Идею с осадными параллелями они обязательно попробуют снова, но сейчас они ещё не готовы к такому. Когда придёт время, они вопьются кирками в базальтовую породу и попробуют устроить «ползучее» наступление, которое столкнётся с одним неприятным фактом.
Неприятный факт заключается в наличии у нас юся, которые разобьют и расплавят любые параллели, вместе с укрывшимися в них солдатами.
Им просто нечем крыть наши преимущества: в организации мы сильнее, снабжение у нас лучше, у нас есть юся, наша артиллерия мощнее и стреляет дальше, а ещё мы контролируем все три крепости.
Единственное, в чём они нас превосходят — это численность. Но численность, в нынешних условиях, не решающее преимущество.
Мне надоедает смотреть вдаль и я иду в артиллерийскую башню, где можно посидеть и пообщаться с кем-нибудь.
*2084-й день юся, Поднебесная, провинцияЛяохэ, крепость Гаочэн*
— Курва! — выкрикнул Каспер и повалил свой ряд костей. — Я пердоле!
— … не умеешь играть — не садись за стол, — усмехнулся я, сдвигая стопку монет банка к себе. — Лёгкие деньги, ха-ха…
— Хоу Вэй! — забежал в башню вестовой. — Они начинают!
— Все по местам! — скомандовал я. — Оружие к бою!
Выбегаю из башни и смотрю на вражеский лагерь, горящий огнями.
В темноте видно паршиво, но я замечаю какое-то движение в километре от стены. Да, это вражеские солдаты. Если вслушаться, то слышно, как они топчут по камням.
Где-то внизу, в артиллерийских камерах, заскрипели орудия, отодвигаемые для заряжания. Будет применена стреловидная картечь в специальных снарядах, поэтому ожидается очень высокая убойность огня…
От меня ничего не требуется, ведь всё готово.
Специальный расчёт подпалил фитили и запустил в небо здоровенные сигнальные ракеты. Эти штуки отдалённо напоминают ракеты-фейерверки, какие запускали в Новосибирске на Новый год, но вместо охуительно цветастого и развесистого взрыва, эти ракеты горят белым пламенем.
И эти ракеты, в отличие от ручных версий, горят целых две-три минуты, освещая при этом неплохую площадь.
В небе зажглись шесть новых звёзд и артиллерийские расчёты теперь могут визуально наблюдать силы противника.
Секунд двадцать ничего не происходило, а затем был произведён почти одновременный залп из всех крепостных орудий, новых и старых.
Я посмотрел со стены и увидел, как к основанию стены падают обрывки пергамента с кусками шпагата, удерживавшие чугунные оперённые стрелки пучком. Чуть дальше отлетели деревянные поддоны, передавшие этим стрелкам энергию быстрого горения чёрного пороха. (6)
Всего выстрелили девятнадцать-двадцать новых пушек, то есть, во врага полетело что-то около 10 000 чугунных стрелок калибром 10 миллиметров и длиной 12 сантиметров.
Такие стрелки, если верить отчётам мастеров из пушечных дворов Юнцзина, способны пробивать четырёх человек в ряд, на дистанции до 100 метров. Я даже знать не хочу, как они это высчитали — надеюсь, теоретически, а не практически.
С бронёй тоже не слава богу — шестимиллиметровой толщины кирасу из тигельной стали такая стрелка пробить не может, так как чугун слишком хрупок, но заброневое действие таково, что выживший носитель пожалеет о том, что выжил.
«Ох, ебать…» — рассмотрел я эффект.
Видимо, что-то с нашими стрелками не так, потому что они, почему-то, поразили некоторых пехотинцев плашмя или боком — вижу тела с оторванными головами или конечностями.
«Наверное, качество изготовления говённое», — решил я для себя.
Осветительные ракеты снизились уже достаточно, чтобы видеть перевал, почти как днём. Наблюдаю сотни окровавленных тел, через которые переступают ещё живые солдаты.
У обычных одурманенных солдат нет никакой защиты, кроме соломенных шляп, защищающих лишь от солнца и дождя, поэтому убойность новой картечи оказалась ультимативной…
Крепостные орудия дали ещё один залп, но, на этот раз, разлёт был меньше, потому что враги приблизились метров на триста.
Картечь осыпала хаотичную толпу стремящихся к крепости людей и собрала свой кровавый урожай — погибли сотни.
— Давайте уже спецбоеприпас! — приказал я. — Достаточно!
Цинично, но мы просто продемонстрировали врагу наши возможности, чтобы он переоценил свои возможности в сторону уменьшения.
А реальное средство, которым мы собираемся избавляться от этого сонма солдат — «кадила».
Отряд «химиков» начал выбрасывать со стены полые шары из железных колец, в центре которых размещались закрытые жаровни с травой бледного сна.
Шары начали катиться вниз по склону и распространять усыпляющий дым всё дальше и дальше.
В дополнение, «химики» начали качать насосы и распылять вниз дополнительный дым из установок, что сделало поражение штурмующих неизбежным.
«После такого, я думаю, они больше вообще не будут пытаться штурмовать крепости…» — подумал я. — «Я бы не стал».
Мы, конечно же, допускаем, что противник тоже будет использовать химическое оружие — подсказка была дана, поэтому предусмотрено оснащение всех морпехов и солдат противогазами.
Это сделает обеспечение Вооружённых Сил Поднебесной ещё дороже, но ничего уже не поделать — джинн выпущен из бутылки.
«И снова нужно собирать этих бедолаг», — подумал я, слушая скрежет механизмов, отодвигающий ворота.
— Хоу Вэй! — примчал на стену вестовой. — Вам депеша! Лично в руки!
— Давай сюда, — принял я опечатанную бандероль.
Теряю интерес к происходящему за стеной и спускаюсь по лестнице.
Ввиду того, что донжон разрушен, я квартируюсь в здании гарнизонной казармы, где мне выделена офицерская спальня.
— Хм… — распечатал я бандероль и обнаружил платок, от которого пахнет духами Сары. — Что за романтик?
Кладу шёлковый платок на стол и распечатываю конверт с печатью великой княжны Суруо.
«Великая княжна литовская, ха-ха-ха…» — улыбнулся я и вчитался в письмо.
Сара сообщает, что войско Морганы уже обогнуло горы с юга и показывает аномальную скорость суточных маршей. По версии Сары, это объясняется заблаговременным строительством передовых складов, а также широким применением речного транспорта там, где это возможно.
А ещё Моргана не церемонится с местным населением и уничтожает его при первых же актах неповиновения или недовольства.
Генштаб сухопутных войск Поднебесной, рационально используя имеющиеся силы, направляет эскадроны гусар для перерезания коммуникаций и для усложнения строительства передовых складов.
Лёгкая кавалерия несёт тяжёлые потери, но замедляет продвижение врага, как может.
Вдобавок к действиям генштаба, Сара проводит ускоренную эвакуацию населения из провинций, стоящих на пути Морганы, выполняя две цели: и сохранить жизни, и лишить врага провианта, во всех смыслах.
Но Моргана, сука её мать, идёт…
Сара советует поторопиться с крепостями, потому что времени осталось слишком мало.
«Да, блядь, мало», — вынужден был я согласиться.
*2206-й день юся, Поднебесная, провинцияЧжаофу, в лесах*
— Бля, бро, такого кабанчика видел… — посетовал Маркус, идущий слева от меня.
— Нет времени, — отрезал я, продолжая стремительно идти через чащу.
За нами следуют 183 юся — выжившие воины армии похода. Ещё 110 юся остались в крепостях — по десять в каждой, итого безвозвратных потерь — 15 юся.
Это немного, но ощутимо. 318 юся, которых мы набрали в армию похода — это всё, что мы смогли наскрести в Юнцзине и окрестностях.
Сара сообщала о том, что в гарнизон записались ещё 73 юся, прибывших позднее или решившихся слишком поздно, но это, я думаю, всё, что у нас будет в войне против Морганы.
— Может, сделаем привал? — предложил Маркус.
— Устал? — усмехнулся я.
— Я? — ткнул он себя в грудь. — Нет. Но вот они — они да.
Он посмотрел за спину, на бегущих из последних сил юся.
— Да, выглядят как-то жалко, — поддержала его Апполин, сидящая в моей наспинной суме.
— А ты не устала, солнышко? — нарочито доброжелательным тоном поинтересовался я.
Апполин, юся-«стихоплётка», специализирующаяся на стихии Воды, смолчала. Ей-то это путешествие по кайфу — заведомо ясно, что «стихоплёты» и «душнилы» не в состоянии двигаться так быстро, поэтому их погрузили на спины «физикам».
— Ладно, — вздохнул я, а затем обернулся. — Привал!!!
— Ох, ну наконец-то! — громко выдохнула Фатимату, сразу же севшая прямо на мох. — Спать можно⁈
— Валяй! — ответил я и аккуратно спустил с плеч суму с Апполин.
Француженка, почему-то, называющая себя гасконкой, вылезла из сумы и с удовольствием размяла ноги.
— Я тогда сбегаю за тем кабанчиком, — улыбнулся Маркус. — Очень уж хорош…
— Окей, — кивнул я и дождался, пока подтянутся все остальные. — Вон там я вижу хорошую лужайку, на которой мы можем разбить ночной лагерь. Если кто-то ещё в силах, то ищите диких зверей, которых можно пустить на мясо, а остальные — прошу проползти на лужайку и лежать там убитыми тюленями.
Отхожу отлить и замечаю, что рядом со мной встал Хуссейн, тоже начавший отливать на куст.
— Да, тут так мало мест, где можно справить нужду… — произнёс я.
— Я подошёл поговорить, — сказал палестинец. — А поссать — это чтобы не привлекать внимание.
— Два мужика, ссущие рядом, посреди целого леса — это ты называешь «не привлекать внимание»? — усмехнулся я.
— Короче, Виталий, — произнёс Хуссейн. — Я слышал, что за победу в восточных горах полагаются земельные наделы…
— Ты неправильно услышал, — покачал я головой. — За победу в нынешней войне, а не только за горы. Этот конфликт продолжается — Моргана идёт на Юнцзин.
— Ну, не суть — за победу, — сказал палестинец. — Нас же не кинут, когда всё закончится?
— Это моя инициатива, полностью одобренная императором, — ответил я. — Я похож на человека, который может кинуть?
— Нет, — ответил Хуссейн. — Но какие площади дадут? И где?
— В этом и состоит вся хитрость, — усмехнулся я. — Всё будет точно так же, как и в прошлый раз — тебе дадут золотую пайцзу и ты пойдёшь забирать себе ванство. Где-то на востоке, севере или юге — а может и на юго-западе, если захочешь.