— Да, конечно. Хотела кое-что обсудить с тобой, — как бы невзначай говорю я.
— Отлично. У меня тоже к тебе есть разговор, — его голос серьезен.
— Тогда я жду тебя, родной, — нарочно выделяю последнее слово.
— До встречи, родная.
Я подъезжаю к ресторану раньше времени. Занимаю забронированный столик и прошу официанта принести воды. Есть не хочется, несмотря на то, что за весь день я съела только круассан и выпила две чашки кофе. От нервов и переживаний меня немного подташнивает.
Мобильный оповещает о новом сообщении от мужа. Богдан пишет, что задержится еще на полчаса, что окончательно выводит меня из равновесия. Я печатаю ответ и стираю, снова печатаю и стираю. А когда я решаюсь на отправку, с незнакомого номера получаю очередное фото. На нем Эльза и Богдан мило беседуют у автомобиля мужа. Я бы могла поверить в то, что все эти снимки — подстава или что-то из прошлого, если бы на них мой муж не был одет в ту же самую одежду, в которой сегодня утром вышел из дома.
Я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, а затем также медленно выдыхаю. Как же больно, когда обманывает любимый человек. Я никогда не думала, что со мной может произойти нечто подобное, что мой мужчина пойдет на предательство. Но как же трудно спорить с фактами.
Официант ставит передо мной стакан воды, спрашивает, готова ли я сделать заказ. Я прошу принести салат, просто чтобы он от меня отвязался. В ожидании мужа я снова беру в руки мобильный. Пальцы дрожат. Перед глазами все плывет. Это стресс, боль и, возможно, недосып. Я стараюсь успокоиться. Отвлечься. Нарочно игнорируя папку сообщений, отрываю новостной канал. Ничего не помогает. Богдан не идет из головы. Его предательство. Наше прошлое.
Нас ведь уже несколько лет называют одной из самых красивых пар столицы. Приватных и закрытых, несмотря на публичность, которая сопутствует моей профессии и его положению в бизнес-элите страны. Это наше правило — жить ради друг друга, а не ради толпы, которая так и ждёт, когда можно будет тряхнуть грязным бельем. За все время нашего союза, мы никогда не были замешаны ни в одном скандале. Разве что постоянно ведутся обсуждении об отсутствии у нас детей. Помогает только полный игнор всех любителей засунуть свой нос не в свои дела.
Мой мобильный оживает снова. На этот раз звонит подруга.
— Лин, как ты? — ее настороженный голос передает волнение и мне.
— Все нормально, Карин, — отвечаю мрачно. — Ну или почти нормально. Он перезвонил. Жду его в ресторане, но Дана пока нет. Сказал, что опоздает.
В трубке воцаряется молчание, и я даже смотрю на экран, чтобы убедиться, что вызов еще идет.
— Карин, ты здесь? — хмурюсь я.
— Аделина, ты, наверное, еще не видела? Просто ты так спокойна…
— Не видела чего? — непонимающе переспрашиваю.
— Паблики со сплетнями открывала? Там все пестрит… — Карина запинается. — Фотографиями Богдана.
— Нет, нет, только не это, — шепчу растерянно, прекрасно понимая, о чем она говорит.
— Если хочешь, я могу приехать, — предлагает подруга. — Или ты приезжай ко мне.
— Нет, спасибо. Я справлюсь с этим, — уверенно говорю я. — Я должна узнать обо всем от него.
— Удачи. Знай, что я всегда рядом. В случае чего — сразу звони, Лина, — с теплотой в голосе произносит Карина.
— Хорошо.
Я сбрасываю вызов и, открыв в мобильном одну из ссылок, которые прислала подруга, прикрываю рот в ужасе. Все кишит фотографиями Богдана и Эльзы. Мои здесь тоже имеются, но в малом количестве.
«Бизнесмена Богдана Царева уличили в измене. Что скажет супруга — известная телеведущая Аделина Царева?»
«Будет ли развод в семье Царевых?»
«Сможет ли известная телеведущая Аделина Царева простить своего мужа бизнесмена Богдана Царева?»
«Разлад в идеальной семье Царевых. Что будет дальше?»
«Загадочная любовница Царева. Идеальная семья разрушена!»
Один заголовок кажется хуже другого. Ненавижу их. Журналистов, которые это пишут. Папарацци, которые снимают. Никто не станет разбираться в правде, все будут рыться в куче грязного белья, которую за собой оставил мой муж. Его я ненавижу еще сильнее. Он подставил под угрозу мою карьеру и репутацию, но самое главное — он уничтожил то светлое, что мы создавали на протяжении долгих лет. Любовь… Да и была ли она когда-нибудь, если он смог по первому же зову помчаться к бывшей?
Горечь, смешанная с обидой и болью, расползается по телу. Я будто только сейчас осознаю все происходящее и то, как моя жизнь рушится. Внутри нестерпимо жжет — такой раздавленной я не чувствовала себя, пожалуй, никогда. Прокручиваю в памяти события последних двух месяцев, и общая картинка постепенно начинает вырисовываться. Богдан стал чаще задерживаться на работе и ездить в командировки почти каждую неделю. Наши многочасовые разговоры за ужином о прошедшем дне превратились в короткие предложения, типа «как дела» и «все нормально». Я списывала это на усталость, но дело было в другом. В другой, точнее. В женщине, для которой он когда-то был недостаточно богат.
В руке звонит мобильный, и я опускаю голову, чтобы посмотреть имя абонента. На экране светится имя моего мужа.
— Дождись меня. Я в пяти кварталах, — отрывисто произносит Богдан. По его голосу я понимаю, что он тоже знает о шумихе.
— Хорошо, — выдавливаю из себя.
Я оборачиваюсь на шум, доносящийся со стороны входа. Вот черт! Только не это! Папарацци. Как они пронюхали о том, что я здесь?
Я резко вскакиваю со своего места и быстрым шагом, почти бегом, направляюсь в противоположную сторону.
— Вот она!
— Это она!
Несколько человек догоняют меня, а через доли секунды к ним присоединяются остальные. Я оказываюсь в ловушке.
— Аделина, как вы прокомментируете измену мужа? — раздается справа от меня.
— Аделина, о чем вы подумали, когда впервые увидели снимок вашего мужа с любовницей? — вторит другой слева.
— Аделина, вы уже подали на развод?
— Аделина… Аделина…
Голова взрывается. Из-за сильного волнения я теряюсь в толпе журналистов и в ужасе понимаю, что не могу найти выход. Мне нужен воздух. Паника оказывается сильнее меня — еще чуть-чуть, и я разрыдаюсь на глазах у зевак.
Я озираюсь по сторонам — кто-то уже достал мобильный, а кто-то развернулся на стульях в ожидании представления. Ощущаю себя цирковым клоуном, вот только мне нисколько не смешно.
Неожиданно сильная мужская рука обнимает меня за талию и вытягивает из роя назойливых папарацци.
— Без комментариев. Дайте пройти! — резко бросает мой муж.
— Убери от меня свои руки, — потрясенно шепчу я, пытаясь скинуть его ладонь, но Дан лишь крепче прижимает меня к себе. — Я подаю на развод.
— Шшш, Лина. Никакого развода не будет.
Глава 2
Оказавшись на улице, я жадно вдыхаю свежий сентябрьский воздух, который проникает в мои разгоряченные легкие и помогает унять приступ паники.
— Дыши, — командует Дан, бережно обняв меня за плечи.
Я хочу сказать ему, чтобы меня не трогал. Не после того, как этими же руками обнимал свою бывшую всего пару часов назад. Чтобы оставил меня в покое, но молчу, размеренно вдыхая и выдыхая, слушая барабанную дробь своего сердцебиения и отдаленный шум — это охрана моего мужа оттесняет от нас свору писак. Господи, если бы Дан не появился, они бы меня просто растерзали…
Сейчас, когда муж рядом, когда я чувствую его тепло и до боли знакомый запах, поверить в то, что он мог так бессовестно обмануть меня, становится еще сложнее. Да, Царев непрост, да, у него очень скрытный характер, да, порой мне казалось, что он умалчивает что-то, не желая волновать меня своими проблемами, но вот так за моей спиной встречаться с Эльзой — я не понимаю, как мы до такого докатились. Просто не понимаю.
Я ведь всегда была с ним честна. Если он хотел быть с ней — он мог мне во всем признаться: как бы ни было больно, я бы ушла, подала на развод. Но это… Своим поступком он просто втоптал меня в грязь перед всем миром. Что скажут родители? Что скажут друзья? Что скажет мое руководство? Разве ведущая вечерних новостей на респектабельном канале может мелькать на первых полосах желтой прессы в связи с изменой мужа? Моей репутации после сегодняшней бомбы просто конец… А это обязательно наложит свой отпечаток и на мою карьеру.
— Поехали домой, — миролюбиво предлагает Дан, заметив, что мое дыхание выровнялось, и я перестала дрожать.
— Я никуда с тобой не поеду, — протестую я, вырываясь из его рук.
— Давай без сцен, Лин. У меня был чертовски тяжелый день.
— У тебя был тяжелый день?! — вспыхиваю я, недоверчиво глядя в каменное лицо Царева. — Как мило! Какой день, ты думаешь, был у меня? Пока я ждала, что мой муж вспомнит о нашей годовщине, он развлекался со своей любовницей!
— Дома обсудим, — шипит Дан сквозь зубы, обхватывая стальной хваткой своих пальцев мой локоть. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!
— Отпусти меня, — на мой отчаянный протест он даже не реагирует, тащит меня за собой и буквально вталкивает на пассажирское сидение своего автомобиля.
— Моя машина на парковке, — замечаю резко, когда муж садится на водительское.
— Пригонят.
— Я не оплатила счет в ресторане.
— Оплатят.
— А воду в вино ты случайно превращать не умеешь? — говорю язвительно.
На мрачном лице Дана возникает нечто отдаленно похожее на улыбку. Он бросает на меня внимательный взгляд, я вижу, как разглаживается залом между его бровей и смягчается линия губ.
— Лин, нам надо поговорить, — произносит он уже мягче. — Вся эта ситуация яйца выеденного не стоит.
— Серьезно? Я хотела поговорить с тобой до того, — делаю упор на этой фразе, — как весь мир узнал о том, что у тебя есть другая!
— У меня нет другой! — рычит муж, пронзая меня мрачным взглядом. — Неужели ты поверила в эту чушь?
Его неподдельная ярость заставляет меня на мгновение усомниться в измене, а потом я вспоминаю фотографии — те, на которых он целуется с Эльзой в уединении незнакомой мне квартиры или гостиничного номера, и все сомнения отступают на второй план. То, что я ощущаю теперь — это дикий коктейль злости, обиды, ревности и боли.