навожу Д-25М в центр максимального скопления врагов и даю залп сразу из четырёх стволов. Двести шестимиллиметрового калибра стрелок отправились во врага, собрав кровавый урожай.
Крепостная артиллерия стреляет очень редко, но не по вражеским солдатам, а по вражеской артиллерии, укрытой за скалами.
На вражеских солдат у нас другие планы…
— Сталкивайте сраные лестницы!!! — прокричал я.
У меня появилось стойкое ощущение, что я Арагорн во «Властелине колец», обороняю… как эту сраную крепость называли?..
Короче, как Арагорн, сын Араторна, обороняю крепость от сил зла — глупо улыбающихся урук-хаев, с лестницами, но без белого бородача.
Передаю Д-25М заряжающему и осматриваю полчище врага, скопившееся под стеной. Думаю, уже достаточно.
— Сигнализируй «Начали!» — приказал я горнисту.
Морпех с горном задул в него и исполнил короткое соло из особой последовательности сигналов.
Несколько десятков секунд ничего не происходило, а затем заработали насосы и из раструбов, оборудованных на стене, пошёл густой дым, сразу же начавший оседать.
Это дым от травы бледного сна, способный отключить наглухо юся, если он достаточно дурак, чтобы многократно вдохнуть газ, запах которого ни с чем не спутать.
Облако заволокло одурманенных солдат и поплыло дальше, с намерением пойти дальше по склону.
Вражеские командиры не стали ждать от этого чего-то хорошего, поэтому довольно-таки быстро дали приказ на отступление, но такие массы людей быстро двигаться не могут, поэтому облако дыма двигалось быстрее, чем люди…
— Прекратить стрельбу!!! — приказал я.
Горнист продудел сигнал и морпехи с солдатами прекратили напрасно тратить боеприпасы.
На горном перевале установилась тишина, прерываемая периодическим воем ветра и надсадным кашлем, доносящимся снизу.
Но, постепенно, кашель стих.
— Прекратить подачу спецсредства!!! — приказал я.
Горнист просигналил и «химики» перекрыли подачу дыма.
Шло время, а я наблюдал за тем, как дым оседает и развеивается. Наконец, спустя десяток минут, под стеной показались груды неподвижных тел, лежащих вповалку.
— Отправляйте спецотряды!!! — приказал я.
Главные врата заскрипели камнем и отъехали в сторону, а на поле сражения вышли сотни морпехов, носящих примитивные противогазы из резины, оснащённые трёхслойными угольными фильтрами.
Дышать в этих противогазах почти невозможно, но зато они надёжно защищают как от пыльцы травы бледного сна, так и от дыма, возникающего при её горении.
От угарного газа, кстати, они не защищают и не должны — я как-то слышал, что военные не посчитали угарный газ боевым отравляющим веществом, поэтому в армейских противогазах защита от него не предусмотрена.
— Что-то как-то совсем не весело, босс, — произнесла подошедшая ко мне Пенелопа.
— А должно? — спросил я.
— Вообще-то, да, — улыбнулась она. — Ты же знаешь, о чём я: упоение боем, разрубание врагов на части острым мечом — всё это испортили мушкетами и артиллерией.
— Можешь идти на врагов с мечом, я не останавливаю, — предложил я ей.
— Если только с тобою рядом, — попыталась она мило улыбнуться.
Когда 120-килограммовая женщина, состоящая, большей частью, из плотной мышечной массы, пытается мило улыбаться — это выглядит несколько пугающе.
— Ты чего хочешь от меня? — повернулся я к ней.
Пенелопа нахмурилась.
— Ну… — замялась она. — Я не знаю — наверное, наладить отношения с тобой?
— Ради чего? — спросил я.
— Ну… — неуверенно начала она. — Ты же самый крутой из юся — нет больше никого, сильнее тебя. Я думаю, было бы неплохо поддерживать с тобой хорошие отношения. А может и дальше зайти…
— Давай завязывай с этим, Пенелопа, — потребовал я. — Лучше подкатывай к кому-то более сговорчивому — к Касперу, например. Я на работе — у меня война. А вы тут кайфуете забесплатно — продолжайте в том же духе.
О кайфе забесплатно — это ни разу не шутка. Ответственности у них почти никакой, а только занятие любимым делом. Если что-то пойдёт не так, виноваты будут не они, ну, а если всё пойдёт совсем не так, то они всегда могут свалить подальше и никто им ничего не сделает.
Лучшая работа в мире? Лучшая работа в мире.
— Ладно, — кивнула Пенелопа. — Но если передумаешь — ты знаешь, где меня найти.
— Буду иметь в виду, — ответил я. — Ступай.
Наблюдаю за тем, как морпехи из спецотряда затаскивают в крепость бессознательные тела.
С этими одурманенными бедолагами ещё не всё кончено. Подержим их в клетках, на водной диете, а как они оклемаются и их отпустит дурман, начнём вести психологическую работу.
Понимание воинской дисциплины у них есть, подчиняться приказам они умеют и привыкли, воинские навыки у них тоже есть, поэтому они являются почти идеальным материалом для превращения их в морпехов или солдат императора. Уж точно лучше гражданских, завербованных по деревням в городе.
Морпехи из спецотряда активно применяют носилки, на которые грузят по два бессознательных тела за раз. Выживут далеко не все одурманенные, так как трава бледного сна очень плохо влияет на печень и почки, поэтому кого-то не удастся спасти, но я рассчитываю, что сегодня мы получим довольно много качественных новобранцев.
Смотрю, что происходит у врага — его подразделения отступили, побросав снаряжение и оружие. Теперь одурманенные сидят за частоколом и наблюдают, как мы утаскиваем их соратников.
Впереди, в роли боевого охранения, стоит отряд из тридцати юся, которые бросятся в атаку сразу же, как враг подойдёт достаточно близко — мы предусмотрели всё.
«Это был охуенный ход», — подумал я и направился в покои коменданта крепости.
*2048-й день юся, Поднебесная, провинцияЦзинлин, подножье гор, деревня Шу*
— Сжечь тут всё! — скомандовал Маркус. — Гусары — хули стоите⁈ Поскакали дальше!
— Генерал армий Чжи, — подъехал к нему гусарский капитан. — Коням нужен отдых.
— Эх, вечно забываю, что вы все сраные слабаки! — рявкнул Маркус, а затем смягчился. — Отдыхайте, но не более трёх часов. Двигайся.
Деревня Шу, жители которой уже конвоируются к крепости Байгулэй, запылала ярким огнём.
Летучие отряды Маркуса проводят в жизнь тактику легендарного генерала Шермана, (4) нацеленную на снижение эффективности войск на «выжженной» территории. Когда с оставшихся местных селян будет нечего взять, солдаты врага начнут голодать, болеть и умирать. Это будет победа без битвы — самая подлая и самая эффективная сторона тактики «выжженной земли».
Маркусу всегда импонировал именно генерал Шерман, которого он считает эталоном генерала тотальной войны, когда речь идёт не о «джентльменской» войне, какие были до него, а о «варварской» войне, когда на кону выживание нации.
Конфедераты очень ограниченно применяли тактику «выжженной земли», потому что они почти всегда отступали, а свои территории жечь как-то не очень хорошо и может быть не понято своими согражданами, поэтому настоящий масштаб тотального выжигания показали северяне, безжалостно сжигавшие угодья и деревни конфедератов.
«Это было нужно для победы», — подумал Маркус. — «И нам тоже — мы выжжем подступы к крепости и сильно осложним врагу жизнь. Ну и, пользуясь случаем, спасём всех этих селян от ига бладсакеров. Мы хорошие».
Он посмотрел на юся-«стихоплётов», присевших на поваленное дерево и закуривших трубки.
— Какого хуя, мазафаки⁈ — крикнул он им. — А ну быстро начинайте портить дорогу! Вы что, в отпуск приехали⁈
Уничтожение дорог — это важнейший фактор успеха его тактики.
У него в руках есть уникальный инструмент в виде юся, следующих по пути стихий Земли и Дерева. Они могут поднимать на дорогах каменные глыбы и выращивать твёрдые древесные корни — это сделает дороги непригодными для передвижения.