Сделав шаг, я вижу широкоплечую фигуру Богдана, а затем он резко поднимается с дивана и словно пантера, выследившая свою добычу, приближается ко мне.
Я крепко сжимаю в руке сумочку, замок которой закрыла не до конца после аптеки, надеясь, что Богдан не обратит внимания на ее содержимое. Судорожно дергаю на себя молнию, тем самым ограничивая мужу возможность подглядеть, что там находится.
— Что ты здесь делаешь, Дан? — хмурюсь я. — Мы кажется договорились…
— Приехал за вещами, — он кивает на собранный чемодан. — И заодно решил дождаться тебя.
— Зачем? Мы уже все обсудили, — смотрю на него, задрав подбородок.
— Что скажешь о твоих фотографиях с другим мужчиной? — серьезно спрашивает Богдан.
— А что ты хочешь услышать?
— Правду, — пожимает плечами.
— И ты поверишь моему слову? — вскидываю бровями.
— Ну, я же не ты. Я поверю тебе, если ты скажешь, что тебя с ним ничего не связывает, — в его голосе нет и намека на мягкость.
Я сбрасываю с ног кроссовки и прохожу в гостиную в ожидании продолжения беседы, но Дан молчит. Некоторое время он смотрит на меня так, словно хочет проникнуть в мою голову и прочитать все мысли. Я, не выдержав этого взгляда, трусливо отворачиваюсь.
— Я не собираюсь обсуждать это сейчас, Дан. Я устала. Эти глупые фотографии ничего не меняют.
— Жаль, что ты не отнеслась также к другим “глупым” фотографиям. Из-за них ты решила со мной развестись, — говорит муж жестко. — Надеюсь, что сейчас, когда ты оказалась на моем месте, ты понимаешь, что не все всегда так, каким кажется на первый взгляд.
Богдан берет чемодан и выходит из квартиры. Несмотря на полную растерянность и инстинктивное желание его остановить, с моих губ не срывается ни звука.
Глава 7
Оставшись одна, я, не раздеваясь, забираюсь с ногами на диван, кутаюсь в теплый плед и долго сижу, глядя в одну точку на стене. По щекам медленно текут слезы, рана в груди надрывает и кровоточит, а в желудке от нервов то пустота, то неприятная резь. Морально я раздавлена, эмоционально измотана, но и физически я ощущаю себя так, словно попала под асфальтоукладочный каток. Когда это закончится?..
Если бы я могла, я бы сейчас отключилась. Но вместо этого раз за разом маниакально прокручиваю в голове последнюю встречу с Даном: усталость на его мужественном лице, разочарование в потухшем взгляде, горький подтекст в словах... Несмотря на его непримиримую позицию по разводу, он согласился уехать из квартиры, чтобы дать мне время обо всем подумать. А как он отреагировал на инсинуации желтой прессы о моем возможном романтическом свидании с Мартином? Сказал, что поверит мне. Конечно, в сравнении с тем, что было у него на фотографиях с Эльзой, мои невинные посиделки с Мартином в кафе выглядят как детский сад, но… Что если он прав? Что если мне нужно было просто ему поверить?
Я думаю, что если бы последние месяцы не были для нашего брака такими сложными, я бы действительно могла поверить ему. До недавнего времени Дан был для меня прекрасным принцем, которому я отдала сердце и душу. Но стоит мне вспомнить одинокие ночи, отмененные встречи, отстраненность, порой даже холодность в наших отношениях…
Нет. Я все сделала правильно. Если нам суждено быть вместе — все еще образуется. А если нет — пусть лучше больно будет сейчас, когда раны уже вспороты.
Я не замечаю, как проходит время. Прихожу в себя только когда за окном уже абсолютно темно, в соседних окнах загораются лампы, а желудок недвусмысленно напоминает мне, что я с утра толком ничего не ела… И коробка теста, выглядывающая из сумки, кричит мне о том, что мне еще предстоит сделать.
Резко выдохнув, я встаю на ноги. Сначала иду в ванную — на автомате мою руки, умываюсь, собираю волосы в хвост. Потом уже в спальне переодеваюсь в домашний костюм и иду на кухню. Учитывая, что меня не было почти неделю, а Дан практически не бывает дома, я ожидаю обнаружить пустой холодильник, но, к моему удивлению, внутри аккуратно сложены продукты. Практически все, что я люблю.
В груди снова болезненно екает сердце. Это муж постарался, несмотря на наш разваливающийся брак, или все-таки приходящая домработница взяла на себя эту обязанность?..
Сделав салат и разогрев в духовке несколько кусочков курицы, я медленно ем на кухне под старый фильм по ТВ. И хотя в последние месяцы я много раз ужинала без Дана, именно сейчас я впервые остро ощущаю свое одиночество. Эта квартира чересчур большая для меня одной, каждая ее деталь связана в моей памяти с мужем и тем временем, когда мы были счастливы и не могли надышаться друг другом.
«Ну что?»
Это сообщение от Карины вспыхивает на экране и горит, пока экран не гаснет. Я знаю, что она переживает. И понимаю, что ждёт моего сообщения, но я… Нет, сейчас не могу. Перевожу телефон в беззвучный режим и переворачиваю его экраном вниз. И делаю все возможное, чтобы сосредоточиться на сюжете фильма.
Гораздо позже, дождавшись, пока на экране поползут финальные титры, убираю за собой на кухне, возвращаюсь в зал и беру в руки сумку. Я как могла оттягивала этот момент, но дальше некуда — я измотана и хочу спать. Но прятать голову в песок в этом вопросе я не могу. Тест я должна сделать сегодня.
Взяв с собой одну из коробок иду в туалет. Делаю все точно по инструкции и нетерпеливо жду, нервно барабаня пальцами по столешнице у раковины. Стараюсь не думать о том, что будет после… Каким бы ни был результат, я со всем справлюсь. Обязательно. В конце концов, я давно мечтала о ребенке.
Чтобы занять себя хоть чем-то снова мою руки. Закрываю глаза и медленно считаю до десяти, а когда открываю их — вижу результат. Яркую полоску. Одну. И слабую вторую, которая немым укором смотрит на меня, заставляя до боли закусить губу.
Что все это значит?
Вернувшись в гостиную, лезу в телефон, чтобы прогуглить результат. Слабая вторая полоска… Ложноположительный или же ложноотрицательный тест?
Несмотря на то, что в интернете не рекомендуют делать второй тест сразу, я без промедления вскрываю вторую коробку...
На этот раз на меня смотрит четкая одна полоска. Я не беременная. Я должна бы испытывать облегчение — беременность бы очень усложнила и без того непростые отношения с Даном, но на самом деле чувствую странную опустошенность. Неужели всего за полдня я поверила в то, что чудо произошло?
Закончив в ванной, я забираю из гостиной мобильный и иду в спальню, по пути выключая повсюду свет. Сегодня был долгий день. Долгий и утомительный. Лягу спать, а обо всем остальном подумаю завтра.
«Нет. Спокойной ночи».
Я отправляю сообщение Карине, гашу ночник и откидываюсь на подушку. И несмотря на то, что в голове роятся сотни мыслей, почти сразу же отключаюсь…
...Только чтобы проснуться рано утром от настойчивых рвотных позывов. Я едва успеваю добежать до туалета, где меня выворачивает наизнанку, а потом еще долго сижу на полу, ощущая как медленно успокаивается желудок, а от горечи во рту сложно глотать.
— Я бы хотела записаться к Островской, — я едва дожидаюсь начала рабочего дня, чтобы позвонить в частную клинику, в которой наблюдаюсь уже много лет. — Желательно на сегодня.
— Извините, Инна Владимировна в отпуске, — вежливо отвечает администратор. — Могу записать вас к другому врачу.
— Нет, к другому я бы не хотела, — отказываюсь я. — Когда вернётся Островская?
— Через неделю во вторник. Записать вас на прием?
Я не сразу отвечаю, пытаясь понять, могу ли я ждать так долго. Тошнит меня сейчас, еще и этот странный тест со второй полоской. Но идти к другому гинекологу… Инна Владимировна ведет меня уже несколько лет, ей я безоговорочно доверяю. Я точно знаю, что любая информация, которую она от меня услышит, останется конфиденциальной. Могу ли я рассчитывать на то же самое, оказавшись в руках другого врача?..
— Да, запишите меня, пожалуйста на вторник.
Сбросив звонок, я заставляю себя приготовить тост и заварить чай. На большее не готова ни я, ни мой желудок. Наспех перекусив, возвращаюсь в спальню. Слабость не отпускает, но тошнота прошла. Может быть, я поймала в Испании какой-нибудь вирус?
Остаток дня я провожу в кровати. Выходить из дома нет ни сил, ни желания. Наверное, в этом выражается моя депрессия после расставания с мужем — хочется спрятаться от всего мира и дать себе возможность пострадать. В Испании морально было легче, а в Москве будто сам город давит на меня, напоминая о последствиях принятых мною решений.
Я никогда не боялась одиночества. С Богданом я познакомилась, когда мне было двадцать два, и до этого у меня не было каких-то серьезных отношений, хотя все мои подружки уже по несколько лет жили с парнями. А меня абсолютно устраивало быть одной. И сейчас, я отдаю себе в этом отчет, я не боюсь остаться одна. Я боюсь остаться без Богдана, потому что знаю, как хорошо мне было с ним…
Вечером звонит мама, и мы долго разговариваем с ней на отвлеченные темы. Но как только я теряю бдительность, убаюканная ее рассказом про ремонт, который она хочет затеять в загородном домике, мама тут же бьет меня в упор:
— Видела новости? Богдан выступал на международном экономическом форуме. Так складно говорил. Все были от него в восторге.
Я вспоминаю, что Дан действительно около месяца назад упоминал, что его пригласили выступить на большом мероприятии в Петербурге. Только у меня совершенно вылетело из головы, что это мероприятие было сегодня утром.
— Я не видела, мам.
— И напрасно! — парирует она. — После окончания деловой программы в интервью он сказал, что несмотря на сплетни, которые окружают его в последнее время, он считает важным концентрироваться на главном — на семье и работе. Все виновные будут наказаны, справедливость восторжествует.
— Мам, — я тяжело вздыхаю. — Ты обещала, что мы не будем говорить о моем браке.
— Как же не говорить, Адель, — я впервые слышу подозрительную дрожь в голосе мамы. — Когда ты так беспечно ломаешь свою семью... Богдан и ты...