— Начинаем, братья, — кивает Эрстар другим инферно.
Павшие ангелы начинают призыв Хаоса. Сосудом для великой силы станет сам Эрстар.
Инферно никогда не верили демонам. Они понимали, что Градгроб затевает Вторжение вовсе не затем, чтобы уничтожить человечество, нет, Владыка выводка играл в свои собственные игры. Но инферно никогда не полагалось всецело на Орду. Павшие ангелы предусмотрели запасной вариант, как очистить Средний мир. Поэтому их люди искали Черный Осколок.
Человечество истребит не Орда, а Аватар Хаоса.
Черный вихрь энергии выплескивается из Осколка. Сила крутится вокруг Эрстара, превращая инферно в нечто необъяснимое.
Клубящаяся тьма превращается в огромный смерч. Нет, это Эрстар превращается в смерч. Мощный порыв ветра разрушает крышу над головами, водоворот тьмы устремляется в небо и заволакивает его.
Монахи перестают петь, инферно отшатываются от своего окутанного тьмой брата, побледневший Афонсу хватается за грудь. Паника, словно тысяча крошечных коготков, вонзается в их сердца. Вместе с запоздалым сожалением. А затем смерч втягивает всех в себя. Впитывает. Древний храм осыпается обломками. Каменный дождь разлетается во все стороны. Даже циклопические камни фундамента устремляются в потемневшее небо. Смерч вырывается наружу и, сокрушая пальмы и скалы, устремляется сквозь вспененный океан в сторону материка. И людей.
Нижние миры.
Я выхожу из портала в широкий грот.
Оглядываюсь. Никого живого. В пещере пылится оборудование: мониторы, гудящие сервера, толстые кабеля, стелящиеся по землистому полу. Мерно тарахтит дизельный генератор, мигают качающиеся лампочки. Подхожу к железной двери и толкаю ее.
Передо мной простирается огромная долина. Повсюду вздымаются красные дымящиеся курганы. С серого неба взирают тысячи мелких солнц, похожих размерами на земную луну, только ярче.
Судя по рассказам Сербины, меня занесло в демонский мир Бесфор, храм-планету. Где же Градгроб? Такую махину сложно не заметить, под камушком, как гусеница, не спрячется.
Я спускаюсь по пологому склону в долину. Каждый шаг поднимает с земли красную пыль. Далеко от пещеры не ухожу — вдруг ловушка, — гуляю вокруг. Обойдя самый здоровый курган, наконец оказываюсь в гигантской тени.
Долго ты шел.
Мыслеречь гремит в моей голове, как камнепад. Выпустив Когти, задираю голову. Позабыл уже, насколько выродок огромен. Челюсти, точно решетки крепостных ворот. На блестящей черной чешуе играют блики от тысячи солнц. Здоровенный, как высотный дом, Градгроб поворачивается всем телом ко мне с таким грохотом, будто рухнул небоскреб. Поднимается туча пыли и песка. Кто-то громко кашляет у лап гиганта. Я опускаю взгляд и вижу идущих навстречу Генералов Эсклопа, Беумуса и Яка. Подавился песочком как раз Генерал Страха. Поле одного взгляда на этого красавца-богатыря — худого как бамбук, со свиным пятаком вместо носа, козлиными рогами, тощей впалой грудью и руками-спичками — у самцов-демонов поджилки начинают трястись от страха, а у самок подкашиваются колени. Даже двухметровый Беумус с почтением держится чуть позади дрыщевидного Генерала.
Демоны не доходят до меня пару метров, видимо, пока просто преграждают дорогу к своему повелителю.
Я усмехаюсь:
— Один на один больше не хочется, а, башня?
Сейчас тебе меня не одолеть…
Едва он это сказал или, точнее, подумал, я срываюсь с места.
Яка, прыгнув, перерезает мне дорогу:
— ТЫ. НЕ. ПРОЙДЕШЬ.
— ТЫ. НЕ. ГЕНДАЛЬФ. - отвечая ему встречной псих-волной.
Поросячье глазки Генерала Страха ошеломленно раскрываются.
Подскочив к Яке, срубаю ему свинячью голову, в то же время открываю рот, и золотой ливень Сафра сжигает до мяса красную чешую Беумуса. Обгорелый Генерал падает на колени. Я не упускаю возможности. Взмах Когтей. Еще один клыкастый кочан катится под лапу Градгроба. Пнув под дых Эсклопа, я заливаю демона кислотной нафтой, да добиваю тем же дыханием Сафра. Бессмертный Генерал сваливается под водопадом кислоты и пламени. Не останавливая поток, добавляю еще град молний. Демон кричит. Острые когти и клыки растворяются вместе с телом.
Фракталы усваиваются, пока я, распустив крылья, срываюсь к адской Годзилле. Мои Когти вспыхивают. Черная чешуя озаряется молнией. Одновременно я изрыгаю пламя Сафра, брызгаю нафтой Беумуса. Охваченный молниями, пожаром и кислотой, Градгроб кричит.
Топот гигантских ног, скрежет железных зубов. Рев, исторгнутый бурепускающими легкими, глубокий, словно стон горы, и пронзительный, словно визг дверных петель.
Ментальный удар трясет меня в воздухе, как марионетку на нитках. Градгроб, изогнувшись, машет лапами. Фосфорические когти вшибаются мне в грудь. Бригантина и десятки других фрактальных щитов разлетаются в щепки. Мое переломанное тело вбивается в землю. Прежде, чем Градгроб втаптывает меня, успеваю перепрыгнуть через гребень образовавшейся вокруг места моего приземления ямы. Кости срастаются на ходу, разбитые внутренние органы заживают. Эсклоп лечит за секунды. Еще не до конца восстановившись, снова взмываю в небо.
— Зубодробительный пинок! — реву я и со все дури бью ногой монстра по аспидному носу.
Огромную тушу переворачивает, монстр падает брюхом на землю. Чешуйки блеснули во всполохах пламени. Клубы поднятого песка устремляются к солнцам, я прыгаю тварине на спину, разламываю хребет. Чувствую, как под ногами перебитые кости тут же начинают срастаться, образуют устойчивый каркас. Снова изрыгаю огонь, молнии, и кислоту….
Кажется, это длится вечность. Наша битва. Я уничтожаю Градгроба, рву его Когтями и чуть ли не зубами, перетираю мощную тушу в труху, сжигаю до кровоточащего комка плоти, он накрывает себя щитами и восстанавливается, пока я пробиваюсь к нему. Потом то же самое он делает со мной. Бьет, швыряет, как мячик, осыпает огнем и молниями.
Огонь. Огонь и молнии охватывают всё вокруг, превращая песок в стекло, воспламеняя осколки костей и останки Генералов.
А я бью раз за разом, танцуя вблизи бешеного клацанья чудовищных челюстей, порхая словно мотылек. Градгроб бушует и крушит всё вокруг своей громадной тушей.
Очередной пожар разливается между нами, оттесняя друг от друга, мы вынужденно останавливаемся и устало смотрим впереди себя, морально выжатые. Я набираюсь сил перед новым броском. Градгроб просто падает на задницу и оскаливает пасть.
Славная битва! Поистине! Но тебе меня не убить, демоник Перун, — бухтит монстр, довольный собой.
— Да неужели? — хриплю я. — Забыл Эразин?
На Эразине я поддавался. Это был ясли-уровень. Я не использовал фрактал Бесконечности. Как, впрочем, и сейчас.
Ртутные глаза чудовища на миг затягивает пленка третьего века.
В тишине возникает гул. Он всё нарастает и нарастает, пока с неба не падает яркая комета. Оставляя длинный шлейф дыма, метеорит врезается в курган справа. Холм превращается в горящую яму. Обломки земли дождем рассыпаются по долине.
Я во все глаза смотрю на место удара кометы. Дым, огонь и пепел, больше ничего. Пустота.
Вероятности. Я ими управляю. Время и пространство для меня всего лишь податливый пластилин, из которого я и слепил тебя, моего сильнейшего врага. Могу пожелать, чтобы метеорит прямо сейчас упал тебе на голову, и он упадет.
— Я не динозавр. Переживу, — хмыкаю. Хотя и стало тревожно. Не за себя. А если он так бахнет по Москве?
Смех Градгроба — словно крики тысячи умирающих.
Но не переживет твоя беременная самка. Не переживут четверка твоих самок в железных панцирях, что сейчас ждут тебя у портала.
С рычанием надвигаюсь на монстра. Он явно шантажирует меня, склоняет к диалогу. Что же подыграем.
— Я не позволю. Если ты пошлешь метеориты — я прикажу времени отмотать назад, а камням обогнуть Землю. Твой фрактал — мой фрактал.
Да, ты получил мою силу, но не умение ее контролировать. Остановишь метеорит — а рядом оживет вулкан или разразится цунами.
Не поспоришь. Кругом прав, это да.
— Говори к чему ведешь, — я выпускаю Когти. — Пока есть чем болтать. Почему на Эразине ты не швырялся в меня метеоритами?
В раскатистом унисоне слышится толика правды:
Ради настоящей битвы с тобой. Той битвы, когда мы оба прекратим сдерживаться. Всё это время я готовил тебя. Позволил забрать мой фрактал, а затем натравил человечишку по имени Аксюк, чтобы ты поборол свою немощь и действительно стал равным мне по силе. Осталось только дать тебе контроль над ней, и мы уйдем с тобой в Вечную битву.
Вечную битву? Меня передергивает. Идея всю жизнь провести в уединении с монстром совсем не радовала. Значит, на Эразине Градгроб позволил себя грохнуть, чтобы подняться на следующий уровень сложности и снова сразиться со мной, но уже прокачанным?
Меня интересовало, что ты пожелал на Эразине, чтобы не ошибиться в манипулировании тобой. Кажется, я верно догадался. Чтобы не было Вторжения, так?
— Хрена тебе лысого, а не вечная битва, понял? — просто говорю.
Уже собираюсь снова броситься на тварь, но она едва заметно сдвигает фосфорные когти. В воздухе раскрывается портал. Эфирные волны складываются в репортаж новостей. Я словно смотрю кабельный по ящику.
— Президенты Индии и Бангладеша объявили красный уровень опасности, — кричит корреспондент в микрофон. — Десятки городов сметены, число жертв насчитывает уже миллион человек. И это далеко не конец! Ураган прозвали Ненавистным. Синоптики заявляют, что его природа не связана с климатом. Тысячи «воздушников» пытались подавить Ненавистного, теперь их тела разорваны в клочья! Аура Ненавистного заставляет любого в сотне километров падать и зажимать уши. Двигается это чудовище точно по крупным населенным пунктам, будто чувствует и ненавидит людей!
Камера показывает полностью черное небо. Мерцающая тьма, заливающая непроглядными валами горизонт, стягивается в огромный смерч, как будто кто-то руками скрутил тряпку. Небо и землю связала черная пуповина.