Гарри смотрит на Сапегу, Сапега смотрит на Гарри.
- Не складывается пазл, господин майор?
- Не складывается, господин старший дознаватель.
- Помнишь любимую поговорку Минца? Без бутылки не разберешься. Пойдем, разведка, выпьем чего-нибудь крепкого, да поразмыслим, что происходит и как жить дальше. И начнем с того, что ты мне расскажешь, кто такая Анна и что она здесь делает.
Гарри открыл рот, чтобы ответить, но Сапега остановил его:
- Не сейчас, майор. Не торопись. После второй расскажешь, даже не после первой, понял? - обернувшись к Минцу:
- Ты сегодня включаешь режим “трезвый водитель”, это приказ. Пьешь только воду, потом нас по домам развезешь, потому как нам с майором надо будет нарезаться до изумления, чтобы в себя прийти. А ты все внимательно выслушаешь и утром нам доложишь, о чем мы говорили и к каким выводам пришли. А потом можешь и сам нарезаться. Но не раньше. Чувствую я, что история будет такая, что… ладно, поехали.
В баре было пусто - будний день. Бармен как всегда протирал сверкающие бокалы, незаметно кивнул Гарри, тот отрицательно помотал головой.
- Твой работничек? - проницательно заметил Сапега.
- Мой, - согласно кивнул майор. - Пошли-ка вон за тот столик, там эта история и началась, будем надеяться, что там и закончится.
Первая бутылка крепкой русинской водки ушла мгновенно под оливки и орешки. Минц завистливо смотрел на старших по званию, но приказ нарушить не осмелился, пил кавказскую минеральную воду, подливая ее в доверху засыпанный льдом стакан.
Со второй бутылкой бармен поставил на стол шкворчащую сковородку с двумя толстыми колбасками, луком и картошкой. Мужики наполнили стопки, выдохнули, выпили, крякнули и начали жадно сметать со сковородки огненно горячую еду. Обжигаясь, открывали рот, дышали, пытаясь охладить пылавший язык, и снова накалывали на вилки брызгающие жиром куски. Минц скромно зацепил картофелину, прожевал.
- Ну давайте подведем итог, - Сапега откинулся на спинку дивана. Кожа на лице его пылала, но говорил он весьма трезво. - Значит, ты, майор, завербовал простую, ничего не подозревающую мужнину жену, причем завербовал, просто сбросив с моста в реку. Так?
- Так, - кивнул Гарри.
- И ты не боялся, что она утонет?
- Боялся.
- Я ж говорил, что ты гад. А если бы она и вправду утонула?
- Хазарки не тонут. Они с детства умеют плавать.
- Не тонет только такое дерьмо как ты, - мрачно констатировал Сапега. Гарри дернулся, но передумал. Выпили еще. - Клялся же, что пить с тобой больше не буду… - Сапега тряхнул головой. - Но тут особый случай. Ладно. Изменю себе и на этот раз. И как она по-твоему должна была вернуться?
- Понятия не имею, - признался Гарри. - Но был уверен, что вернется.
- Почему был уверен?
- Люди с пятой группой обладают повышенной жизнестойкостью.
- Откуда знаешь?
- Секрет, - буркнул Гарри, но, увидев, как напрягся дознаватель, примирительно махнул рукой. - Я ж говорю, читал доклады, и про Нину Зорах, которая туда-сюда шастала. И про то, как она до финала реалити дошла, хотя шансов у нее почти не было.
- Но проиграла?
- Проиграла. Там какая-то мутная история была. Вроде как ошибка [4] . Так что в Салли… в Вере, - поправился он, глядя на Сапегу. - Я был уверен: выживет.
- Но могла погибнуть?
- Могла. Но не погибла. Наливай.
- Не гони лошадей. И вот когда она, наконец, оттуда выбралась, то ты ее опять в эту Деревню отправил?
- Говорю же - нет! Мы с ней вот тут же сидели, потом она домой пошла - и исчезла.
- Понятно, - протянул Сапега, хотя ничего ему не было понятно. - И тогда ты послал за ней подмогу, эту Анну, как ее…
- Климова, - подсказал Минц.
- Ну да, Климова… Она из русинов что ли?
- Отец оттуда. Мать хазарка.
- Гремучая смесь, - хмыкнул Сапега. - Многое становится понятным. А Анну эту ты превратил в монстра, перелив ей кровь?
- Почему в монстра? - обиделся Гарри. - Просто повысил ее реальные способности…
- Ага, да так повысил, что она теперь тоже может носиться между мирами. Была обычная студентка, стала путешественница во времени.
- Не только во времени, - попытался поправить начальника Минц, но Сапега так зыркнул на него, что помощник дознавателя тут же заткнулся.
- И в пространстве тоже, это понятно. Значит, тогда исчезли обе девицы, да?
- Да.
- И появилась одна из них, сначала мертвая в морге, потом арестованная на границе, а потом снова исчезнувшая. Я правильно излагаю?
- Логично. Но я не уверен, что это была одна из них.
- Почему? - удивился Сапега.
- Потому что у Салли… то есть, Веры, не было никакой амнезии после возвращения. А у той девицы была. Вы ее видели?
- Нет, - признался дознаватель. - Она все время исчезала до нашего приезда.
- То-то и оно.
- А у этой Анны - амнезия?
Гарри задумался.
- Думаю, что нет, - осторожно начал он. - Есть у меня ощущение, что она просто не хочет никому ничего рассказывать.
- Почему? - снова спросил Сапега.
- Не знаю. Но думаю, там что-то такое произошло, что ей пока не хочется об этом говорить. Подождем. Думаю, мне - расскажет.
ТУМАН РАССЕИВАЕТСЯ
Первой опомнилась Слава. Бросилась к Миленке, усадила на стул, крикнула Салли:
- Воды! Воды дай!
Салли схватила глиняный кувшинчик, зачерпнула воды из ведра, протянула Миленке, которая сразу стала жадно пить, проливая на камуфляж. Страшная рана на шее жила, казалось, сама по себе: пульсировала, но не в такт движениям горла.
Миленка выпила все до конца, осмотрелась.
- Вы кто все такие? - снова спросила. - Где я вообще?
В углу всхлипнул пришедший в себя здоровяк.
- Миленка, ты что? Это же я, Никита! Муж твой!
Салли некстати отметила, что камуфляж шел Миленке необычайно, он был размера на два больше, скрывал полноватую фигуру. Зацепив огромные армейские ботинки один за другой, Миленка стянула с ног обувь, с наслаждением пошевелила босыми пальцами, внимательно их рассмотрев. Затем снова подняла голову.
- Муж? Ты? - пожала плечами. - Да с чего бы? А эти красавицы кто?
- Девки пришлые, - быстро ответил Никита.
- А как я сюда попала?
- Так ты тут с рождения жила, милая! Ты что ж, ничего не помнишь? Мы с детства дружили, Миленка!
- Ну, может быть, - пожала плечами бывшая староста. - Хотя я не помню ничего. Вообще ничего. Помню холодный стол, на котором почему-то лежала - это помню. Помню, как в машине ехала, как ела что-то - не помню что. А больше ничего не помню.
- В машине? - изумился Никита.
“Ну да, они же не только машин, они и лошадей не видели, - подумала Салли. - Откуда ему знать?”
А Миленка просто отмахнулась от парня.
- Устала я. Где тут у вас поспать можно?
Никита подхватил девушку, повел ее к выходу.
- Не вздумай! - грозно сказала Слава. - Чтоб в мыслях такого не было! Она ж не в себе, ты не видишь?
- Да я и не думал ничего такого, - заоправдывался детина.
- Не думал он! Смотри у меня! Это ж как ребенка обидеть, паразит ты эдакий!
И когда Никита с Миленкой вышли, Слава обернулась к Салли и тихо сказала:
- А теперь - бежим!
- Так и сбежали? - Гарри сидел у кровати Анны, держа ее за руку, вглядываясь в похудевшее лицо, обтянутые кожей скулы, широко раскрытые глаза.
- Я страшная, да? - неожиданно спросила девушка.
- Да красавица ты, красавица, - засмеялся майор. - Как сбежали-то?
- Сбежал-а, - подчеркнула Анна. - Сбежала только я. Салли там осталась.
- Как осталась?! - Гарри отпустил ладонь любимой и вскочил со стула, заходил по палате. - Что значит “осталась”?
Тогда они обе выскочили из здания правления и скорым шагом, почти бегом, направились к реке. Было непонятно, сможет ли организм сам по себе вернуться в привычный мир, а бежать надо было сейчас, не откладывая. Значит - река!
- Черт, надо бы сжечь эту деревню к чертовой матери, - бормочет Слава, доставая из кармана зажигалку и пытаясь высечь огонь отсыревшим кремнем. - Отсырела! - разочарованно говорит она. - Ладно, хрен с ними, пусть живут.
И они снова почти бегут к реке, торопятся, в какой-то момент даже взялись за руки.
“Она же была любовницей Давида!” - мелькнула мысль в голове у Салли, но чуть не рассмеялась. Давид… Как это было давно! И вообще бог знает сколько времени прошло с той поры. Смешно вспомнить, как она ревновала мужа. Мужа? Она сама себе напомнила Миленку, которая не узнала Никиту, а ведь как влюблена была! Как кошка! Так говорят, хотя влюбленных кошек никто в глаза не видывал. Господи, какая ерунда в голову лезет.
Интересно, завел себе Давид еще кого-то, пока они со Славой тут пытались выжить в этой треклятой деревне? Славой? Ее же как-то по-другому звали “там”. Да какая разница? Пусть будет Слава, все равно. Она посмотрела на соратницу по несчастью. Не знаю, почему мужикам нравятся именно такие девочки, никогда не понимала. Но вот Давид купился. И Гарри, судя по всему, тоже. Странно, что это ее вообще не волнует больше. Салли прислушалась к себе: нет, не волнует. Чуть покалывает, врать не буду, но так, чтобы со страстью утюгом треснуть - нет.
Они уже подходили к реке, когда Салли неожиданно остановилась. Что она делает? Сейчас, захлебываясь и задыхаясь, она пойдет на дно этой треклятой реки, чтобы выбраться на берег Бушмы в родном Кузаре и… И чтобы что? Вернуться к