Книги стареют быстрее, если их не читают, и те, которые стояли здесь, устало опираясь друг на дружку, уже давным — давно вышли на пенсию. ИК 475/19 — номер был напечатан на корешке книги, называлась она «Дозмари»: История старейшего рудника Корнуолла».
Алекс отнес книгу к столу, открыл и быстро просмотрел, гадая, почему вдруг Йана Райдера заинтересовали летописи добычи корнуоллского олова. История, описанная в книге, была стара как мир.
На протяжении одиннадцати поколений рудником владела семья Дозмари. В девятнадцатом веке в Корнуолле насчитывалось четыреста рудников. К началу 90-х годов двадцатого столетия их осталось только три. Среди них был и «Дозмари». Цены на олово рухнули, да и запасы рудника практически истощились, однако другой работы в округе не было, и семья не закрывала «Дозмари», даже несмотря на то что рудник стремительно приближал ее к разорению. В 1991 году его последний владелец, сэр Руперт Дозмари, решил уйти, ни с кем не прощаясь, — и вышиб себе мозги. Его похоронили на местном церковном кладбище, как говорилось в книге, в оловянном гробу. Дети сэра Руперта закрыли рудник и продали землю над ним Sayle Enterprises. «Дозмари» законсервировали, некоторые его шахты в настоящее время затоплены.
Книга содержала несколько старых черно — белых фотографий: лошади, работавшие в шахте, старинные светильники. Группы людей с кирками и жестяными коробками для завтрака. Теперь они и сами лежат под землей. Листая страницы, Алекс наткнулся на план с расположением туннелей на момент закрытия «Дозмари».
Трудно было судить о масштабе плана, но рудник представлял собой настоящий лабиринт из шахт, туннелей и узкоколейных железнодорожных путей, растянутых под землей на целые мили. Окажись там, внизу, в кромешной темноте, — и в миг заблудишься. Спускался ли Йан Райдер в «Дозмари»? Если так, то что он там нашел?
Алекс вспомнил коридор, в который вела металлическая лестница. Темно-коричневые неровные стены коридора, лампы, висящие на проводах, тогда что-то ему напомнили, и вдруг ему стало ясно. Коридор не что иное, как один из туннелей старого рудника! Предположим, Йан Райдер тоже спустился по той лестнице. Как и Алекс, он встретил на своем пути препятствие в виде запертой стальной двери и твердо намеревался его обойти. Однако он сразу понял, что это за коридор, и пришел в библиотеку. Он отыскал книгу о руднике «Дозмари» — вот эту книгу. А этот план указал ему обходной путь.
И он даже зарисовал его!
Алекс достал рисунок Йана Райдера и поместил его на странице книги, поверх плана. Прижав листы друг к другу, он поднял книгу и посмотрел на свет. И вот что увидел.
Проведенная Райдером линия точно совпадала с расположением стволов шахт и туннелей рудника и указывала путь. В этом не было никаких сомнений. Если найти вход в «Дозмари», он сможет, следуя этой карте, оказаться по другую сторону металлической двери.
Через десять минут Алекс вышел из библиотеки с ксерокопией нужной страницы в руках. Он вернулся в гавань и отыскал там один из тех приморских магазинчиков, в которых, кажется, можно купить все и вся. Там он купил себе толстую веревку, мощный фонарь, шерстяной свитер и коробку мела.
Затем поднялся обратно в гору.
Алекс снова мчался на квадроцикле по вершинам прибрежных скал. Солнце уже пряталось за горизонт. Впереди показалась одинокая труба и полуразрушенная башня, обозначавшие, как он надеялся, вход в шахту «Кернуэк» — так назывался язык древних обитателей Корнуолла. Если верить схеме, здесь и находился вход в шахту. Квадроцикл пришелся очень кстати — пешком он добирался бы сюда час.
Алекс знал, что времени у него в обрез. «Громобой», должно быть, уже покидают завод, и менее чем через сутки премьер-министр приведет их в действие. Что произойдет, если программное обеспечение действительно заражено каким-нибудь вирусом? Британское правительство вместе с Саэлем сядут в лужу? Или что-нибудь похуже?
И какая связь между компьютерным вирусом и тем, что он видел прошлой ночью? Что бы там ни доставили на подлодке, программным обеспечением это не было: слишком уж большими были серебристые контейнеры. К тому же за уроненную дискету не убивают.
Алекс оставил Kawasaki у башни и вошел внутрь через арочную дверь. Поначалу он решил, что ошибся. Постройка больше походила на заброшенную церковь, чем на вход в шахту. До Алекса здесь не раз бывали другие. На полу валялись смятые пивные банки и пустые пакеты из-под чипсов, на стенах — флуоресцентной краской — привычные надписи и рисунки. «Здесь был Дж. Р. X.», «Ник + Касс = Любовь». И, конечно, непристойности, оставленные посетителями, срывавшими здесь свое зло.
Под ногами что-то лязгнуло, и, посмотрев вниз, Алекс увидел металлический люк, вмонтированный в бетонный пол. Края люка поросли травой и сорняками, но, подставив руку, он почувствовал, как из щели дует воздух. Это, наверное, и есть спуск в шахту.
Люк был закрыт на тяжелый навесной замок толщиной в несколько сантиметров. Алекс тихо выругался. Он оставил тюбик с кремом в своей комнате. Крем разъел бы замок за несколько секунд, но не идти же обратно на Sayle Enterprises за тюбиком. На это нет времени.
Опустившись на колени, Алекс с досадой тряхнул замок. К его удивлению, тот поддался. Кто-то побывал здесь до него. Йан Райдер. Справившись с замком, дядя не стал закрывать его до конца, чтобы не тратить время в следующий раз.
Алекс вытащил замок и схватился за крышку люка. Ему еле-еле удалось поднять ее, в лицо ударила струя холодного воздуха. Люк с грохотом откинулся на пол, и Алекс заглянул в черную дыру, уходившую глубоко под землю, туда, куда дневному свету было не достать. Алекс посветил в дыру фонарем. Луч проник метров на пятьдесят вниз, но шахта все равно была глубже. Тогда он подобрал камень и бросил его в шахту. Прошло не меньше десяти секунд, прежде чем камень гулко ударился обо что-то глубоко внизу.
По одной из стенок шахты шла ржавая лестница. Алекс убедился, что квадроцикл скрыт от посторонних глаз, перекинул веревку через плечо и заткнул фонарь за пояс. Спуск в дыру оказался занятием не из приятных. Холодные, как лед, железные прутья лестницы обжигали руки, а едва его голова скрылась в люке, свет померк и Алекс погрузился в кромешную тьму — хоть глаз выколи. Но нельзя было одновременно спускаться и держать в руках фонарь. Приходилось двигаться на ощупь — хвататься рукой, потом опускать ногу, погружаясь все глубже и глубже, пока наконец его пятка не уткнулась в землю и он понял, что достиг дна шахты «Кернуэк».
Он поднял голову. Высоко над ним виднелось отверстие люка — маленькое, круглое, далекое, как луна. Тяжело дыша, борясь с клаустрофобией, Алекс достал фонарь и зажег его. Из руки вырвался луч, осветил дорогу впереди и залил чистым белым светом место, в котором он стоял. Алекс находился в начале длинного туннеля, неровные стены и потолок которого поддерживали деревянные балки. Даже здесь пол был уже сырой и соленая вода искрилась в свете фонаря. В туннеле было холодно. Алекс предвидел это и, прежде чем двинуться вперед, надел купленный в магазине свитер, затем нарисовал мелом на стене большой крест. Тоже неплохая идея. Что бы ни случилось под землей, он хотел быть уверен, что сможет отыскать дорогу назад.
Наконец он был готов идти. Отступив от вертикальной шахты в глубь туннеля на пару шагов, Алекс сразу же ощутил на себе тяжесть нависшей над ним массивной горной породы, земли и не извлеченных остатков олова. Стало жутко. Казалось, его похоронили заживо, и Алексу пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы заставить себя двигаться дальше. Шагов через пятьдесят слева появился второй туннель. Он достал ксерокопию листа с планом рудника и стал разглядывать его в свете фонаря. Если верить Йану Райдеру, здесь нужно поворачивать. Алекс поводил вокруг себя фонарем и зашагал под уклон по второму туннелю, уводившему его все глубже и глубже под землю.
В шахте не было слышно ни звука, кроме его собственного отрывистого дыхания, хруста шагов и биения сердца, которое становилось все быстрее и быстрее. Как будто помимо света мрак одержал верх еще и над звуком. Алекс раскрыл рот и крикнул — просто затем, чтобы услышать что-нибудь. Но крик прозвучал слабо и только напомнил ему о том, какая колоссальная масса висела у него над головой. Туннель находился в аварийном состоянии. Несколько балок уже обвалилось, и время от времени ему на шею и плечи тонкой струйкой сыпались камешки — наглядное свидетельство того, что рудник «Дозмари» не зря держали под замком. Это было адское место. В любой момент все здесь могло обрушиться.
Туннель уводил его все глубже. Алекс чувствовал, как в ушах стучит кровь, как мрак становится непроницаемым и еще более гнетущим. Он наткнулся на груду железа и тросов — останки какого-то механизма, давным — давно погребенного под землей. Алекс перелез через них, но поторопился — поранил ногу о край покореженного железа. На несколько секунд он замер, пытаясь успокоиться. Паниковать он себе позволить не мог. «Будешь паниковать — потеряешься. Думай о том, что делаешь. Будь осторожен. Не спеши».
— Ладно, ладно, — прошептал он, подбадривая сам себя, и продолжил путь.
Дальше он попал в широкое круглое помещение, к которому, как звездные лучи, сходились шесть туннелей. Самый широкий из них, с фрагментами узкоколейной железной дороги, выныривал слева. Направив фонарь в его сторону, Алекс осветил то, что осталось от двух деревянных вагонеток, на которых, очевидно, в рудник спускали инвентарь и поднимали на поверхность олово. Алекс сопоставил обе схемы, и у него появилось желание пойти по рельсам — этот путь обещал срезать маршрут Йана Райдера. Но он отказался от этой мысли. Дядя свернул за угол и пошел в обратном направлении. Очевидно, не без причины. Алекс нарисовал еще два креста: один в туннеле, из которого вышел; второй — в том, в который входил сейчас. И двинулся дальше.
Новый туннель быстро становился ниже и уже — теперь Алекс мог идти, только согнувшись. На полу были лужи по щиколотку. Он вспомнил, как близко море, и от этого в голове возникла еще одна неприятная мысль. А в котором часу прилив? И что случится на руднике, когда уровень воды поднимется? Алекс вдруг представил себя в плену кромешной темноты и воды, которая поднимается выше груди, шеи, заливает лицо. Победив нахлынувший страх, он переключился на другие мысли. Здесь, глубоко под землей, вдалеке от всех, нельзя допустить, чтобы его собственное воображение обернулось против него самого.