СНОВА В БАРЕ
ЗА ТРИ МЕСЯЦА ДО ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ
- А теперь давай рассказывай, зачем ты сломал мне жизнь, как меня нашел с моей группой крови, ну, и как узнал о Хельге. А еще - как такое возможно, чтобы здесь и там время текло по-разному.
Вера была настроена решительно и сурово.
- Погоди, - улыбнулся Гарри. - На какой вопрос отвечать сначала?
- На все, - сухо сказала девушка.
В этот дневной час в баре почти не было посетителей. Бармен, как все бармены мира, бесконечно протирал сверкающие бокалы белоснежным полотенцем, двое мужчин в углу о чем-то тихо разговаривали, медленно накачиваясь крепким спиртным, да какая-то девица пила что-то разноцветное из красивого бокала. Майор занял свое излюбленное место на диване в углу, где было по-интимному темно, душновато, но зато спокойно и видно сразу все заведение.
- Тебе что заказать?
- Воду, - ответила Вера. - Я жду.
- Да ладно! Выпей чего-нибудь легкого… вина? мохито?
- Воду! - отрезала девушка. - Хватит тянуть время.
Гарри сделал знак бармену, тот сразу его понял и принес небольшую бутылку дефицитной минеральной воды из хрустальных источников Халифата. Вера кивнула ему, отвела руку майора, пытавшегося галантно отвинтить пробку, справилась сама, сделала глоток из горлышка и вопросительно посмотрела на собеседника. Гарри притворно тяжело вздохнул и начал рассказывать, как и почему судьба свела его с Верой.
Замурованный в своем подвале, безысходно вникая в суть своей тоскливой должности, майор наткнулся на несколько любопытных сообщений полицейской агентуры. В них говорилось о странных людях, неизвестно откуда появляющихся и неизвестно куда исчезающих. Люди эти обратили на себя внимание, прежде всего, неадекватным поведением, незнанием элементарных реалий Каганата, из-за чего несколько раз задерживались, отправлялись на психиатрическую экспертизу, в ходе которой благополучно исчезали неизвестно как и неизвестно куда. Все это Гарри пролистывал, не очень вникая в суть, пока не наткнулся на очередное донесение: у одного из этих таинственных гостей при осмотре была обнаружена засевшая в мягких тканях тела пистолетная пуля. Дотошный полицейский дознаватель, естественно, приказал пулю изъять и отправить на экспертизу. Вот тут эксперты и выяснили, что пуля была выпущена из армейского пистолета, недавно снятого с вооружения, а затем изумленный дознаватель обнаружил, что этот пистолет был зарегистрирован в качестве табельного оружия ветерана боевых действий Особой группы Восточного фронта санинструктора Нины Зорах, приговоренной к высшей мере наказания за ряд немотивированных убийств. Зорах в качестве возможности помилования принимала участие в реалити-шоу на выживание, и это соревнование благополучно проиграла.
Гарри поразился не меньше неизвестного ему дознавателя, потому что пистолет этот формально был сдан в оружейку давным-давно, но пуля при этом была довольно свежей. А так как майор был занудой почище того полицейского, то листая медицинскую карту пришельца, обнаружил, что анализ крови выявил ранее неизвестную группу: пятую, что повергло врачей в некий ступор, заставив провести повторный анализ, но данные не изменились, остались прежними - не четвертая, как считалось ранее, а пятая группа.
А где же медкарта санинструктора Зорах, ветерана боевых действий на востоке страны? А вот она, в архиве генштаба! И там стоит отметка о странном анализе крови, взятом у военного медика. Гарри сравнил эти данные с анализами таинственных гостей Каганата, неизвестно откуда появившихся и неизвестно куда исчезавших - у всех были одни и те же показатели. Из чего майор Даев сделал логический вывод, что это паранормальное явление как раз по его части, завел дело о параллельном мире с параллельными жителями, но начальству пока решил не докладывать, рассчитывая поразить его результатом.
Следующий шаг разведчика буквально напрашивался сам собой: выяснить, у кого в Каганате есть такая же странная группа крови. Это, конечно, заняло не одну неделю интенсивной работы, но Гарри не сдавался, как-никак был работником спецслужб, так что на бланке генштаба разослал во все поликлиники совершенно секретное требование предоставить все необычные результаты анализов крови. Грозный бланк подействовал, и вскоре майор узнал о существовании Веры Берген.
- Видишь, как все просто, - улыбнулся он девушке.
Вера снова отпила ледяной воды прямо из бутылки.
- И ты решил ради своей блестящей карьеры испортить жизнь ни в чем не повинному человеку? - поинтересовалась она.
- Ну почему же “испортить”? Призвать этого человека к сотрудничеству, вместе попытаться найти разгадку этой тайны…
- …а если он не согласится - столкнуть его в воду: повезет - выберется, нет - ну и бог с ним. Да?
- Ну не совсем так, - начал было майор, но Вера прервала его:
- Мозги мне не пудри. Именно так и было. Ты, может, и другими словами мыслил, но результат - тот же. Меня изнасиловали, избили, продали в рабство, чуть не убили, и все для того, чтобы некий майор стал полковником.
- Вера… - начал Гарри, но она его оборвала:
- Так, на часть вопросов ты мне ответил. Остался вопрос про разницу во времени.
- А вот про это я понятия не имел, - признался разведчик. - Это я вчера впервые от тебя узнал.
- Хорошо. Допустим. А теперь расскажи, как ты собираешься исправить это свое преступление? Ты не забыл, что меня еще и муж по твоей милости бросил?
- Ну, знаешь ли, если бросил, то не такой уж он был любящий муж.
- А это тебя не касается. Просто ты сделал все, чтобы это произошло, и теперь ты же это и исправишь. Так что давай быстро: как ты собираешься вернуть мне мою жизнь?
- А ее надо вернуть? Зачем? Ты снова хочешь стать запертой в четырех стенах домохозяйкой? Стирать носки и готовить жрачку? Это то, что ты хочешь?
- А ты можешь предложить что-то лучше?
Гарри усмехнулся, отхлебнул из бокала, вопросительно посмотрел на воду:
- Можно глоток?
- Сначала ответь на вопрос, - Вера придвинула бутылку к себе.
- Пытка жаждой! - засмеялся майор. - О, как это страшно!...
- Не паясничай. Хочешь пить - закажи свою воду, я с тобой больше ничем делиться не намерена.
Гарри, продолжая смеяться, махнул бармену.
- А придется!
- С чего вдруг?
- С того, что прежнего не вернуть. У тебя начинается новая жизнь.
- Мне не нужна твоя новая, мне нужна моя старая.
- Ты еще потребуй девственность обратно вернуть! - хмыкнул Гарри. - Есть вещи, которые раз и навсегда меняют жизнь. И возврата к прошлому нет.
Он отпил воду из принесенной барменом бутылки бутылки, оценивающе кивнул, продолжил:
- Ты сильная и смелая девушка. А еще - сообразительная, что не менее важно. Мне такие нужны.
- А мне такие как ты не нужны.
Вера встает и собирается идти.
- Погоди… - пытается остановить ее Гарри, но она не слушает его и выходит из бара не попрощавшись.
Она идет к своему дому, пытаясь понять, что же теперь делать. Гарри прав: жизнь ее резко изменилась и, похоже, она действительно становится другим человеком. Другим? Нет. Она тот же самый человек, та же самая Вера… или Салли? Так кто же она теперь? Верная заботливая домохозяйка - или жесткая сильная женщина, огрубевшая от переживаний? Наверное, и то, и другое.
Вера стоит на мосту, вглядываясь в медленно текущий поток. Казалось, совсем недавно этот бессовестный негодяй столкнул ее в реку, но сколько всего изменилось с тех пор! Вот только изменилась ли она сама?
Девушка не знает ответа. Да и нужен ли он ей? Если плыть по течению, как плывет вон тот цветной пакет от чипсов, брошенный чьей-то равнодушной рукой, то куда ее вынесет? Пакет вместе с водой реки вольется в Итиль, потом - в Хазарское море, огромное и глубокое, и будет его волной прибивать от берега к берегу, а ей куда прибиться?
Вера усмехается, увидев на скамейке у дома Давида. Этот человек был ее мужем. Был? Он и сейчас ее муж. Она когда-то любила его. Когда-то? А сейчас? Любит ли она сейчас этого хмурого равнодушного мужчину? Когда-то она говорила “да”, не раздумывая, а сейчас? Что-то сгорело внутри, когда ее бил и насиловал красивый высокий парень, оказавшийся отъявленной скотиной, скотиной в буквальном смысле, по-скотски с ней поступившим. Где ты был, Давид?
Она понимает, что несправедлива к мужу, ведь он никак не мог быть там и защитить ее, но чувствует обиду от того, что его там не было. А она - была там. Это ее били палками, кулаками, это ее сделали рабыней сначала мерзкой бабы, потом мерзкого мужика.
Нет. Это была не она. Это была Салли. И именно так и надо к этому относиться: Вера живет здесь, Салли осталась там.
Она подходит к Давиду, едко интересуется, что он делает здесь и почему он не дома у той доброй девицы, которая так скрасила ему несколько дней, пока ее не было? Несколько месяцев, виновато говорит Давид. Не будем мелочиться, говорит она, для меня нет никакой разницы. Для меня есть и большая, отвечает Давид.
Они продолжают этот бессмысленный разговор, пока поднимаются в квартиру. Давид хочет спросить, где она была, но благоразумно сдерживается, сдерживается и Вера, не спрашивает, где он провел эту ночь, даже думать об этом не хочет.
Спор постепенно перерастает в крик, она злобно смахивает со стола кружку с засохшими остатками кофе, Давид в сердцах бьет кулаком по стене, оставляя вмятину и разбивая костяшки пальцев.
Потом, когда страсти уже накалились до предела, они бросаются в объятия друг друга и, как уже не раз было, происходит бурное примирение, острое и сладостное. Вера чувствует, как расплывается комната, как исчезает в какой-то мутной белизне лицо Давида, как становится ватным ее тело. Веру начинает трясти мелкая дрожь! Нет! Не надо! Пожалуйста! Я не хочу туда! Не хочу! Вера зажмуривается, чтобы не чувствовать того, что неминуемо сейчас произойдет. Так легче, с закрытыми глазами, не так страшно. И когда Давид опустошенно засыпает, она полуголая выбегает из квартиры, изо всех сил бежит к мосту и, не раздумывая, бросается в мутную воду Бушмы. Будь что будет! Но домохозяйкой она больше быть не желает.