Да, всему миру хорошо известно, что империалистические силы не жалеют средств, чтобы уничтожить революционный Афганистан, отпускают для прямого вооруженного нашествия контрреволюционных сил, организации диверсий, террора и шпионажа на этой героической земле баснословные суммы денег. Так, расходы на необъявленную войну против ДРА Соединенных Штатов Америки превысили уже один миллиард долларов. Не отстают от Америки и ее союзники.
— Но какие бы усилия ни прилагали контрреволюция и ее богатые хозяева, им не сломить волю афганского народа к победе, — говорит нам в заключение доктор Наджиб. — Апрельскую революцию успешно защищают воины Народной армии, ХАДа, царандоя — весь наш свободолюбивый народ… Враги Республики на краю своей гибели.
…Враги Республики. Вот только несколько фактов из тысячи кровавых преступлений душманов:
26 июля 1980 года в городе Герате члены банды «Джамиат ислами» содрали кожу с живого мальчика 11 лет и затем убили его.
11 ноября 1982 года контрреволюционеры подложили бомбы в четырех ресторанах в городе Кабуле.
17 февраля 1983 года в мечете Чандаваль Таки-хан была обнаружена бомба душманов.
21 марта 1984 года произошел взрыв вражеской бомбы в Кабульской мечети.
3 июня 1984 года контрреволюционеры взорвали бомбой троллейбус с пассажирами в столице Республики.
В начале сентября 1984 года душманы организовали взрыв бомбы в Кабульском международном аэропорту.
…Нам довелось беседовать с теми, кто совершает эти страшные злодеяния на афганской земле. Попав в плен, многие из них пытаются утверждать, что их силой заставили взять в руки оружие, не они, дескать, а другие стреляли в беззащитных стариков, женщин и детей. «Запугали», «обманули», «заставили». Говорят, а сами боятся смотреть в глаза следователям, в руках у которых неопровержимые доказательства их преступлений, показания десятков людей, документы, фотографии.
— Сколько же платило вам ЦРУ за ваши преступления? — спросили мы у одного бандита.
— Не могу сказать точно, расчет велся не пачками, а корзинами долларов, — отвечает Абдул Фахид Самат, которого бандиты прозвали Деревянная Нога.
В боях с Народной армией он стал инвалидом, но жажда наживы и ненависть к народной власти толкали одного из руководителей контрреволюционного движения в Панджшери продолжать борьбу, драться с помощью оружия и клеветы против своего народа. Это тот самый «национальный герой», что в прошлом году выливал ушаты грязи и клеветы на своих соотечественников на так называемом конгрессе в «защиту» Афанистана, организованном ЦРУ в Норвегии.
— Так был приказ Майка Береса, — оправдывается он.
— А кто этот Майк Берес?
— Мой американский наставник, который уже перед самой посадкой в самолет напутствовал меня: «Ври, не стесняйся. Больше рассказывай о всяких ужасах, чинимых правительственными войсками, обвиняй русских, что они якобы применяют в Афганистане химическое оружие… Неважно, что ничего подобного нет и быть не может. Авось поверят, удастся создать определенное мировое общественное мнение, выбить дополнительные капиталы вам в помощь», — рассказывал арестованный.
Этого человека с низким лбом, бегающими как у затравленного зверя глазами брали в Панджшери. Он долго отстреливался, в бою были убиты несколько воинов Народной армии.
— Это не я. Это мой адъютант, — снова пытается ловчить отпетый бандюга, чем вызывает невольный смех у сидящего с ним рядом арестованного бандита. Это младший лейтенант пакистанской армии и в то же время агент американской разведки. Родом он из Пешавара. Прошел соответствующую подготовку шпиона и диверсанта в американской спецшколе.
— Не верьте вы Деревянной Ноге, — обращается он к нам. — Я хорошо знаю таких бандитов, как он. Насмотрелся на них в Пешаваре, когда охранял один из учебных лагерей душманов. Для них человека убить ничего не стоит. Они там, в лагере, при дележе награбленного друг другу пули в лоб пускают. Видел их в деле и здесь, на афганской земле. Не люди они, а звери.
— Заткнись ты, продажная тварь, — со злостью отвечает ему Абдул Фахид Самат. — А сам зачем пожаловал в Афганистан, за что тебе платило деньги ЦРУ?
Действительно, с какой же целью уже второй раз бродит по чужим тропам в горах американский разведчик и офицер пакистанской армии Зульфанар Хайдар Сама Пачах Гуль? Он устраивал связи между бандитскими группами, передавая задания американской разведки и руководителей контрреволюционных центров в Пакистане, собирал нужные разведывательные сведения о Народной армии, вербовал шпионов и диверсантов. В первый раз все сошло с рук, вернулся домой благополучно. Во второй не успел развернуться, как был арестован сотрудниками ХАДа в Джелалабаде. Лицо у шпиона лисье, с острым носиком, улыбается подобострастно, глаза масленые. Живет надеждой, что строго не накажут, рассказал все, что знал.
Другому американскому шпиону Гулам Шариф Худархану лет немного, всего девятнадцать. Этому красивому, ладно скроенному парню гулять бы сейчас по улицам своего города, согретого теплым солнцем, а он сидит за решеткой на чужбине, далеко от родного дома. Гулам тоже занимался сбором шпионских сведений для ЦРУ. Всех их троих ожидает суд военного трибунала. Революционная Республика сурово, по справедливости карает своих врагов. Но она проявляет воистину человеческий гуманизм к тем, кто добровольно сложил оружие и пришел с повинной к народной власти. Мы встречались с такими людьми.
— Я был главарем хорошо подготовленной в Пакистане американскими инструкторами банды, — рассказывает нам кряжистый, черноглазый парень. — Осознав всю тяжесть своего преступления против народа, добровольно вместе со всем отрядом перешел на сторону афганской армии.
— Есть кровь невинных людей и на моих руках, — не скрывая, говорит другой главарь банды.
Ростом повыше, сошлись на переносице черные густые брови, серые глаза смотрят дерзко, почти не мигая.
— Простит родной народ — жизни за него своей не пощажу.
Их простили, они добровольно стали воинами афганской армии и, как мы недавно узнали, достойно воюют с врагами революции.
…Рано приходит в Афганистан весна. Пригреет жаркое солнце высокие, до самого неба, вершины Гиндукуша, растопит на них снежные глыбы. И понесутся по узким ущельям, набирая скорость, резвые ручейки, пробиваясь друг к другу через каменные стены. А сойдясь, обнимутся по-братски, соберут воедино свои молодецкие силы, и хлынет бурный, бешеный поток в долины поить досыта пересохшую, всю в трещинах афганскую землю. Быстро покроются яркими коврами тюльпанов и маков горные склоны, в белоснежные наряды оденутся яблони в садах, пойдет в рост сочная зелень медовых трав. Разбудит предрассветную тишину гул моторов мирных машин — тракторов, проложат первую борозду не отжившие еще здесь деревянные омачи[37]. Пора сеять. Тысячи дехкан выйдут на свое поле, данное им на вечное пользование народной властью. От зари до поздних сумерек не будут знать покоя крестьянские руки. А за спиной у каждого дехканина его неразлучный друг — боевой автомат. Пока без оружия в поле выходить нельзя. Родная земля, дающая урожаи, нуждается в надежной защите ее настоящих хозяев от злодейских посягательств банд контрреволюции.
Одним из величайших завоеваний Апрельской революции в Афганистане стали организация народного здравоохранения, создание широкой сети бесплатных учреждений как в городе, так и на селе. Трудно себе представить, но всего несколько лет тому назад на 17 миллионов жителей этой страны насчитывалось чуть более тысячи врачей, и находились они, главным образом, в Кабуле. В Бадахшане один врач приходился на 70 тысяч жителей и одна больничная койка на 15 тысяч жителей. Миллионы афганцев никогда в глаза не видели людей в белых халатах. Лечились у знахарей, врачевали сами себя травами и усердными молитвами на заре, в полдень, во второй половине дня, на закате солнца и в начале ночи, уповая на милость Аллаха. В стране свирепствовали эпидемии оспы, холеры, тифа, дизентерии, уносившие с собой тысячи жизней афганцев. Особенно велика были смертность среди детей. Средний возраст жизни в стране ее граждан не превышал сорока лет.
И здесь на помощь афганскому народу снова пришли советские люди.
В Кабуле нас пригласили посетить Главный медицинский центр страны, построенный и оснащенный новейшим медицинским оборудованием с помощью Советского Союза. Здесь сегодня лечат раненых воинов Народной армии, которых на вертолетах прямо с места боя доставляют в столицу. Это целый городок, укрытый зеленью большого парка, где поют по утрам разноголосые птицы, где в нестерпимый летний кабульский зной шумят, дарят прохладу фонтаны и арыки. И море нежных роз, цветущих почти круглый год. И новая встреча с доктором Валаят. Он возглавляет центр. Высокий, с пышной копной черных волос и лучистыми карими глазами.
— Здесь мы работаем вместе с советскими врачами. Работаем дружно, как хорошие братья в хорошей семье, — рассказывает он нам. — Трудимся с увлечением, да так, что часто приходится ночевать не дома, а в Центре. Немного отдохнем — и снова к раненым. Успехи неплохие: восемьдесят пять процентов воинов возвращаем в строй.
Валаят уже не один год руководит этим уникальным в Афганистане медицинским учреждением, где лечебная работа сочетается с учебой. Центр готовит для страны национальные медицинские кадры.
— Сейчас много афганцев учатся в медицинских вузах и техникумах страны. Ведем обучение и мы здесь… Но ох как много еще нужно врачей, фельдшеров, медсестер моей Родине, — говорит полковник.
Сам Валаят пришел в медицину нелегким путем. Сын дехканина, он с раннего детства удивлял учителей своими не по годам глубокими знаниями. После окончания четвертого класса, минуя пятый, его сразу же перевели в шестой, который он окончил с отличием. Валаят выдержал с успехом экзамен и в Кабульский лицей. Как лучшего ученика, без экзаменов приняли его в пехотное училище, а затем он был направлен на учебу в Военно-медицинскую академию в Ленинград. Валаят был первым иностранцем, который окончил академию с золотой медалью. В Симферопольском медицинском институте он успешно защитил диссертацию и стал кандидатом медицинских наук.