– Ты, ты очень хо-хороший человек! Я хочу тебя все рассказать. Но ты должен пообещать, что больше никому об этом не расскажешь.
– Да чтобы я?.. Это просто оскорбительно с твой стороны говорить такое! Само собой разумеется, я сохраню твою тайну!
– Прошу… простите… прости, я не хотел тебя оскорбить!
– Хорошо, Арно. Я клянусь тебе, что буду держать свой рот на замке. Я клянусь тебе… Погоди-ка, а чем я могу поклясться?
– Это совсем необязательно!
– И все же я клянусь тебе бренными костями своей прабабки. Для тебя это достаточно священно?
– Достаточно, – неожиданно серьезно произнес Арно. Он прокашлялся, сделал еще один глоток, после чего откинулся на стуле и, уставившись на меня, прошептал: – На самом деле это было не мое решение.
Я об этом догадывался, но все же изобразил удивление:
– Нет? Тогда чье же?
Арно задумался, а затем возразил:
– Нет, конечно, сделать предложение я решил сам.
Вот теперь я по-настоящему удивился. Я спросил:
– Так как же это понимать?
– Ну, я бы не принял такое решение, если бы не обстоятельства.
– Хм? То есть что-то очень сильно повлияло на твое решение?
– Да, – ответил Арно. – Я бы не принял такое решение, если бы не выпил так много.
– Что, Арно, в момент признания ты перепил?
– Можно сказать и так, но не вусмерть пьян, я вполне гладко соображал.
– Значит, ты просто зарядился храбростью?
– Храбростью? Нет, храбрости не было совсем – скорее уж наоборот.
– Ты боялся?.. Значит, ты сделал предложение из страха?
– И страха не было! Я сделал предложение… по нужде.
– Ничего не понимаю, Арно. Ты ведь совсем не нуждаешься. Ты очень недурно зарабатываешь, имеешь кой-какие средства. Долгов у тебя никаких, место верное и положительное…
– Я сделал предложение не по внешней необходимости, а по внутренней.
Загадочный тон Арно сбивал меня с толку. Его толкнула необходимость? Но какого рода? И в чем? Я столкнулся с самой настоящей психологической загадкой.
– Но я тебе все расскажу как на духу. Случилось это так…
Да, господа, случилось это так.
Христине для каких-то домашних работ понадобилась особого рода доска, и с этой целью она отправилась в лесную торговлю «Микфета и сыновей». Арно Фальк обещал ей приготовить доску нужных размеров и вида и вызвался лично доставить заказ в ближайшее воскресенье. Так как Христина готовила родителям сюрприз, то попросила Фалька доставить ей доску в послеобеденное время, когда никого, кроме нее, дома не будет. Никто не должен был знать про готовящийся подарок.
– Придите часа в три, или даже немного раньше, – сказала Христина. – Я очень прошу вас некоторое время гулять около нашего дома и ждать до тех пор, пока все наши не уйдут. Как только они дойдут до ближайшего угла, вы скорей ко мне! Это будет вернее всего. Пообещайте мне сделать так!
Нечего говорить о том, что добросердечный Арно дал на все свое согласие.
На следующий день, в половине третьего часа, он был уже на Якобштрассе. Он ждал, ждал, ждал, но никто не выходил из дома Филиппа Потгарта. Тогда Арно отправился в ресторанчик, находящийся на противоположной стороне, сел у окна, заказал чашку кофе и стал следить за обстановкой с другой стороны улицы. Дом Филиппа Потгарта словно вымер, и, устав ждать, Арно заказал вторую чашку кофе. Вокруг него никого не было, и он невольно задумался над тем ответственным положением, в котором он нежданно-негаданно очутился. Он только теперь вспомнил, что вчера обещал Христине придумать какое-нибудь оригинальное выражение для поздравления. Совершенно испарилось из головы! Необходимо что-нибудь этакое измыслить, ведь девушка, надеясь на него, сама наверняка ничего не придумала. Он вынул из кармана записную книжку и задумался над подходящим выражением:
«Счастье и фарфор – одинаково легкие, одинаково непрочные!»
Поначалу ему понравился этот афоризм, но тотчас же показался неподходящим для радостного, высокоторжественного дня. Зачем огорчать стариков, которым, быть может, и без того несладко жилось?
«Счастье придет, радость принесет!»
Это было лучше, но все же не подходило, потому что Христина хотела выжечь на дереве что-то очень оригинальное. А такие надписи можно прочесть в каждом доме на всех полотенцах, подстаканниках и тому подобном.
Арно напрягал свои мыслительные способности, но все было напрасно. Фантазия окончательно отказывалась работать, и в волнении наш герой заказал бокал пива, который залпом выпил. Тогда он заказал второй бокал в надежде, что это возбудит его творчество. Однако он не забыл свое главное дело и время от времени поглядывал наружу, выжидая момент, когда семья Потгартов отправиться на гулянье.
Пробило три часа… половина четвертого… четыре… Фальк все еще сидел на том же месте и пришпоривал свою упрямую фантазию. Выражения с каждой минутой становились все избитее и банальнее, и это не на шутку раздражало Арно. Для того чтобы успокоиться, он выпивал бокал за бокалом. Но все было напрасно. И волнение не проходило, и фантазия не работала.
Наконец в половине пятого распахнулась заветная дверь напротив, и на пороге появился господин Филипп Потгарт в сопровождении супруги, фрау Фредерики Потгарт, урожденной Дакерль, и пяти малолетних Потгартиков обоего пола. Филипп Потгарт очень галантно предложил своей супруге руку, и вся почтенная семейка тронулась в путь.
– Кельнер! – крикнул Арно Фальк. – Сколько с меня?
– Кофе – пятьдесят пфеннигов, пиво – марка двадцать, итого марка семьдесят!
Арно с растерянным видом усмехнулся, расплатился, взял свою дощечку под мышку и вышел на улицу. Он несколько раз прошелся вверх и вниз по улице с целью подышать свежим воздухом и набраться духа, затем перешел на другую сторону и вошел в дом, где жила Христина. Он позвонил, и служанка открыла ему дверь. Он отдал свой товар, а вместе с ним и листки, вырванные из записной книжки, испещренные подходящими выражениями для поздравления.
– Пожалуйста, передайте это фройляйн Христине… и также мой поклон. Я – Арно Фальк, так и скажите.
Но судьба решила иначе и не допустила, чтобы он подобным образом ушел из дома Христины Потгарт. Христина самолично выбежала из комнаты, перегнулась через перила и крикнула:
– Прошу, господин Фальк, поднимитесь наверх ко мне! Мы выпьем чай и, кстати, поговорим о подходящем выражении. Не заставляйте себя просить – пожалуйте сюда!
Арно пытался что-то произнести и отклонить лестное предложение, но его тотчас оставило самообладание, и он стал покорно подыматься вверх по лестнице. В эту минуту он был похож на провинившегося школьника, который с поникшей головой направлялся к строгому учителю.
– Господин Фальк, позвольте еще чашечку? Не могу же я допустить, что вы пьете одну чашку! Пожалуйста! А теперь скажите мне, на каком выражении вы остановились?
Арно Фальк изрек несколько подходящих афоризмов, но тут же по виду Христины понял, что они далеко не так хороши, как казалось. Он с удовольствием поднялся бы и ушел, да не знал, как приличнее устроить это. Наконец судьба решила прийти к нему на помощь. Явилась потребность интимнейшего и «внутреннейшего» свойства. Для того чтобы все уразуметь, необходимо припомнить, что за обедом он выпил два стакана воды. Затем две чашки кофе. Восемь бокалов пива. И теперь четыре, нет, пять чашек чаю…
Арно Фальк был всего лишь человек!
Создалось очень критическое положение. Снова он призвал на помощь всю свою фантазию, но не мог придумать, под каким удобным предлогом отретироваться. Ничего не мог придумать, ровно ничего! К тому же на него плохо действовала насмешливая улыбка Христины.
– Господин Фальк, почему это вы не можете усидеть на одном месте? Куда же вы от меня торопитесь? Нет, я не отпущу вас до тех пор, пока не поможете мне найти подходящие слова. Ведь вы – мужчина!
Ах, господи, если бы только он мог придумать хоть что-нибудь!
Арно было ясно как божий день, что в создавшемся положении он не придумает ничего оригинального. Он напрягал мозг, напрягал память, процитировал все знакомые стишки, но все это нисколько не удовлетворяло Христину. То было слишком коротко, а то – слишком длинно. Одно казалось больно традиционным, а другое – слишком уж «модерн».
Ах, бедный, бедный Арно!
Есть анекдот о том, как маршал Макдональд, один из величайших полководцев всех времен и эпох, в подобном состоянии дошел до гениального стратегического маневра. Наполеон I вместе со своими сподвижниками провел несколько дней над выработкой наступательного плана действий. Все предлагаемые проекты он отвергал, и настроение его ухудшалось с каждым новым и никуда не годным предложением. Во время одного слишком долго затянувшегося заседания маршал Макдональд ощутил настоятельную потребность в том, чтобы отлучиться на пару минут. Однако это нелегко было сделать! Император и без того почему-то гневался на него и за такое непочтительное отношение к важному вопросу, наверное, прогнал бы его из действующей армии. И вот тут-то внутренняя потребность породила гениальную идею. В продолжение каких-нибудь пяти минут Макдональд развил такой план военных действий против Австрии, что Наполеон I от изумления раскрыл рот. После того заседание было немедленно закрыто, и несчастный маршал мог отправиться по своим личным делам.
– Оказывается, я до сих пор ошибался в этом плуте! – воскликнул император.
Итак, Австрия многими политическим конъюнктурами обязана исключительно тому факту, что некий французский генерал выпил лишку. Так же и Арно Фальк своей любовью обязан только тому, на первый взгляд незначительному обстоятельству, что выпил много кофе, пива и чаю. Все его помыслы и чувства, вся фантазия и творческие способности – все встрепенулось и стало лихорадочно работать в одном направлении: «Каким образом мне отсюда выбраться!» Вот когда случилось то, чего никто и никак не мог ожидать.
Арно Фальк признался в любви фройляйн Христине Потгарт.