- Отец, ты уже назвал условия, выполнив которые он может встречаться со мной.
- Встречаться – да. Но не жениться.
Лицо Аллы застывает маской.
- Порядочные люди встречаются, чтобы вместе создать семью. Других причин не бывает. После твоего разрешения на начало наших отношений, не будет ли нарушением дворянского слова отказ в их развитии?
- Не будет, - ворчит князь. – Можете встречаться, пока не отдам тебя замуж за другого. За того же Аксюка.
- Я больше не нужна Жене, - пожимает плечами Алла.- У него теперь есть девушка.
- А у Бесонова - целая княгиня, и ничего, вцепился в тебя, как бульдог. И Аксюк не откажется. Многоженство боги еще не отменили. Так что хочешь с этим простолюдином жить не тужить – уговори его отозвать закон из Земского собора.
С тяжким вздохом Алла смотрит на свои домашние туфли из войлока. Неожиданно громко княжна говорит:
- Люблю я вас, отец, как дочерний долг велит. Как Сварог наказал. И вашему слову готова повиноваться. Скажите выйти за нелюбимого – выйду. Велите в рванье ходить – буду ходить. Но свою честь переступать Сварог мне запрещает. За вас, за ваши убеждения я буду стоять горой. Но, как верная девушка, не могу просить своего мужчину отступить от сказанного им слова. Если Артём решил поддержать закон Бородовой - не мне ему перечить, не мне его отговаривать. Я лишь сама могу верить в ваш выбор и вашу правоту.
- Это ты от глупого ума говоришь, – рычит Стефан.
- Нет, Ваше Сиятельство, - поднимает взгляд княжна. - От честного сердца.
- Слова моего будешь слушаться, значит?! – не сдерживается князь. – Ну, так никакого тебе больше лицея! Никаких подружек и простолюдинов! Отныне сидишь дома. Куратору вашему сейчас же напишу, что ты отчисляешься. Репетиторов тебе на первое время найдет приказчик. Потом, может, в школу для девочек отправлю, если снова меня не выбесишь. Как тебе мое слово?
Алла смаргивает слезы с ресниц.
- Как всегда нерушимое, отец.
- Вот-вот, - князь размашистым шагом выходит.
***
- Совсем обезумела девка, - насуплено читает император разворот «Патриота». – Спрашивается, зачем ей это вообще надо? Дворянский статус для своего простолюдина она получила, ублажила парня, так радовалась бы конфетно-букетному периоду.
- Думаю, всё инициировал как раз Бесонов, - задумчиво роняет цесаревич Владимир.
- Мальчишка? – изгибает бровь Михаил. – Ему всего шестнадцать. В его возрасте даже ты о политике столько не думал. Хотя нет, ты-то как раз и думал, не то что Гоша. Но тебя, наследника, разве сравнить с простолюдином?
Владимир не отвечает. Его мысли все еще будоражит картина расправы Бесоновым над бандой Лукино. За картежом Бородовой от самого кремля следил мелкий незаметный дрон. Наследник хотел лично убедиться, что итальянцы выполнят свою месть. Затем людей Лукино устранил бы спецотряд пластунов, засевший неподалеку. Вместо этого получилось нечто непонятное. Съемка не зафиксировала самого мальчишку. Только громыхающие молнии и росчерки кровавых ран на телах. Словно налетчиков разбивал человек-невидимка. Нет, словно иноземцев карало само сверкающее небо.
Прямого доказательства, что именно Бесонов так постарался, нет. Но итальянцы убили всех телохранителей Софии, кроме мальчишки. А его самого в кадре нет. Хотя в машину вчерашний простолюдин садился согласно докладам постовой охраны. Камеры будто его не видят.
Вывод напрашивается сам. Бесонов и есть тот самый Грозовой дьявол, о котором вещали пленные итальянцы. Вот почему Бородова носится с простолюдином как несушка с яйцом. Это даже не Воевода стиля Перун. Это что-то новое, возможно, связанное с его собственными медитациями. Какой-то уникум.
- Просто предчувствие, - отвечает наследник. – Слишком паренек умный. И наглый.
- Уже неважна причина, - вздыхает император. – Кстати, в связи с недавним печальным открытием оставь Бородовых в покое. Ментальное сканирование утеряно. Значит, и мучить девочек не имеет смысла.
- Не имеет, - соглашается наследник.
Владимир, правда, потерял интерес к Бородовым. Их родовой геном исчез, а мертвый Осколок пылится в подвалах дворца. Бесполезный род. Лукино провалился, и поделом, на этом закончим, незачем устраивать новые покушения на Софию. Даже рискованно. Зато теперь появился резон склонить Бесонова на свою сторону. Носителю такой силы самое место среди Священных мечей, элитного императорского отряда.
- Что решишь с этой «Войной законов»? – спрашивает Владимир, глянув на заголовок газеты на столе отца.
- Шумиха поднялась размером со Спасскую башню, - качает император головой. – Не хочу в это пчелиное улье нырять. Пусть Сенат решает. Для нас, конечно, лучше бы принять закон Настьева. Незачем разжижать сословие, опорное для престола. Но если вся страна его возненавидит, то правильнее будет оставить всё как есть.
- Я уже поговорил с князем Настьевым. Он замотивирован.
- Бородова, похоже, тоже, - кивает Михаил на газету.
***
В итоге я просто полночи проторчал в лесу. Швырялся молниями, рубил стволы деревьев. Грохотал гром, вспышки зарниц озаряли небо, наверно, до самого города. Бестолочный самобой выдал пользу. Эмулятор перегрузился и наконец сгорел в ярком золотом свете.
В поместье Бородовых завалился только под утро. Нахрен лицей. Всё, сплю до обеда. Прости, Алка, сегодня не свидимся. Сон дороже сисек. Милая подружка – подушка. Выспишься – Орду побьешь. И прочие простые хороводные баяны.
Но только ложусь в кровать, как в комнату заглядывает София.
- Всё хорошо?
- Вполне, - зеваю. – Просто превозмогал по канону мужских книжек.
- И кого же?
- Самого себя, - смотрю на нее одним глазом. Веко слипается, но держусь. Еще одно превозмогание. Стоит при княгине уснуть – проснусь окольцованным будущим папашей. – А что? Скучала, Гюрза?
Она вздрагивает. Точеное лицо морщится, но берет себя в руки.
– Много ты знаешь?
- Только что такое прозвище за красивые глаза не дают.
София опускается на колени у постели, склоняется ко мне.
- Артём, я должна признаться в содеянном…очень плохом.
- О чем же, Гюрза?
- Вот об этом, - тихо выговаривает.
Молчит. Спать уже не хочется – заинтриговала княгиня. Чую: сейчас страшилку на ночь расскажет.
- Служба отца обязывала его участвовать в дознании по первому приказу. Но сам он не всегда успевал, поэтому с юных лет приобщил меня к расследованиям Тайной канцелярии.
- С юных? – поднимаю бровь.
- Где-то с десяти.
Ох, Градгроба его же фосфорными когтями в зад! Гребаный Александр! Строил из себя миротворца, а у самого саблезубые упыри в шкафу. Нет, я понимаю, когда тяжелое военное положение, то хочешь-не хочешь каждый ребенок – солдат. Но в мирное время…
И тут я вспоминаю, как сам недавно натаскивал молодых ребят убивать борвасов. Имел ли право? С одной стороны, делаю им услугу. Ведь предупрежден – вооружен. Армагеддон, может быть, не за горами, а Кали уже знает с какого конца за тесак браться, не пропадет девчонка. С другой, мое обучение - настоящее рубилово демонов, живых существ. Хотя какие они живые существа? Монстры, твари, животные. То же самое что детишек на лето отправить в деревню. Там тоже постоянно скотину забивают на глазах лупоглазой детворы. Никого муки совести что-то не терзают. А с чего меня должны? Мясо тираназа ничем не уступает крольчатине. Отвечаю.
Но люди – конечно, не животные. Убийство может серьезно подорвать психику ребенка. Даже для меня грохнуть первого бандита на дороге посреди апокалиптической пустоши было тяжелым нравственным испытанием. Хотя троих ксинусов до этого завалил и хоть бы хны.
- Белоснежку и Сину тоже... приобщили к службе князя? – вдруг чувствую холод в груди. Не хочется мне, чтобы в этом мире маленькие девочки познавали жестокость так же рано, как в моем.
- Нет, - качает головой София. – Я настояла, что сама выдюжу всю работу. Отец согласился.
Она тихо плачет.
- Всего я просканировала триста шестьдесят семь человек. Великий демоник Перун, убивал ли ты больше людей?
А фиг его знает. Не считал. Но княгине мой ответ и не нужен.
- В любом случае, невинных ты убил точно меньше, - роняет она слезы. – Ведь пока просканируешь – не узнаешь, виновен он или нет.
Протягиваю руки и глажу по лицу. Больно на нее, такую сопливую, смотреть. Где моя соблазнительная гетера, которую при одном взгляде на изящный стан тянет затащить в койку?
- Соня, - говорю. – Забей. Отпусти.
- Я просто …- всхлипывает, - хочу…чтобы ты знал…
- Я знаю. Знаю, что больше ты не убьешь невинных – уж я прослежу.
Ее грудь поднимается как дым под легкой сорочкой. Притягиваю княгиню к себе, она подается навстречу. Прижимает своими нежными выпуклостями меня к матрасу. Миг – и я уже оседлан. А у нее под кружевным подолом нет трусиков, всё мягко, гладко и влажно. Один толчок шикарных бедер, и сквозь восхитительную боль и слезы в ее глазах я вижу озорные искры. Огонь торжества.
«Попался как мышка, - доходит до меня. – Точно Гюрза...»
Но не сопротивляюсь. Просто не хочется. Да и причин как бы нет. Даже наоборот – заслужила чертовка. Давно заслужила, если совсем уж честно…
***
До обеда всё же просыпаюсь. Дела-дела. Вылезаю из-под закинутой мне на грудь ляхи Софии и собираюсь. Первым делом, еду к Сербине с пакетиком зеленой «жива-смерти». Может, пернатая чего в курсе о новом наркотике.
Пока стоим в пробках в деловом районе, листаю сообщения. Команда прошла отборочные, что неплохо. Следующий бой будет с чемпионами Южной префектуры. Надо бы тоже глянуть. Не полноценно участвовать, конечно, иначе совсем халява выйдет. Просто понаблюдать командную работу ребят, немного подсобив при необходимости. Всё-таки на нашей победе завязаны мои отношения с Аллой. Вот и от княжны сообщение.
- Сволочь! – сжимаю телефон до треска.
- Ваше Благородие?- оглядывается водитель.
- Кх…Это не тебе, - отбрасываю в сторону разломанный га