И репа в этом году не уродилась, вялая была, квелая, с червоточинами, на вкус горькая. А ведь какая раньше сладкая была!
Потом мор напал на курей и другую птицу. Только что ходила курочка, клевала зернышки, несла яички, и вдруг падала посреди двора, подняв к небу скрюченные лапки и закатывая белые глазенки. А за ней другая, третья…
И дети все, как один, по ночам стали мочиться в постель. Ничего не помогало: ни побои, ни увещевания, ни горох в углу, ни травяные отвары - каждую ночь хоть выжимай. Уж перестали им пить давать, так они ходили от жажды белые, а один хрен ссались. Стали класть детей на пол, так они и пол заливали, сердешные.
Деревня зароптала. Сначала выборные от мужиков пришли к правлению, ломая шапки, кликнули Миленку, чтобы позвала Хельгу. Староста вышла на крыльцо, ухмыльнулась, оглядев делегацию.
- С чем пришли, уважаемые?
- Так такое дело, Хельга… - начал самый бойкий из них. - Беда пришла в нашу деревню…
- Понимаю, - сочувственно протянула староста. - Что делать предлагаете?
- Ничего не предлагаем, тебя спрашиваем. Ты у нас старшая, тебе и отвечать.
- Да за что отвечать-то? За источник пересохший? За детей ссущихся?
- Ну так надо же делать что-то. Так-то мы скоро все передохнем, кто от голода, кто от хворей.
- А что именно делать?
- Мы-то откуда знаем? Ты вон к нам пришла, свои порядки навела, кто это все исправит? Ты и исправишь.
- Глупостей не говорите, - отрезала Хельга. - Надо тяжкий период переждать. Год на год не приходится. Этот был суровый, значит следующий будет хорошим. Потерпите.
Мужики покивали и разошлись.
Но и следующий год хорошим не стал. Хуже того: зараза перекинулась на коров, их теперь стадом пасти было никак нельзя, каждый свою буренку выводил сам, да подальше, а то и молока лишились бы. Наступала катастрофа.
С голодухи мужики обессилели, и в ближайшее время пополнения деревни не предвиделось. Не могли уже ничего.
Бабы решили действовать по-своему. Пошли к ненавистной ведьме Неждане, которую за колдовство давно хотели на березы отправить, да все как-то времени не было. А тут как раз время появилось, но решили сначала спытать - что же делать? Как от беды избавляться?
Неждана долго парила над огнем какую-то траву, грызла непонятного вида корень, лила в воду молоко, которое сразу кисло и сворачивалось, поскакала вокруг костра, разведенного прямо во дворе, потом грохнулась в обморок, бормоча какую-то чушь. Бабы остались недоуменно стоять, молча глядя на колдунью. Наконец та очнулась и спокойным голосом сказала:
- Вся беда от пришелицы. Не будет пришелицы - не будет беды.
Несколько ночей бабы выедали мозг мужикам, что надо избавиться от Хельги, и все станет как раньше. Действовали уговорами, угрозами и лаской. Мужики отнекивались, смеялись над глупыми бабскими бреднями, потом злобно отмахивались, а потом все же набрались смелости, и, выпив самогона из проросшего зерна, снова пошли к правлению.
Староста как обычно вышла на крыльцо, но поняла, что все пошло не так, ринулась в дом, выскочила с “громобоем”, как в Деревне окрестили ее пистолет, но выстрелить успела всего один раз, с ходу насмерть уложив Дубыню, но тут от Цветана прилетел ей в голову здоровенный камень. Цветан ловко камни кидал, еще в детстве его все боялись.
Хельга схватилась за голову, уронила пистолет, тут ее и повязали. Без громобоя это уже не страшно было. Стали решать, что делать. Хотели в реку бросить - оттуда пришла, туда и уйдешь, но бойкая Первуша сказала, что так дело не пойдет: вдруг Хельга снова оттуда появится, и опять вся жизнь пойдет прахом, так что решили ее по-простому на березы отправить для верности. За одним и Неждану туда же от греха, а то неизвестно, чего она еще наколдует.
- И что, так сразу и вздернули? - голос у Салли ломался от ужаса.
- А чего тянуть? Чтобы она опять извернулась, да еще кого-нибудь убила-покалечила? Нет. Хватит.
- И кто теперь староста?
- А-а-а, ты же этого не знаешь! Вот умора! Я теперь староста! - Миленка снова икнула. - Представляешь? Была девка на побегушках, а сейчас - первая на деревне. И так бывает.
Новоявленная повелительница открыла шкафчик, вытащила из него аккуратный штоф прозрачной жидкости и нарезанную репу.
- Давай, Салли, за меня за новую, за красивую старосту нашей Деревни!
Только тут Салли заметила, что Миленка-то пьяна вдрабадан. То есть, еще с ног не валится, но до этого осталось недолго. Видно, с утра нарезалась на радостях, новую должность празднует. И если это та же гадость, что тогда на празднике пили, то ведь ужас просто, невыносимо.
Миленка наполнила две глиняных кружки, одну пододвинула к Салли, вторую приподняла:
- Ну, за новую жизнь, подруга! - и махнула залпом.
Отказаться нельзя - обидишь. Салли зажмурилась и, стараясь не дышать, отхлебнула вонючую маслянистую жидкость. Ее сразу передернуло, она схватила ломтик репы, чтобы закусить. Репа и правда была горькая и невкусная.
Дверь открылась, и в комнату вошел Никита. Изумленно уставился на Салли, перевел взгляд на Миленку, у которой, похоже, стали слипаться глаза.
- Откуда она взялась? - спросил.
Миленка не ответила, задремала, а Салли подняла брошенную было дубину и приготовилась дать отпор. Но Никита и не собирался нападать.
- Откуда эта появилась? - снова спросил у Миленки, которую окончательно развезло, но тут она встрепенулась.
- Да хрен ее знает. Ввалилась сюда с дубиной, но меня так просто не возьмешь. Поняла, сучка?!
Как у всех сильно пьющих людей, у Миленки мгновенно менялось настроение, добродушие сменялось агрессией, спорить было бессмысленно, доказывать что-то - глупо. Новая староста схватила с стола пистолет Хельги, помахала им.
- Громобой теперь у меня, ясно? Так что чуть-что - и тебе конец!
- Да ладно тебе, - попыталась успокоить ее Салли. - Ничего такого я делать не собираюсь.
- И к Никите не лезь! Он теперь мой, да, Никитушка?
Миленка вылезла из-за стола, бросив пистолет, подошла к парню, повисла у него на шее, пытаясь обнять. Никита схватил ее за талию, потащил прочь из правления.
- С тобой еще потолкуем! - кинул он, выходя.
“О чем с тобой толковать, убогий?” - усмехнулась про себя Салли.
Она подходит к столу, берет пистолет. Тяжелый! Когда-то ей Давид показывал, как обращаться с оружием, но тогда ей было неинтересно, а сейчас она с трудом вспоминает, что надо нажать вот на эту кнопочку, и тогда из рукояти выскочит обойма. Вот она. В прорези сбоку не видно никаких патронов, а сверху, зажатый с двух сторон скобами, лежит один-единственный патрон, желтая яркая гильза, серая тупая пуля. Салли зачем-то нюхает оружие. Пахнет железом, маслом и какой-то гарью. Она вставляет обойму обратно, думает, а не забрать ли его себе, но потом решает: ни к чему. Не надо. Что она, в кого-то этим единственным патроном выстрелит? Да никогда. Топором огреть - это по нашему, вон и дубина есть, а пистолеты эти… Салли смеется, вспомнив как испуганно глянул на нее Никита, когда вошел. Бросает оружие обратно в ящик, садится за стол “руководства”, обдумывает ситуацию. Надо решать, что теперь делать, только сперва надо поспать. У нее очень болит голова. Надо закрыть глаза и полежать в темноте. Лягу-ка я прямо здесь, кину на пол вон те тряпки, подремлю, а потом будем думать, как жить дальше.
ВОЙНА МИРОВ
МОЗГОВОЙ ШТУРМ-III
ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ ПОСЛЕ ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ
- Есть новости? - Гарри бодро вошел в кабинет, хотя после вчерашнего состояние его было далеко не самым лучшим.
Минц тоже выглядел разобранным на части, и только Сапега сидел прямо, выглядел свежо, хоть и сурово. Хороший организм у мужика, выносливый, с завистью подумал Гарри.
- Откуда новостям-то взяться? - вежливо поинтересовался старший дознаватель. - От пьянки вчерашней? Хотя, нет, вон, есть новость: помощник мой, похоже, недееспособен.
Гарри понимающе кивнул, но верил, что Минц не из таких. Пострадает немного, а дело сделает.
- Тогда давайте, друзья мои, - сказал Гарри. Сапегу передернуло. - Подведем итог: что на сегодняшний день нам известно о бесследно пропавшей девушке? И какие есть версии, где она может быть с такой раной, и как способна вот так появляться и исчезать по собственному желанию?
- Это, майор, тебе должно быть виднее, ты у нас специалист по всяким таинственным явлениям. Нам бы разыскать ее, а уж что там и как было - тогда и выясним.
- Нет, Андрей. Ты путаешь причину и следствие. Не сначала разыскать, а потом выяснять, а сначала собрать в кучку всё, что нам известно, и тогда мы и поймем, где и как ее искать.
- Ну раз я путаю, то давай, собирай свою кучку.
- Да я уже понял, что ты меня бешено презираешь за работу в Империи по сбору информации. Только делал я это не ради нового звания, а ради страны, если уж ты хочешь. Ты воевал? Судя по возрасту - должен был.
- Воевал, - нехотя буркнул Сапега.
- С половцами или с русинами?
- С половцами.
- А кто их натравил на Каганат, хотя они держали нейтралитет? Кто снабжал Княжества вооружением и своими “специалистами”? Кто сидел в самолетах, бомбивших Итиль и Саркел? Кто поставлял ракетные комплексы и готовил для них специалистов?
- Империя, - Сапеге было неприятно признавать правоту армейского майора.
- А кто в Империи разрабатывал все эти действия?
- Я тебе не школьник тут играть в вопросы и ответы! - взорвался дознаватель. - Понятно, что архистратиг Роман, главный враг Каганата, по неизвестной причине люто ненавидящий нас. И устранение его считаю решением, хоть и не нужным, но логичным. А вот методы твои я все равно считаю подлыми. Так было нельзя…