— Ты где ходишь? — настиг меня в коридоре недовольный Хань Цземин. — Встреча через десять минут!
Он волнуется, потому что эта встреча для него очень важна — я не вкуриваю, что тут происходит, но Цземин прямо потеет.
— Да я сейчас быстро переоденусь и пойдём, — кивнул я ему. — Чего ты паришься не по делу?
— Ты даже не представляешь, что это за человек! — воскликнул Цземин. — Это председатель Гао! Он вхож в кабинет к самому генеральному секретарю Си! Он из высших членов партии!
— А-а-а, ну, окей, — вздохнул я и вошёл в номер.
Быстро одеваюсь в серый деловой костюм, сшитый на заказ и обошедшийся мне в 144 000 рублей.
— Идём! — позвал меня Цземин.
Проходим через половину отеля и оказываемся в ресторане, где я сразу «срисовываю» телохранителей важной шишки. Эти спортивного телосложения ребята заняли выгодные позиции по всему ресторану и стараются делать вид, что они тут предметы интерьера.
Меня и Цземина обыскали у входа в VIP-кабинку, а затем пропустили.
— Цземин, дорогой! — встал из-за стола председатель Гао.
— Приветствую вас, дорогой председатель Гао, — в пояс поклонился Цземин.
— Здравствуйте, председатель Гао, — изобразил я почтительный поклон.
— А это он, наш знаменитый «непобедимый русский», — улыбнулся председатель Гао. — Присаживайтесь…
Садимся напротив него и почтительно молчим. Официанты начали заносить блюда.
— Говорят, что твои способности игры в го оцениваются в 8–9 дуань… — заговорил председатель.
Председатель чего он — хуй его знает. Цземин не успел мне объяснить, но понятно, по количеству охраны, что этот добродушного вида дядечка входит в высший эшелон партии.
— Говорят, председатель Гао, — кивнул я.
По примерным оценкам, игроков 8 дуаня, или, если по-японски, дана, в мире насчитывается около 2500 — и подавляющее их большинство проживает в Китае, Японии и Корее.
А 9 дуань — около 300 человек на всей планете.
В Поднебесной были, конечно, чемпионаты по го, но я в таких не участвовал и к квалификации не стремился. В Храме нас дрочили по го, потому что разного рода чинуши обожают сыграть партеечку и, в перерыве, обсудить гонорар за голову какого-нибудь чудовища, а ещё исторически сложилось, что с любым юся можно сыграть в го или маджонг и он обязан показать уровень.
Уровень юся в игре в го или маджонг — это лицо Храма. Я не позволяю себе ударить в грязь лицом Храма и оказалось, что делаю это прямо охуенно, по местным меркам.
— Появление русского игрока, сумевшего занять третье место на турнире в Макао — это весьма необычно, — произнёс председатель Гао. — Как ты научился так играть?
— Я увлекался го и маджонгом с самого раннего детства, — ответил я. — Учился сам.
Почти правда. Чисто технически, в Храме я стал примерно шестилетним соплежуем и почти сразу начал обучаться по профилю, куда входили го и маджонг…
— Очень необычно… — покивал председатель. — И мне, как члену Коммунистической партии Китая, очень приятно видеть, что наша культура проникла так далеко, что даже обычный новосибирский автомеханик сумел освоить го на таком высоком уровне…
Очевидно, они «пробили» меня через доступные источники и узнали всю мою подноготную.
— Так чего ты хочешь, Виталий? — спросил председатель.
— Хочу испытать свои навыки, — ответил я. — Ещё пара-тройка турниров, чтобы определить свой реальный уровень, а затем можно возвращаться домой.
— А деньги? — усмехнулся председатель Гао. — Деньги тебя интересуют?
— Не без этого, — улыбнулся я. — Когда они бывают лишними?
— Ты мне нравишься, Виталий, — сообщил мне он и закурил сигарету. — Я буду присматривать за тобой.
— Благодарю, — кивнул я.
— Угощайтесь, — указал он на яства.
— А я… — начал Цземин.
— С тобой мы поговорим после турнира, — ответил председатель. — По результатам.
Цземин нервно сглотнул слюну и коротко кивнул.
— Я бывал в России трижды — один раз в Петербурге и дважды в Москве, — произнёс Гао. — В мае этого года я был на параде в честь Победы. Но никогда я не посещал Новосибирска — это хороший город?
— Мне нравится, — пожал я плечами и наложил себе в тарелку кусочки утки по-пекински.
— Возможно, когда-нибудь я съезжу и посмотрю на него… — сказал председатель.
В общем, я так и не понял причины для тряски у Цземина, потому что по сути-то поболтали ни о чём — председатель просто захотел посмотреть на меня лично, чтобы понять, что я за человек.
Но вся эта шумиха, если честно, для меня нежелательна. Отечественные спецслужбы уже, с вероятностью 100%, зафиксировали какие-то непонятные движения, поэтому возможен неприятный и пристрастный разговор, когда я вернусь в Новосибирск…
А после сытного обеда я направился в конференц-зал, переоборудованный в игровой зал для го.
Шесть столов, мужчины и женщины в дорогой одежде, нервные игроки, суетящиеся официанты, а также серьёзная охрана — выглядит всё это слишком непривычно. За что-то цепляются глаза, что-то вызывает ощущение неправильности.
«Ах, да», — понял я, посмотрев на пропитанную гиалуроновой кислотой фифу в роскошном вечернем платье. — «Здесь слишком много праздношатающихся женщин».
В Поднебесной каждое серьёзное мероприятие имеет статус сосисочного, потому что женщины сидят по домам и следят за хозяйством. В Поднебесной ведь домострой, традиционные ценности, бюрократизм, счастье, заебись…
А тут эмансипация, к которой снова придётся привыкать, м-да.
Участвуют шестнадцать игроков: двенадцать из них прошли по рейтингу, а оставшиеся четыре вызваны по приглашению.
Двое игроков уже нахуярились алкашки, поэтому за серьёзных противников их можно не считать. Вероятно, это детишки каких-то партийных бонз, которые просто должны поучаствовать в серьёзном турнире и потешить, тем самым, своё ЧСВ.
— Это позор… — недовольно пробурчал один из рейтинговых игроков, наблюдая за весёлыми ребятами.
Игнорирую его слова и сажусь на своё место за столом.
Игроки рассаживаются и начинается официальная часть — распорядитель турнира объявил о начале, представил всех участников, а также описал схему проведения состязаний. Но это всё было нужно для зрителей, поправляющихся вискарём, водкой и шампанским.
Турнир проводится по олимпийской системе, на выбывание, с двумя победами из трёх, а в финале будут три победы из пяти.
Сегодня ⅛, завтра ¼, а полуфинал и финал будут, скорее всего, в один день, послезавтра. Но последнее может измениться в любой момент, в зависимости от того, как будут проходить игры.
— … Ким Чжо-сон из Кореи и Виталий Ковалёв из России!!! — проанонсировал распорядитель.
Мне не повезло с сеткой — мне легко мог попасться один из пьяных дурачков, но попался задрот из Южной Кореи. В Макао я уже побеждал одного такого задрота, и это было очень тяжело.
Ну, понеслась!
*11 ноября 2025 года, г. Шанхай, отель 'Amanyangyun', номер Виталия*
— Ты доволен? — поинтересовался радостный Цземин.
Он наведался ко мне в номер прямо с утра, несмотря на свою общую поёбанность, достигнутую за три дня экстремального алкоголизма. В субботу к нему приехали какие-то сопартийцы, с которыми он отдыхал в VIP-кабинке, а вчера он снова бухал, но уже с самим председателем Гао.
Я тоже побывал в VIP-кабинке, но не пил, а просто сытно поел. Председатель Гао оказался крепким мужиком и в одно лицо сожрал не меньше семи рюмок импортной водки, а потом пошёл на танцпол.
— Да, я доволен, — кивнул я и начал складывать посчитанные пачки денег в спортивную сумку.
Отдельно для него я отложил стопочку, перетянутую красной лентой.
— Это подарок, — указал я на неё.
— А-а-а, благодарю, — заулыбался Цземин и раскрыл дипломат, в который убрал юаневые пачки.
Я «подарил» ему двести тысяч юаней, чтобы точно не обижался.
Одну восьмую и одну четвёртую я прошёл легко, несмотря на отчаянное сопротивление оппонентов. В полуфинале тоже было не очень сложно, а вот в финале я нежно соснул у японского игрока, со счётом 3:1 — этот показал совершенно другой уровень игры, с каким я ещё не сталкивался.
«Всегда найдётся кто-то сильнее», — подумал я и застегнул спортивную сумку.
Надо доставить деньги в банк, закинуть на счёт, а затем перевести на свой счёт в России — тогда не будет никаких проблем.
Суммарно у меня выходит 1 700 000 юаней с двух крупных турниров. Должно было быть больше, но налоги, а также траты на жизнь. Приходилось жить в безумно дорогих отелях и это самая тупая часть закрытых турниров…
— Мы можем поучаствовать в закрытом турнире в Макао, — сказал Цземин. — Я поговорю с организаторами и…
— Я не буду, — покачал я головой.
— Но… — растерялся Цземин. — Почему?
— Я испытал себя, — ответил я. — И заработал достаточно денег.
— Там, конечно, не четыре миллиона призового фонда, но миллион — это всё равно отличные деньги! — начал он отговаривать меня. — Если займёшь первое место, а ты можешь, то это полмиллиона! Зачем останавливаться⁈
— Я уже решил, — сказал я. — Я хочу попутешествовать по стране.
Цземин был очень недоволен, но понял, что меня уже не переубедить.
Путешествовать я хочу не потому, что мне нужно постичь себя, покричать на море и посыпать песочек на берегу, а потому что прошло слишком мало времени. Мне нужно как-то легитимизировать изменившееся физическое состояние — вот в чём дело.
Поэтому я покатаюсь по Китаю и, наконец-то, полноценно отдохну.
Мой Путь юся окончен — нужно возвращаться к нормальной жизни.
*8 марта 2026 года, г. Новосибирск, ул. Кропоткина*
— Привет… — произнёс я и протянул цветы.
— Виталик… — увидела меня Женя и приняла букет роз. — Ой…
— Я зайду? — спросил я.
— Заходи, — улыбнулась моя бывшая. — Дети у бабушки…
— Ничего, увидимся ещё, — сказал я, разуваясь в прихожей. — С праздником.
— Спасибо… — ответила растерянная Женя. — А ты когда прилетел?