- А-а…простите, - Ефрем спешно заводит двигатель.
Едем, в голове поток мыслей. Вряд ли София повезла бы меня к Осколку тайком от отца, не будь одурманена потерей шанса родить великого демоника. Да, использую чувства княжны, самому неприятно, но, блин, придется ей потерпеть дискомфорт. Тем более она уже все поняла и даже не злится, потому что сама та еще манипуляторша. Боюсь представить, скольких мужиков она превратила в свои игрушки, используя взрывную сексуальность как секретное оружие.
***
«Это игра! Демоник Перун тоже играет слабостями людей!»
София ощущает жжение азарта в груди. Дотошным взглядом она изучает задумчивое лицо полубога, ищет намеки на его истинные мотивы.
До этого княжна считала, что Перун всегда действует подобно тарану, грубым натиском разбивает крепостные врата чужой воли. Так было в Страшном мире. Но жизнь среди дворян вынудила его подстраиваться, искать лазейки в местном этикете и культуре поведения. Так Перун подловил Березовского на его случайно брошенном слове. Так выбил покровительство барона Аксюка в деле Хромовых. Теперь так же и саму княжну захлестнул кандалами за порабощенное сердце.
София глубоко вздыхает. О нет, она не в обиде. Люди меняются. Ей даже больше нравится такой Перун - подобный ей игрок, гибкий, ловкий и бескомпромиссный. Что ж, сыграем, дорогой. Княжна совсем не против, ведь ставка – их ребенок, их будущее.
***
Спускаемся в подвал виллы. Узкая каменная лестница приводит нас в облицованный мрамором алтарный зал-галерею. Света вокруг так много, что и не скажешь, что мы глубоко под землей, намного ниже каменной кладки фундамента.
На белом мраморном постаменте лежит мокрый багровый камень размером с бычью голову. Едва взглянув на булыжник «глазами Жамбы», меня накрывают воспоминания. Неприятные воспоминания, мягко говоря.
В Страшном мире я уже сталкивался с подобным. Камень был чуть другим, побольше и почти черным. Но мертвый гранит пропитывала схожая обжигающая энергия. Только весь нюанс в том, что тот метеорит был жертвенником.
Группа фанатиков пыталась совершить у темного камня кровавый ритуал. Дело было в полузачищенных кротосовских катакомбах. Я бродил по отсыревшим пещерам с целью поживиться случайной демонятиной, когда услышал крики. Звуки привели меня к бойне. Слишком поздно привели. Десять детей уже умертвили, выпустив им кровь - их странные опустошенные тела напоминали мумий. В живых осталась только одна девушка. Ее - раздетую догола, плачущую - крепко держали четверо фанатиков в рясах. Пятый же вознес кинжал к неровному потолку. Узкий бледно-желтый клинок сверкнул в свете чадящих факелов. Девушке оставалось недолго.
Вспыхнули Громовые когти, и моя ярость сожгла выродков дотла. Зазвякал по полу раскаленный кинжал, я запнул его сапогом в глубокую трещину в толще скалы. Метеорит скинул туда же. Затем занялся девушкой – прикрыл своим плащом и отвел в ближайший кочевой лагерь беженцев. В тот день демонам повезло – не до них было.
- Перун, - слышу испуганный голос Софии. – У тебя сейчас лицо свирепое. Все хорошо?
- Как сказать.
Возвращаюсь к действительности. За исключением схожести с черным камнем, нельзя сказать, что этот Осколок – однозначное зло. Метеорит пускает странные энерговолны в сторону Софии, накладывает на княжну печать, через которую сосет часть положительных эмоций. Взамен Бородова получает его силу. Равный ли это обмен? Не знаю, но что точно - мне не надо подобной гадости в моем сыне.
Объясняю ситуацию Софии, княжна внимательно слушает.
- Я смогу снять твою печать, только уничтожив Осколок. Так что…
- Сначала мне нужно поговорить с отцом, - сразу предупреждает мое предложение София.
- Князь не согласится.
- Ну, мы же не можем сами решить уничтожить источник силы нашего рода? – ее брови поднимаются. - Ведь Осколок – не зло, ты сам сказал.
Мы встречаемся взглядами. Улавливаю коварный блеск в золотых глазах. Понимаю - больше София не боится упустить завидного жениха. Момент упущен. Она намерена и Осколок сохранить, и меня охомутать. Княжна тянет время, чтобы потом обвести вокруг пальца. Сейчас ее лицо, ее улыбка непроницаемы, и наш диалог напоминает кружение друг против друга укротителя с тигрицей.
Но в отличие от княжны плести паутины мне некогда.
- Тогда счастливо оставаться, - я резко отворачиваюсь.
Едва только переступаю первую плитку пола, меня обхватывают сзади. София крепко прижимается к моей спине. Ощущаю касание ее мягкой груди и судорожное дыхание на шее.
- Перун, стой! Не бросай меня, - шепчет княжна мне в ухо сзади. – Как только у отца появится время, я сразу же объясню ему всё. Правда. Только не бросай снова.
Оборачиваюсь. Черт ее поймет, играет она опять или нет. Но слезы льются, лицо бледное, дыхание прерывистое. Совесть берет свое. Прижимаю к себе эксплуататоршу моего мозга, глажу по волосам.
- Я никогда тебя не брошу, София. – Сам Градгроб, видно, дергает меня за язык.
- Правда? – глотает слезки княжна.
- Ага, возможно, не буду спать с тобой, но не брошу.
Она разражается еще большим плачем. Вот женщины пошли - только одно на уме!
- Ты зло, Перун. Настоящее зло!
- Зато у тебя еще больше стимула поговорить с князем, - подмигиваю и чмокаю в лоб.
София поднимает лицо, подставляет губы, и я не удерживаюсь. Страстный поцелуй. Руки, шарящие по ее сочному телу, тянущие, сжимающие. Вращающийся потолок... Перед тем, как учудить непоправимое, останавливаю себя. Хоть и ощущаю натужный скрип тормозных колодок.
– Ладно, мне пора на тренировку, - вытираю пальцем остатки слез на порозовевших щечках Софии. – Пойдем быстрее из этого склепа.
- Это алтарный зал!
- Да, да, да… - в моей голове снова всплывает кротосовская пещера и мертвые дети возле черного жертвенника.
***
В столовой Света сидит в окружении подруг. Девушки что-то щебечут, княжна благосклонно улыбается своей свите, даже не вслушиваясь в их похвалы или обсуждения парней. Света вернулась, она снова на вершине пищевой цепи под названием школа. Всё идет как и должно…за исключением одной вещи.
Из-за столика в нише встают княжна Настьева и поступившая простолюдинка Менская. Конкурентки Светы, чтоб их. Девушки ее парня относят подносы и идут мимо раздаточной ленты к выходу.
- Плесень и в нашем лицее проросла, - в туже сторону смотрит сероглазая Серафима Брюнова. – О чем только думает администрация, пуская голотьбу учиться вместе со знатью! Правда же, Ваше Сиятельство?
Даже слушая сплетни свиты в фоновом режиме, Света не могла пропустить такой жирный намек в сторону сестры, а может даже и отца. Княжна обжигает «подругу» морозящим взглядом, та сразу сжимается, поняв, что сейчас огребет. Все-таки долго Светы не было, успели осмелеть мерзавки.
Хотя почему бы не воспользоваться вонючим ртом Серафимы? Простолюдинке, правда, место надо указать. А то ходит с высоко поднятой головой, еще, поди, считает себя главнее Светы в отношениях с Бесом. Дудки ей.
- А ты бы смогла выполоть этот сорняк? – хмыкает Света. – Силенок хватило бы?
- Конечно, - улыбается сероглазка, радостная, что княжна убавила нажим. – Что мне какая-то пролетарка.
- Ну так вперед, - одобряет княжна. – Вы же в одном классе? Еще успеешь до конца перемены.
- Э-э, но я…- Серафима опускает взгляд на недоеденные тефтели.
- Передумала? – грозно насупливает брови Света.
- Нет-нет, - выскочка спешно вскакивает из-за стола, колыхнув далеко не маленькую грудь.
Пока сероглазая дурында относит поднос, с грустью смотря в полную еды тарелку, Света снова устремляет глаза на Менскую. Как же княжну бесят ее гордость и притязания. «Мой! – хочет Света крикнуть через всю столовую. – Бес только мой!» Словно ощутив чужое внимание, простолюдинка поворачивает голову. Их взгляды встречаются, никто не уступает другой.
- Вот же наглая стерва, - тихо рычит Света.
***
- Вот же надменная стерва, - шипит Кали, наткнувшись на огненный взгляд беловолосой дворянки.
- Что, Оля? – хлопает длинными ресницами Алла.
- Ничего, так куда идем? – отвернувшись, девушка выходит за двери столовой. Черноволосая княжна спешит следом.
- В класс пора уже. Вот, кстати, буклет, с правилами поведения учеников, - протягивает Алла цветной листок.
Кали читает буклет, пока девушки поднимаются по лестнице.
- Споры между учениками разрешено решать поединками? – находит Оля кое-что интересное.
- Отголосок старых традиций, - кивает Алла. – Но пока тебя не заманили на ринг и арену, это нарушение. За драки могут отчислить.
Какой-то парень, спускаясь, натыкается на Кали.
- Осторожнее! - Львиный рык девушки отбрасывает неуклюжего к перилам.
- Простите, барышня…
- Сам ты барышня! - еще громче рычит Кали, потирая ударенное плечо.
Округлив глаза, парень смотрит на нее, не понимая, что не так сказал.
- Ольга не из знатного сословия, Жень, - поясняет со вздохом Алла.
- Понятно, - мычит барон Аксюк, хотя явно ему ничего не понятно.
- Нам пора,- княжна проходит мимо. За ней и Оля.
Уже в коридоре девушка спрашивает:
- Твой бывший?
- С чего ты взяла?
- Такие вещи видно, - пожимает плечами Кали.
Она не стала говорить, что заметила, как княжна задержала на бароне взгляд, да еще как в ее антрацитовых глазах мелькнули странные искры. Нет, не полыхнули огненным штормом как при Бесе, конечно, но всё же, всё же…
- Нет, он не в моем вкусе, - отмахивается Алла.
- Когда долго с кем-то встречаешься, не остается никаких вкусов, - хмыкает Кали. - Только желание убивать.
На эту житейскую мудрость Алла удивленно приподнимает брови.
- Кого?
- Врагов своего парня, кого ж еще, - удивляется Кали.
- А!
В классе Кали бросает рюкзак на стул парты у окна. Дверь распахивается, заходит группа девчонок, тех самых, что сидели с беловолосой княжной. Только ее самой нет, зато пришла какая-то дылда не из их класса – сероглазая, как и одна из первокурсниц Серафима Брюнова. Видно, старшая сестра.