— Еще! Еще, Перун! — из глаз обнаженной японки брызгают слезы. Ее мускулистое тело качается, оседлав меня, как я давеча непокорного коня Грома. — Накажи меня, мой командир!
Скольжу руками по тонкой женской талии к двум бледным полушариям, на которых виднеются отпечатки моих ладоней. Протяжный всхлипывающий стон означает, что процесс воспитания идет в верном направлении…
Глава 15. Береги честь смолоду
Немного переведя дух с Аяно, я спрашиваю японку:
— Так почему ты со мной не связалась в Титли, когда повеяло жареным?
— Вымесы заглушили связь, — зевает нагая красотка, растянувшись на мне и крепко обхватив руками и ногами. Чувствую, как мягкие груди сплющились о мой живот.
— Э-э… тогда за что просила наказать?
— Ни за что. Просто, — с озорством улыбается японка и мурлычет, прижимаясь всем тело. — Ты такой теплый…ммм…как батарея.
Несмотря на суровый нрав, Аяно очень теплолюбивая киска и любит греться в моих объятиях. Да, киса, хотя прической она все еще похожа на нестриженого пуделя. Сжимаю крепко японку, она сладко потягивается, разминая мышцы и пытаясь успокоить дыхание.
— Еще наказать, мазахисточка? — подмигиваю девушке
— Нельзя, — со вселенской грустью вздыхает она. — Совещание с командованием через пятнадцать минут.
Ах, точно. Сам я и забыл уже.
Разлепив объятия, одеваемся и выходим наружу, под противную уэльскую изморось. Через три ряда палаток, в шатре для собраний, уже сидят за большим складным столом королевские генералы и командиры от Круга. Ливер тоже тут. А еще граф Дмитрий Долгоногий, как командующий войсками своего Дома. С небольшой задержкой этот блондинчик кивает мне, вроде бы как выражая признание моего авторитета. В боях на границе Англия-Уэльс он уже отличился, поэтому отвечаю дружеской улыбкой.
— Итак, леди и лорды, — начинает здоровяк лорд Стивенсон, командующий британской Сухопутной армией. — Восток Уэльса взят, хоть и с трудом. Спасибо отважным дружинникам князя Бесонова, а также оперативно-тактическому мастерству самого князя, что огневые точки на границе подавлены без больших потерь. Равнина позади. Основной фронт сдвинулся в сердце горного массива. Здесь наши солдаты уже не смогут действовать единым мощным кулаком, так как местность вводит свои коррективы.
— Фронт теперь не сплошной, — кивает Серега Ливер, — а представлен редкими оборонительными пунктами, чаще всего блокпостами. Проблема в доступе к этим пунктам. Мы совершенно не знаем грунтовых дорог и горных троп, по которым передвигаются кельты. Не раз бывало, что их отряды оказывались у самого нашего носа. Лесная ширма хорошо прикрывает вражеские высокогорные маршруты от объективов дронов.
— Обстановка понятна, — я смотрю на Стивенсона. — С местными никак не сдружиться? Пусть укажут нам тропы. Это же подданные Элизабет.
— Кельты верны своим лордам, а потом уже королеве, — морщится командующий. — К сожалению, Уэльс всегда был страной в стране. Сейчас мы для местных горожан и сельских жителей — оккупанты, которые вмешиваются в их личные дела. Такова действительность, придется нам ее принять, князь.
— Не пойдет, — жестко обрываю, и огромный лорд удивленно смотрит мне в глаза, а его офицеры напрягаются, недовольные такой фамильярностью. — Если мы не наладим отношения с кельтами, то среди населения будут тысячи невинных жертв. Мы будем убивать не только изменников, но и партизан. Вправьте последним мозги. Проводите просветительные работы с народом, объясняйте, почему их лорды-изменники в опале, вербуйте интеллигенцию: учителей, врачей, а за ними потянутся и остальные. Война это не только пушки и танки.
Стивенсон морщится от того, что опытного генерала учит сопляк, пускай он князь и сильнейший коммандос.
— Это верные меры, конечно, — спокойно говорит лорд. — Мы можем с них начать только на захваченных территория. Да и результат проявится спустя месяца. К этому времени либо завершится война, либо мы спустим страну в экономическую яму. Снаряды денег стоят. А сталелитейные заводы как раз сосредоточены в Уэльсе.
Ситуация выходит не ахти. Если столкнемся с партизанами, то они будут бить по военной инфраструктуре в тылу, перебивать снабжение. Сейчас армия в горах, дороги спрятаны среди лесистых возвышенностей. Партизаны спокойно могут пробежать незамеченными от сопки до сопки. Если поставка, например, бензина перекроется, то узнаем об этом в последние минуты.
Чтобы сбросить напряжение, я стучу пальцами по столу. Выбиваю ноты услышанного некогда джаза. Эх, когда же я теперь сыграю на саксофоне.
Вслух признаю:
— Вы правы, лорд, все эти меры должны были приниматься заранее, до войны. Но даже сейчас они лишними не будут, только лишь недостаточными. Поэтому обращусь к вам, британцы, — внимательно смотрю по очереди на офицеров Элизабет. — Есть способ перетянуть кельтов на свою сторону? Возможно, дерзкий или глупый. А может даже… бесчестный.
Глухой ропот поднимается среди не только британских, но и русских аристократов. Дворяне удивленно переглядываются. Бертвен вскидывает косматые брови. Я только что сказал нечто неслыханное. Попросил людей чести забыть о чести. И неважно, что ради собственного народа.
На моем лице не вздрагивает ни один мускул. Аяно, почувствовав волнение окружающих, встает ближе к моей спине так, что я ощущаю ее теплое дыхание на шее. А еще слышу скрип рукояти катаны — ладонь японки, будто невзначай, упала на навершие.
Один из генералов-британцев, рыжий лорд с бледным гранитным лицом, говорит:
— У русских принято в трудную минуту забывать о собственном достоинстве?
Бросаю на него равнодушный взгляд:
— У русских — у настоящих русских — принято проливать только ту кровь, что должна быть пролита. Вы думаете, сэр, запутавшиеся королевские подданные относятся к таковым?
Лорд фыркает:
— Я склоняюсь к мысли, что, если кто и запутался, так это наша королева. Иначе как еще можно было нанять бесчестного варвара сражаться за независимость британской короны?
Наступает полная тишина, нарушаемая лишь сморканием одного простуженного лорда. Деваться некуда, рыжий сам напросился.
— Очень просто, — я сдержанно отвечаю. — Этого варвара не нанимали. Он сам себя нанял за бесплатно спасать вашу страну. Точно также, даром, он сейчас надерет ваш честолюбивый зад.
— Поединки чести запрещены во время кампании, — хмуро бросает Стивенсон. — Лорд Вирт, воздержитесь от оскорблений.
— Не могу, Ваше Сиятельство, — улыбается рыжий. — Они уже нанесены. Поэтому дайте нашему гостю шанс очистить свое имя. Иначе мы покажем себя негостеприимной страной.
Стивенсон дергает себя за ус и смотрит на меня:
— Князь?
— Не хотелось бы уезжать из Англии запачканным в свином навозе, — усмехаюсь.
Рыжий Вирт бросает злобный взгляд.
— Ну и черт с вами двумя! — рычит гигант командующий. — Деритесь. Но только чтобы никто в лагере не видел. Соответственно, секундантов выбирайте из присутствующих. Бой пройдет сейчас, а потом вернемся к собранию. Куда наступать, мы так и не решили.
Вирту есть из кого выбрать секунданта, британцы чуть ли руки не тянут. Я оборачиваюсь к японке:
— Аяно, не могла бы ты…
— Почту за честь, — кивает девушка, лихо стукнув каблуками сапог друг о друга.
— Князь Артем, — окликает Дмитрий Долгоногий. Его лицо немного розовое от странного смущения.
— Слушаю, — смотрю ему в голубые глаза.
Перебарывая что-то в себе, граф говорит:
— Тебе нужен секундант. Я с радостью выполню его обязанности.
Искоса бросаю взгляд на победно улыбнувшуюся Аяно:
— Ты опоздал, граф. Полковник Кимура первой высказала желание, но мне не будет лишним еще один болельщик. Хотя весь этот цирк продлится, от силы, минуту.
— Это бесспорно, — кивает Дмитрий, посматривая на рыжего лорда. — Британцы будто бы не слышали о боевике Перуне, хотя немало потеряли так называемых «инструкторов» в Афгане.
Пожимаю плечами:
— Может, этот Вирт считает, что у страха глаза велики.
— В данном случае, наоборот, страху не помешали бы очки, — замечает Дмитрий, с уважением глянув на мои руки. Видимо, представил Когти.
Вот так планерка превратилась в тусовку-поединок. С дворянами что ни день, то драка. Всем командованием отходим на западный край лагеря, к противотанковому рву. Мы с Виртом встаем друг против друга на свободном участке, посреди небольшого луга. Различные симпатии разделили остальных офицеров на две толпы. Британцы, понятно, собрались ближе к Вирту. Русские дворяне встали у моей половины арены. Не все земляки меня поддерживали, тем более многих смутило, что я попросил выдвинуть даже бесчестные предложения. Аристо и в Африке аристо. Похрен им, что о людях забочусь, бесчестно значит бесчестно, хоть сбрось кирпичи на голову. Но члены Круга еще помнили поединки, которые я устроил им в Москве. А силу аристо тоже уважают.
Аяно остается позади меня на расстоянии трех метров.
— В первых рядах, — хищно улыбается японка.
Оставив секунданта у края рва, Вирт приближается. Роль судьи выполняет сам командующий Сухопутными войсками Стивенсон. И это еще одно доказательство, что дворянам плевать на запреты на поединки. Не для этого они меридианы качают. Как в волчьей стае — кто сильнее, тот и прав.
— Никакого убийства, — строго говорит Стивенсон. — Иначе устрою вам военный трибунал. Будьте достойными рыцарями. Поверженного врага не добивать. Сражаетесь до потери сознания противника, либо пока он не сдастся. Понятно, сэры?
— Да, Ваше Высокопревосходительство, — подлизывает Вирт начальству упоминанием генеральского титула.
— Понятно, — киваю. Про трибунал Стивенсон преувеличил, конечно. Какой суд, когда он сам участник поединка? Просто попробовал припугнуть.
— Файт! — командует Стивенсон.
Вирт наполняет меридианы живой, дело трех секунд, но я не даю Полковою шарахнуть огненными техниками. Выпускаю шаровую молнию, и синий шар бахает его в грудь, сбивая с ног. Доспех мерцает. Подбегаю к упавшему лорду. Он неистово орет от боли, при этом пытаясь достать меня ступней. Я отскакиваю — на теле Огнеупор, а не Бригантина, поэтому физические повреждения не желательны. Вскакивая и шатаясь, Вирт умудряется провести незатейливую, но быструю комбинацию. Земля под моими ногами раскаляется, глина плавится, вырвавшиеся огненные языки охватывают ноги. Меня окутывают клубы пара, в которые превратились лужи.