Да и самостоятельности хотелось, что уж там.
— Надеюсь, вы передумали убивать нашу ящерку, господин герцог? — улыбнулся Дамиан. — Согласитесь, принцесс на континенте пруд пруди, а валларский дракон — существо редкое и красивое.
— С этим я согласен, — улыбнулся ему в ответ гость. — Уничтожать такую красоту — недопустимо.
Ага, а еще чревато большими неприятностями.
— Скажите, господин Лабертье…
— Кристиан. Я буду рад, если вы станете называть меня по имени.
— Хорошо, — кивнул Дэм, — в таком случае, мы тоже будем рады, если вы станете обращаться к нам с сестрой по-простому. Так вот, Кристиан, скольким людям вы сообщили, что собираетесь стать драконоборцем?
— Многим, — грустно улыбнулся он. — Теперь я буду опозорен. Пообещал победить дракона, а сам оказался в дураках. Что ж, поделом мне. Надо было тщательнее собирать информацию и меньше доверять глупым слухам.
— Победить дракона — не значит его уничтожить, — заметила я. — Что вы там говорили о ханрирских традициях? Принцесса может быть свободной, если вы окажетесь сильнейшим в поединке и сломаете замок на воротах замка. Вы играете в шахматы, Кристиан?
— Играю, — кивнул он. — И довольно неплохо. А что?
— А я не играю вовсе. Считайте, что в шахматной баталии вы одержали надо мной блестящую победу. При желании, я могу подтвердить это кому угодно. Что до замка на воротах, то вы можете сломать его сразу после завтрака.
— На твоих воротах имеется замок? — удивился брат. — Я думал, они закрываются на засов.
— Так и есть. Но это не мешает нам найти какую-нибудь старую железку и прилюдно ее располовинить. Тогда честь господина Лабертье будет спасена. Жениться на мне ему не обязательно, а значит все останутся довольны.
На лице герцога появилось кислое выражение.
— Вам не нравится идея? — спросила я у него.
— Нравится, — с тихим вздохом ответил он. — Вы добры, сострадательны и оказываете мне большую милость, Тианара. Другая бы на вашем месте с позором прогнала меня прочь. Моя честь действительно будет спасена, но что делать с совестью? Я выставил себя дураком не только в глазах всего города, но и в своих собственных.
— Совесть — ваша, — заметил Дэм, — а значит, и договариваться с ней будете вы. Знаете, Кристиан, нам не нужны скандалы, сплетни и прочие неприятности вроде появления новых драконоборцев и освободителей прекрасных принцесс. Мы простим вашу маленькую ошибку, а вы развеете глупые слухи о разладе в нашей дружной семье и не станете рассказывать своим родственникам и друзьям о второй ипостаси Тианары. Что скажете?
Герцог коротко улыбнулся и ответил:
— Я согласен.
Небо в этот раз было пасмурным и хмурым. В замке все ожидали дождь, но он, судя по всему, намеривался пройти стороной. Я облетела ущелье кругом и мягко опустилась на широкий горный выступ. С него и город, и долина, были видны, как на ладони: люди, крошечные, как фарфоровые куколки, сновали между кубиками домов, а чуть в стороне грохотал Зипа — местный ручей, производивший больше шума, чем самый быстрый поток в равнинной части королевства. У Зипы неторопливо щипал травку вороной конь, а его всадник набирал ледяную воду в походную фляжку.
Из моей груди вырвался стон.
— Что-то случилось?
Рядом со мной на каменную площадку приземлилась еще одна серебряная драконица — более мощная и внушительная. Я молча кивнула в сторону ручья. Драконица вгляделась вдаль, довольно оскалилась.
— О, Тианара! Уж не тот ли это милый мальчик, который сначала хотел тебя убить, а потом стал осаждать папу просьбами выдать тебя за него замуж?
— Тот самый, — кивнула я. — И осаждает он не только папу… Мама, ты считаешь его милым?
— Конечно, — кивнула Даниэлла. — В своей детской непосредственности он очень забавен. Такой храбрый, порывистый, страстный…
— По-моему вся эта порывистость — или ребячество…
— Тина, милая, все мужчины — дети. Они могут казаться серьезными вояками, но в душе не взрослеют никогда.
— …или обычная хитрость. Посмотри на него внимательно. Сначала он ссорится со своим отцом, теряет право наследования престола, потом ищет поединка с драконом, чтобы спасти незнакомую девицу, — уж не для того ли, чтобы прославиться и доказать отцу, что он, Кристиан Лабертье, вовсе не лыком шит? А затем, немного пообщавшись с этой самой девицей, вдруг высказывает желание на ней жениться!
— А что здесь такого? — если бы мать могла, она бы наверняка пожала плечами. — Ты у нас девочка красивая, добрая, жалостливая. Да еще принцесса — любимая папина доченька, за которую он даст хорошее приданое. Чем не невеста? В такую влюбиться не грех.
— Я с тобой сейчас серьезно разговариваю, — раздраженно заметила ей. — Он ведь мне проходу не дает, понимаешь? Спустя месяц после своего неудачного штурма сватов к отцу прислал. Шесть раз в мой замок приезжал — подарки привозил: вазы и картины здоровенные. Вежливый такой, улыбчивый, смотрит на меня так, как Дэм на апельсиновое печенье. А меня все не оставляет мысль, что он по-прежнему хочет прославиться. И казну пополнить, и новую территорию присоединить. Кто он сейчас? Опальный сын строптивого герцога. А женившись на мне, станет зятем валларского короля. Это, согласись, уже другой статус.
— Неужели Кристиан тебе ни капельки не нравится?
— Нравится, — вздохнула я — А толку? Мама, я не дура, понимаю, что выйти замуж по любви мне не грозит в принципе. Но я хочу, чтобы мой брак был честным. Чтобы, идя под венец, я четко знала — это происходит в интересах нашей страны, а не из-за того, что некий предприимчивый господин налил воды в уши мне и моим родным.
Из пасти матери вырвался рык, похожий на смешок.
— Тианара, ты правда считаешь, что твоих родных может кто-то обмануть?
— Не знаю. Но учитывая, что вчера утром отец через магический переговорник рассказывал, какой Кристиан душка, а ты встаешь на его защиту после каждого моего слова, возникают нехорошие подозрения.
— Милая, когда герцог Лабертье посватался к тебе, мы с папой собрали о нем все сведения, какие только возможно. Я даже привлекла к этому своих сестер.
— Тетушек?! Мама!
— Что? Ты единственный ребенок, появившийся в нашей семье за последние пятьдесят лет. Знаешь, как мы все тебя любим?
— Догадываюсь, — пробормотала я.
— Да будет тебе известно, моя дорогая, что Кристиан Лабертье действительно достойный претендент на твою руку. Его земли процветают, а ради того, чтобы посвататься, как того требует регламент, он даже помирился со своим отцом. К слову сказать, вазы и картины, что он привозил тебе в подарок — бесценные произведения искусства, которые веками хранились в замке герцога Заррского. Если бы ты потрудилась бросить на них хотя бы взгляд, то увидела бы это сама. В самом деле, Тианара, не дай предубеждению застить тебе глаза. Уже то, что Кристиан отправился в одиночку сражаться с огромным ящером, говорит об его храбрости, а уверенность в победе — о верности поставленной цели.
Ага, а еще о безрассудстве и самонадеянности.
— Я так понимаю, вы с папой будете рады видеть его в качестве зятя.
— Скажем так: мы ничего против этого не имеем. Дело только за тобой.
Я промолчала и еще раз посмотрела на своего незадачливого жениха.
Кристиан уже набрал воды и теперь сидел на траве и что-то перебирал в дорожной сумке.
— Знаешь, та настойчивость, с которой он добивается твоего расположения, очень похвальна, — заметила мать. — Другой на его месте давно бы махнул на капризную принцессу рукой.
— Это я — капризная? — возмутилась в ответ.
— А еще гордячка, — кивнула мать. — Знаешь, когда твой отец за меня посватался, я не раздумывала ни минуты. Красивый, умный, согласный терпеть мои бесконечные отлучки и полеты над горами… Не мужчина — мечта. Кристиан ведь нормально отнесся к тому, что ты — дракон?
— Погоди, — я посмотрела на нее с подозрением. — Ты как-то слишком настойчиво предлагаешь мне принять его предложение. Признавайся, что в нем такого замечательного, что вы с папой одновременно в него влюбились?
Мать закатила глаза.
— Не говори чепухи, Тианара. Я просто предлагаю тебе присмотреться к мальчику внимательнее.
— Мама, я уже рассмотрела его со всех сторон. Он бывает у меня в замке каждую неделю. По выходным играет с Дэмом в шахматы и шашки. К нему даже местные жители привыкли, уже не пытаются ни сжечь, ни закидать камнями.
— И только ты все никак не привыкнешь.
— Я привыкла раньше других. Повторю: он мне нравится. Очень нравится, мама. И это пугает.
Даниэлла нежно погладила мою спину кончиком хвоста. Я в ответ потерлась о ее грудь своим шипастым загривком.
— Ох уж эта драконья кровь, — вздохнула валларская королева. — Все-то нам подозрительно, все-то нам неспроста. Знаешь, Тина, похоже, Кристиан добился своего — сумел победить серебряную драконицу. Без боя и оружия.
Я промолчала.
Внизу Лабертье закончил перебирать вещи и, вскочив на коня, рысью поскакал к моему замку.
— Возвращайся домой, — мамин хвост легко подтолкнул меня вперед. — К тебе едет гость.
Я ласково ткнулась носом в ее шею, а потом расправила крылья, и взлетела в небо.
Как только дочь скрылась за стенами замка, горный выступ озарила вспышка яркого света, и вместо ящера на гладкой площадке оказалась высокая темноволосая женщина. Она неслышно скользнула в одну из расщелин, вынула из складок платья круглое зеркало. Щелчок пальцев, и в стеклянной глубине появилось лицо строгого мужчины с волевым подбородком и короткими седыми волосами.
— Ну, как? — тут же спросил он.
— Думаю, пора готовиться к свадьбе, Дик, — улыбнулась Даниэлла. — Сегодня Тина наверняка скажет Крису «да».
— Слава Богу, — на губах короля Валларии и Терпии тоже появилась улыбка. — Значит, ты все-таки с ней поговорила?
— Да, мы немного посекретничали. Знаешь, она меня чуть не подловила. «Что в Кристиане такого замечательного, что вы с папой в него влюбились?»