Не такие.
Да и самолёты во второй мировой уже вовсю использовали, это даже я, далёкий от истории человек, знаю. Тут же, похоже, самолёты были ещё чем-то вроде развлечения для экстремалов.
— И главное, как знать… вы читали работы Севряжского?
— Нет.
— Да, да… извините… это я забылся… я вам сейчас расскажу. Удивительный человек. Учёный. Доктор наук! Занимается изучением аномалий.
А вот это уже интересно.
В самолётах я всё одно ничего не понимаю.
— И он полагает, что увеличение количества этих самых аномалий напрямую связано с техническим прогрессом! Что раньше…
…было лучше.
Это я уже слышал и не раз.
— … люди куда слабее воздействовали на природу. Не было ни железных дорог, ни дирижаблей. Ни заводских дымов. От них порой прямо задыхаешься. Матушка особенно чувствует… но я не о том. Так вот Севряжский полагает, что с этим вот техническим прогрессом человек вступает на скользкий путь. И путь этот ведёт к погибели.
— Но вы-то ныне не на карете едете, — резонно заметил Еремей.
— Это да… это конечно… я бы вовсе, признаться, машину купил, но матушка переживает. Опасно это, водить… и согласно Севряжскому, в том и ловушка, что это удобно. Поезда. И дирижабли. Но в то же время пробои. Слышали, не так давно случился прорыв? И не где-нибудь, а на Демидовских фабриках. А Демидов из тех, кто за безопасностью смотрит, да… но прорыв случился! И такой, что фабричные не справились. Пришлось синодников вызывать и говорят…
Голос сорвался до шёпота. Чтоб вас. Ещё немного тише, и я вовсе ничего не услышу.
— Тварь была такова, что даже опытные Охотники удивлялись. А шахту закрыть пришлось. Временно. Вроде бы как… но один знакомый мне человек, который в третьем отделении канцелярии свои связи имеет, уверял…
Я выпустил тень и позволил ей сунуться в щель. Мне вот очень интересно, чего же такого сказал знакомый Лаврентия Сигизмундовича:
— … что образовавшуюся полынью стабилизировали по новой секретной методе, и речь идёт уже о концессиях на разработку. И что открылась она в рудные места, а тут Демидовым, сами понимаете…
Лаврентий Сигизмундович явно пил редко, потому как теперь он был определённо пьян.
И палец к губам прижал.
— Но это слухи… слухи и только.
Я закрыл глаза, вытаскивая из памяти тот недавний разговор, который всё обдумывал и обдумывал, пытаясь сообразить, каким боком я к этому всему…
[1] Цитата из циркуляра, более известного как «циркуляр о кухаркиных детях», оставлявшего возможность поступления в гимназии и прогимназии, а значит, и получения иного образования, детям лишь некоторых сословий не ниже купцов 2-й гильдии. Также вводились ограничения на поступления в гимназии и высшие учебные заведения евреев.
[2] В дореволюционной России вагоны, вне зависимости от того, находились они в государственном или частном владении, окрашивались в зависимости от класса. Первый — синим, второй — оранжевым, третий — зелёным, а четвертый — серым. Существовали также вагоны-миксты, в которых объединяли, допустим II и III классы, или III и IV.
[3] В ту же эпоху билеты продавали не только без указания номера вагона и места, но изначально даже без указания даты и номера поезда. Общих баз не существовало, поэтому нельзя было предугадать, есть ли в проезжающем мимо поезде свободные места. Так что уехать куда-то было отдельным квестом. Хотя в вагонах I класса часть мест изначально держали пустыми, чтобы была возможность подсадить важного человека.
[4] Одна из самых крупных катастроф в истории России. Произошла на Московско-Курской железной дороге в ночь на 30 июня. Сильный дождь вымыл чугунные трубы из насыпи, проложенной через овраг, на дне которого находятся ключи. В итоге багажный и пассажирские вагоны провалились. В результате крушения погибло 42 человека, 35 было ранено.
[5] 1 мая на перегоне Бокенгоф — Эльва поезд, перевозивший два батальона 95-го пехотного Красноярского полка в город Юрьев, сошел с рельс. Сильный ливень размыл полотно, и на одном из участков под тяжестью паровоза рельсы сдвинулись. Локомотив с багажными вагонами сошёл с полотна. Следующие вагоны начали наскакивать друг на друга, образовывая завал. Ситуацию усугублял тот факт, что рядом было топкое болото, куда попали многие солдаты.
[6] Визига или вязига — это хорда или спинная струна у осетровых рыб. В сыром виде похож на жилу, упрятанную в хрящевую оболочку. Визига заменяет осетрам позвоночник, имеет вид белёсого шнура. При разделке её извлекали, очищали от хряща и отваривали. Потом смешивали с рисом или иными добавками, и пускали на начинку пирожков.
Глава 7
Глава 7
«В Шербуге на днях спущен огромный броненосец „Жюль Ферри“, представляющий последнее слово техники. По заявлению главы ордена тамплиеров, корабль предназначен для несения патрульной службы в водах близ побережья Африки и оснащён таким образом, дабы противостоять всем возможным угрозам»
Известия
Михаил Иванович в тот раз был довольно многословен, и я тогда всё гадал, то ли привычка это, то ли в ворохе пустых слов и рассуждений он пытается скрыть что-то действительно важное.
На самом деле всё просто.
Оно и на самом деле было примерно так, как в постановке батюшки Афанасия.
Земля содрогнулась. Небеса полыхнули кровавым светом. Горы рассыпались, моря поднялись волнами до самых-то небес, а после уж наступила долгая ночь.
Ну, так в хрониках сказано.
Сам-то Михаил Иванович не уверен, что ночь эта и вправду длилась тридцать лет и три года. Он, как мне почудилось, к хроникам относился с изрядной долей скептицизма. И я согласен. За тридцать лет всё бы вымерзло и вымерло.
Я ещё тогда подумал, что всё вот это — сотрясание земель, волны и небо горящее — очень похоже на падение метеорита. Ну и ночь. Пепел там поднялся заслоном от солнечного света или ещё чего, в общем, что Земле здешней не повезло — это было ясно. А вот насколько — стало ясно не сразу.
О первых тенях упоминаний мало. И не потому, что не сочли важными, скорее уж упоминать было некому: живых не оставалось.
К тому времени, как тьма не отступила, но поредела — речь шла о Великих Сумерках — люди отыскали способ как-то восстановить связи. Самые смелые рискнули выходить из городов, и подозреваю, что не от любопытства, а в поисках жратвы, ибо про Великий Голод хроники упоминали не единожды.
Уходили и находили.
Разорённые деревни, в которых оставались лишь мертвецы, причём в запертых домах, без следов насилия. При том, что и скотина подыхала, но с голоду…
А потом кто-то столкнулся с ожившим мертвецом.
И ещё кто-то пропал.
Ну, про Вышний свет и дары Михаил Иванович рассказал очень скупо, разом утративши своё предыдущее многословие. Из чего я и сделал вывод, что не всё так просто и патриотично.
— … а вот вы, возможно, слышали, — голос Лаврентия Сигизмундовича обрёл пьяненькую плавность, но с нею и силу. И теперь звучал вполне себе громко. — … что на Международной выставке в Лондоне…
Научным прогрессом Лаврентий Сигизмундович весьма интересовался.
Не о том.
Итак, спустя какое-то время после катастрофы, в которой человечество выжило и вправду чудом, хоть и крепко поредело, стало ясно, что мир переменился окончательно.
В нём появились тени.
И те, кто был способен видеть эти самые тени и воевать с ними. Изначально речь шла о дюжине храбрецов, которые под предводительством князя Володимера отправились в мир иной, где и встретились с тою, кого Михаил Иванович старательно не называл по имени. Ну и вернулись с новым знанием, а ещё с силой, дабы защищать людей.
Сходную же силу обрели и те, кто встретился с сущностью… противоположного толка? Михаил Иванович прямо сказал, что, мол, ангел спустился и далее всё согласно официальной версии. Но как-то я ему не поверил. Нет, в то, что встретились люди с кем-то — поверил.
Но вот ангел ли это был…
Ладно. Главное, что сущность эта наделила даром первого из рода Романовых, а тот передал уже своим детям, коих было аж дюжина. Дар до сих пор переходит. И да, во всех мало-мальски крупных городах столоночальник от рода Романовых.
Защитой от теней и благословением вышним, как оно исстари заповедано было.
Дальше, если верить синоднику, было всё ещё проще.
Охотники искали полыньи и били тварей. Романовы хранили тех, кто в городах обретается. Церковь, которую возглавил тоже один из Романовых — с той поры так и повелось, что Патриархом может быть лишь Светоносный — несла искры дара туда, куда не доносили Романовы.
В общем, если не мир с благодатью всеобщие, то всяко какое-никакое равновесие. И люди научились жить. Приспособились.
Потом совсем приспособились.
И с каждым поколением приспосабливались всё лучше и лучше. А ещё их становилось всё больше и больше. От исходных родов Охотников откладывались малые, а от них — ещё меньшие… страна большая, работы всем хватало.
Как-то сами собою встроились в эту структуру дарники, сделавшись новою элитой, ибо помимо теней и тварей бесплотных оставались дела земные во всем их многообразии.
Не жизнь, а сказка.
Кто и когда понял, что тени — это не только опасные твари, но и ценный ресурс, Михаил Иванович не знал. То, что их изучали, понятно. Врага надо знать и всё такое… но в какой-то момент фокус внимания изменился. И из крови тварей опричных получили первое лекарство. Весьма опасное, по сути являвшееся сильнейшим ядом, но всё же…
Потом оказалось, что из костей можно делать не только защитные амулеты, но и те, что усиливают способности дарников.
То, это и третье… первая артель.
Примонастырская. Вот только оказалось, что в намоленных местах сырьё быстро портится, и пришлось открыть вольную мастерскую. Точнее, подозреваю, легализовать. Скорее всего люди давно уже сообразили, что и к чему.
Частная, так сказать, инициатива.
Вот с того момента всё не просто изменилось, а начало меняться быстро. Мастерские множились, как и производство артефактов из костей, зубов и крови тварей. Использовать начали буквально всё, даже землю.