Пилот Уильям Грей вышел им навстречу из одного из зданий аэропорта. Блондин с сединой в волосах и широкой улыбкой, в белоснежной рубашке и светло-бежевых хлопчатобумажных брюках.
– Значит, вам надо в Либой, – констатировал он и сердечно поздоровался с ними за руку. – Немного в стороне от обычных туристских маршрутов, можно так сказать. Мы полетим на той колымаге.
Он показал в сторону шеренги частных самолетов на летном поле. Анника и представить не могла, какой из них он имел в виду.
– Вы готовы? Все с собой?
Он показал на их багаж.
Халениус кивнул.
Уильям Грей направился к желтой калитке, они поспешили за ним. Халениус нес по баулу в каждой руке. Анника видела, как его пальцы побелели под их тяжестью. Они весили минимум 27 килограммов штука. Неужели парни в униформе не заметили этого?
Пилот показал охранникам маленькую стопку бумаг, один из них перелистал ее, а потом жестом подозвал коллегу. Они читали и разговаривали на непонятном ей языке, суахили, наверное, и она чувствовала, как пот струится у нее по спине, и прилагала максимум усилий, чтобы не упасть в обморок.
Охранник сложил бумаги вместе и открыл калитку.
Пилот шагнул на летное поле первым, за ним Халениус, и последней Анника. Молодцы посмотрели на их сумки, но ничего не сказали.
Они неторопливо прогулялись до маленьких самолетов. И Уильям Грей подошел к одному из них, одномоторному, желтого цвета с черными цифрами, напоминавшему злую осу, и кивнул на баулы в кулаках Халениуса.
– Что в них? – спросил он.
Анника задержала дыхание.
– Деньги, – ответил Халениус.
Черт, черт, черт.
– Ага, – сказал пилот. – У вас ситуация с заложниками?
– Точно, – подтвердил Халениус.
– Фрида ничего подобного не говорила, – сказал Уильям Грей, все еще улыбаясь. – Тогда у нас есть немного специфическая такса для данного случая. Билеты в оба конца, никаких проблем, пять тысяч долларов. Наличными.
Анника вытаращила на него глаза: неужели он это всерьез?
Он посмотрел с извиняющейся миной на Аннику и пожал плечами.
– Никогда ведь не знаешь заранее, вернется ли человек из такой экспедиции. Армия в курсе?
Последние слова предназначались Халениусу.
– Я так думаю. Интерпол в Брюсселе держит руку на пульсе.
– Хм. У вас есть координаты места, где надо приземлиться?
– Только что нам необходимо быть поблизости от Либоя. Мы получим координаты во время полета. Там много мест, годных для посадки?
Пилот надел солнечные очки и бросил взгляд на север.
– На самом деле нет, – ответил он, – но там полупустыня. Займет день, самое большее два, на расчистку полосы для самолета вроде этого, пятнадцать на шестьсот метров – вот и все, что требуется. Немного убрать колючие кустарники и разогнать животных, и дело сделано.
Анника отследила его взгляд.
– Часто ты занимаешься подобным?
– Пару раз в месяц, обычно по заданию британской армии. Я пойду и скажу, когда мы будем готовы выруливать…
– Можно взять мобильник с собой в самолет? – спросил Халениус.
– Естественно, – ответил Уильям Грей и исчез в одном из низких зданий аэропорта.
Взошло солнце, день обещал стать ясным и теплым. Водяные испарения поднимались над летным полем.
Анника кивнула в сторону самолета:
– А он не ужасно маленький?
Он казался гораздо меньше ее джипа.
– Иначе он, конечно, не сможет приземлиться, – ответил Халениус.
– Let’s go![44] – крикнул пилот и показал на осу.
Уильям Грей занял место за штурвалом, а Анника и Халениус залезли каждый на свое сиденье позади него. Было невероятно тесно. От грохота, когда мотор набирал обороты, полностью заложило уши. Пилот надел наушники с внешним микрофоном, показал на такие же, висевшие рядом с ними, и знаками предложил им последовать его примеру. Анника так и сделала, натянула на себя свои, и сразу же на нее обрушилась какофония голосов, и она поняла, что слышит переговоры с башней аэропорта всех самолетов, готовившихся взлететь.
– Requesting permission for Liboi, one eighteen north east, we are ready for take-off[45], – сказал Уильям Грей.
Ему ответила женщина, и ее слова отчасти утонули в треске помех. Гул двигателя изменил тональность, и самолет пришел в движение. Он катился мимо ангаров, и Уильям показал на большой логотип на одном из них.
– Эти парни по воздуху доставляют выкуп сомалийским пиратам, – сказал он в ее наушники. – Кладут деньги в водонепроницаемые оранжевые цилиндры и сбрасывают их в море. Они выглядят как огнетушители, хотя и с парашютом.
Анника видела, как самолеты с такой же эмблемой проплывали мимо, сверкая на солнце. Они были самыми большими и красивыми в аэропорту Уилсон.
Самолет, слегка подпрыгнув, оторвался от земли и начал набирать высоту. Через окно со стороны Халениуса она могла видеть, как трущобы Киберы исчезли позади них. Где-то за их сараями остались центр Найроби с круглым зданием отеля «Хилтон», расположенный совсем близко от него Kenyatta International Conference Center, четырехполосная автострада китайцев.
Самолет покачивался и дрожал. Она крепко держалась за сиденье и смотрела наружу в свое окно. Местность внизу была равнинная. Уильям Грей время от времени показывал им места, над которыми они пролетали, пенившуюся от загрязнений реку Найроби, гору Кения с покрытой снегом с северо-западной стороны вершиной. Справа находились водоочистные сооружения, сверху выглядевшие четырехугольниками с зеркальной поверхностью. Анника понимала, что ей надо снимать, видеокамера лежала около ее ног, но не могла заставить себя.
– Мы будем в Либое через два часа двадцать минут, – сказал пилот в наушники. – Вы не голодны? В сумке за вашими сиденьями есть бутерброды.
Они взяли по штуке и протянули один пилоту, и, разобравшись со своим, Анника выпила воды, чтобы быстрее проглотить его, и принялась изучать дверь, отделявшую ее от окружавшей их снаружи пустоты. Она оказалась тоньше автомобильной. И не имела никакого замка, только маленькую хромированную ручку и наклейку с текстом CLOSE[46]. Навязчивые идеи роем закружились у нее в голове. А вдруг… «Вдруг я плохо закрыла дверь? Вдруг я случайно нажму на ручку и она откроется? Вдруг стекло разобьется? Если я вывалюсь из самолета, то не смогу доставить выкуп, и тогда Томаса не выпустят, а детям придется остаться у Софии».
– Видите зелень там внизу? – сказал пилот. – Это ананасовые поля компании «Дель Монте». А чуть темнее рядом? Это кофейные деревья.
В наушниках звучало ди-ди-ди, ди-ди-ди, когда они пролетали над мачтами мобильной связи.
– Это дорога на Гариссу. А сейчас мы летим над территорией племени вакамба. Они хорошие земледельцы.
Пейзаж под ними сразу стал напоминать сюрреалистическую картину, нарисованную грубыми мазками и темными красками. Река пронизывала его, извиваясь как змея, а прямые светло-коричневые дороги из утрамбованной земли перерезали в разных направлениях.
– Это водный резервуар Найроби.
Слева раскинулось озеро.
Может, он где-то там внизу? А вдруг они как раз сейчас пролетают над ним? Видит ли он самолет? «Знает ли, что я лечу к нему? Чувствует ли, что парю над ним?»
Танзания исчезла на юге, Уганда приближалась с северо-западной стороны.
Они миновали Гариссу.
– Сейчас нет больше никаких наземных ориентиров до лагеря беженцев в Дадаабе. Вплоть до самой границы flat bushland[47]. Я поднимусь на четыре тысячи метров. Возможно, будет немного холодно, но на полу есть одеяла…
Холод не заставил себя долго ждать, сперва он вцепился Аннике в лодыжки, а потом начал медленно подниматься вверх по ногам. Она подняла одно из одеял, темно-синее фирмы ИКЕА.
– Итак, как часто тебе приходится возить выкуп? – спросила Анника.
– Я главным образом перевожу туристов из Кении, желающих побыстрее добраться до сафари-отелей, и потом много занимаюсь опрыскиванием. Но у меня есть коллеги, которые завязали с туристами и полностью переключились на выкупы.
Его слова резали слух. Неужели для него это был просто обычный рабочий день, один из многих, и он не видел ничего из ряда вон выходящего в отчаявшихся женщинах и искалеченных мужьях?
– А как строятся твои отношения с властями? Им известно, что ты перевозишь деньги, идущие на освобождение заложников?
Он улыбнулся ей.
– Не напрямую, – сказал он и протянул ей документ с печатями Office of the President[48] и Police Headquarters[49].
Сlearance Certificate is hereby granted…[50]
Она пробежала глазами текст.
Под заголовком Purpose уточнялась цель поездки:
«To carry out EEC Conservation and community development project»[51].
В кенийских реестрах их полет значился как благотворительный проект, попытка помочь развитию и совершенствованию населения округа Гарисса в Северо-Восточной Кении на границе с Сомали.
Под документом стояла подпись Commissioner of Police[52].
Она вернула его пилоту и вытерла руки, словно прикоснулась к чему-то грязному.
– Как часто заложникам удается вернуться с тобой? – спросил Халениус.
– Почти всегда, – ответил Уильям Грей. – Большинство похитителей ведь вполне цивилизованные люди. Они смотрят на свое занятие исключительно как на бизнес, и тогда нет смысла убивать слишком много заложников. Это bad business. Плохо для бизнеса.
Анника чуть не поперхнулась, услышав последние слова.