ими тенденциями духовной жизни?
Рей не нашелся что ответить.
— Хорошо, — сказал он. — Так какую роль в ваших планах вы отвели мне?
Сектант улыбнулся.
— В силу вашего образования, духовного опыта и личных качеств вы можете принести нашему делу значительную пользу. Нам всем повезло, что мы нашли друг друга.
— И чем же повезло мне?
— Вы утратили путь — мы укажем вам новый.
Рей поморщился.
— Учение вашей секты меня не интересует.
— Может быть, вы удивитесь, но нам нет никакого дела до вашего отношения к учению Идущих в Рай. Поклоняйтесь хоть горным бесам, нам-то что? Только ответьте — вы хотите всю жизнь перебиваться случайной писарской работой в Юлиме? Или все-таки предпочтете занять высокий пост в Небесном Городе?
Рей решил, что ослышался.
— Мы вам это устроим, — переплетая тонкие пальцы, сказал беловолосый. — Вы получите очень хорошую должность в канцелярии самого императора. Даже сдай вы экзамен первым кандидатом, а не простым «отличившимся», вы бы не получили ее без протекции. Эта должность введет вас в круг высших чиновников. А дальше ваша карьера будет зависеть от ваших способностей. В свою очередь, Идущие в Рай будут всячески вам способствовать. Всем, что в наших силах. Деньги, тайные сведения…
— А что взамен?
— Я дам вам небольшой список чиновников Небесного Города. Через три месяца они должны стать Идущими в Рай. Я верю, вы сможете это сделать, господин Люпин. У вас есть воля и дар убеждения. Люди слушались вас в монастыре, послушаются и при дворе.
— И всё?
— Для сначала попробуйте справиться с этим заданием. Несколько чиновников, которые по собственной воле переменили свои убеждения — это ведь совсем небольшая плата за такое великолепное назначение? И никакой измены в этом нет, — добавил, как будто прочитав его мысли.
Теперь Рей окончательно уверился, что измена есть. Без поддержки предателей-сановников Идущие в Рай никогда бы не проникли в Небесный Город. К его удивлению, определенность принесла ему облегчение.
— Я должен подумать, — сказал он.
— Подумайте. А я пока позавтракаю.
Беловолосый сделал знак служанке принести ему еще чайник и совершенно невежливо взял с блюда последний кусок пирога. Рей проводил пирог голодным взглядом и подумал, что сектант наверняка сделал это нарочно.
«Ну я и влип, — признался он себе, глядя, как Идущий в Рай уничтожает его обед. — Значит, эти сектанты давно за мной следят. Взяли меня на заметку, навели справки. Даже выяснили, на какую оценку я сдал экзамен на должность десять лет назад! Похоже, они теперь — реальная сила, если в самом деле могут устроить то, что обещают… Ха, попасть в Небесный город! Несбыточная мечта… Не об этом ли ты мечтал, когда сдавал экзамены? — спросил он себя. — Прав ли был Ким, говоря, что если бы не неудачное назначение, я бы ни за что не пошел в монахи. Но это было десять лет назад. Я изменился. Я избавился от иллюзий и научился многому — прежде всего, не быть марионеткой в чужих руках. Это самоубийственная, безумная, изменническая затея. Нет, обратить в их веру несколько чиновников — с этой задачей я бы, конечно, справился с легкостью… Но ведь потом они потребуют и чего-нибудь посерьезнее… и рано или поздно очередное требование приведет меня на плаху. Какое мне дело до Идущих в Рай и их политических амбиций? Я откажусь. Пусть ищут другого идиота…»
Беловолосый терпеливо ждал решения, дожевывая пирог. При виде его безмятежного лица Рей разозлился. «Этот бесов сектант даже не сомневается, что я соглашусь! Почему он так уверен? Он в самом деле думает, что я загнан в угол?»
Внезапно Рей понял, что так и есть, и никакого выбора у него нет. Беловолосый рассказал ему слишком много. Теперь либо он согласится… либо его убьют. Это искрящееся на солнце лазурное озеро, скорее всего, и станет его могилой. И никто не найдет его… да и не будет искать. Проклятые Идущие в Рай! Может быть, еще не поздно вернуться в монастырь? Надо же было монахам с Иголки оказаться такими беспомощными трусами…
— Сегодня вечером вас будет ждать письмо, где будут подробно расписаны ваши дальнейшие действия, — сказал сектант, покончив с пирогом. — И, конечно, деньги на расходы.
— Сколько? — само сорвалось у Рея.
— Сколько понадобится, — безразлично сказал беловолосый. — Если вам покажется мало, скажете, сумма не имеет значения. Главное, только чтобы вы вовремя сделали вашу работу. А если дело выгорит, награда превысит все ваши ожидания…
Глава 30. Охота на невидимку
Однажды свежим, душистым весенним утром, за чаем, вонхва вместо обычных поучений вдруг спросил:
— Неужели никто из вас не заметил сегодня на заре ничего необычного?
Будущие хвараны переглянулись и дружно пожали плечами.
— Лагерь нандо пуст, — сказал Сеннай. — Мы что, снова идем в горы?
Вонхва закатил глаза.
— Спросите духов, если сами слепы!
Подростки один за другим поставили чашки на стол и выпрямились, привычно входя в удобный для общения с личными духами легкий транс. Дыхание их замедлилось, глаза затуманились, в трапезной стало тихо.
Только Ким спокойно продолжал пить чай. За прошедшую зиму он подрос, возмужал, обрел уверенность в себе и освоил множество полезных умений, но увы — повелевать духами так и не научился. Дело, впрочем, было не в неумении. Вонхва как-то сказал, усмехаясь, что Ким слишком долго прожил в монастыре и чересчур пропитался тамошней святостью. Духи и демоны Долины Цветов его откровенно избегали, чтобы не сказать боялись. А тех немногих, которые пробовали бросить ему вызов, Ким убивал с легкостью, которая его самого удивляла. С некоторых пор никто из братьев, кроме Лиу, не мог одолеть его в поединке. И они больше не смеялись над ним.
— Мои духи молчат, — сказал Мик, открывая глаза.
— Мои тоже не видят ничего особенного…
— И мои…
— Скверно, — сказал вонхва. — Если они ничего не видят, это еще не значит, что ничего не случилось. Это просто означает, что кто-то умеет отводить глаза не только людям.
— В чем дело-то? — зевая, спросил Лиу.
— Сегодня ночью некто пересек границу и проник в Долину Цветов.
Мальчики вскочили с мест.
— Как?! Быть того не может!
— Я бы узнал!
— Межевой столб на южной тропе успел подать сигнал — и сразу же умолк. Сколько я к нему ни обращался — все напрасно. Кто-то, проходя мимо, убил в нем духа-стража. Больше от этого столба никакого толку, разве что печку им растапливать.
Чай был забыт. Будущие хвараны обменялись горящими взглядами.
— Наставники нандо подняли их еще до рассвета, и сейчас они прочесывают долину. Когда пришлец будет обнаружен, сказали они, настанет ваш черед. Мы находим, вы связываете или уничтожаете. Но что-то я сомневаюсь, что они кого-нибудь найдут…
— Спасибо, учитель, — неожиданно низко поклонился Лиу.
— Это еще за что?
— За то, что вы оставили эту задачу нам! Братья, мы идем на охоту!
Вонхва одобрительно улыбнулся.
— Ким, — сказал он, — я на тебя особенно рассчитываю.
К обеду усталые, взмокшие нандо возвратились в лагерь. Одна за другой из леса выбирались группы, и десятники шли докладывать наставникам о своей неудаче. Нандо не просто обшаривали горные тропы. От их внимания не укрылся бы чуждый демон, неуспокоенная душа или лесной дух, по ошибке забредший в долину. «Никого! Ни человека, ни духа!» — говорили они, падая в свои гамаки под навесом из коры. Наставники безжалостно вытряхивали их из гамаков и отправляли петь — и они пели ритуальные песни, пока звуки-ростки снова не возвращали им силы.
Может, случилась ошибка, и никто не проникал в долину? Но вот он, столб-страж, пустой, как старая колода. Никогда больше не напьется он жертвенной крови…
Дети Ветра и Луны, все пятеро, расположились на поляне неподалеку от бывшего сторожевого столба. Рассевшись на нежной первой травке, подростки смотрели, как Лиу ищет следы приблудной нежити. Все они, из уважения к врагу, нарядились в лучшие одеяния и раскрасили лица. Когда-то давно, рассказывал вонхва, хвараны выходили на битву в ритуальных масках. Теперь маски заменил яркий грим. Ким, в темно-зеленом кафтане, одолженном Лиу, выглядел не хуже прочих. За полгода у него отросли волосы, но еще не настолько, чтобы связывать их в хвост, и длинные пряди челки постоянно лезли ему в глаза.
Лиу стоял посреди поляны, раскинув руки и запрокинув голову. Раскрашенное лицо придавало ему красоту совершенного хищника. За спиной у него висели лук и колчан со стрелами. Губы его беззвучно шевелились, а с пальцев гроздьями срывались огоньки, похожие на светлячков. Светлячки рассыпались во все стороны; одни медленно опускались к земле, словно пушинки одуванчика, другие парили по верхушкам травы, третьи вились над головой Лиу, по спирали поднимаясь к вершинам деревьев. Солнце над лесом опустилось почти на ладонь, прежде чем Лиу пошевелился.
— А еще я вот так могу, — сказал он и резко свел руки над головой. Светлячки вспыхнули и длинными извилистыми молниями сорвались вниз. Во вспышке молний Лиу на миг поменял обличье — длинные огненные когти, оскаленная морда тигра. В ясном небе оглушительно грохнул гром, заставив будущих хваранов подскочить с земли, как ошпаренных.
— Сдурел?!
— Что это было?
— Мои боевые духи, — Лиу казался очень довольным. — Теперь они будут в виде молний. Я же Ирран, сын Неба — это обязывает…
— Хватит кривляться, — резко сказал Дон. — Твои духи что-нибудь нашли, или они годятся только на фейерверки?
Лиу без всяких признаков усталости опустил руки и сказал:
— Здесь в самом деле кто-то сегодня проходил.
— Правда, что ли? — съязвил Мик.
— Он шел оттуда, — Лиу указал в сторону далекой Каменной Иголки, полускрытой в облаках. — Шел это тропой, очень быстро. Может быть, даже бежал.
Дон подошел к нему, наклонился и очень внимательно осмотрел тропу.
— Здесь полно следов, но это следы нандо либо наши. Брат, ты ничего не путаешь?