После тренировки я сижу в своем кабинете, который мне выделила София. За окном уже светит ядовито-желтый полумесяц. На звонке Сербина – нежным томным голосом предлагает мне встретиться.
- А по-собачьи встанешь? – с зевком проверяю я ее податливость.
- С радостью! – восторженно кричит.
По-прежнему, пернатая как пластилин – гни аппетитное тело куда хочешь. Всё разрешено.
- Я подумаю. – Да ни за что! – Ты вообще размышляла, почему на меня не действуют твои «семь грехов», в частности похоть?
- Конечно, сотни раз.
- И?
- Не знаю, - честно признается. – Даже то, что ты демоник, не должно спасать тебя от влияния парамиты. Тем более от такой незапятнанной, как у меня.
Хмыкаю – самооценка у пернатой, конечно, зашкаливает. Считает себя воплощением добродетели. Интересно, что это нисколько не мешает ей соблазнять школьника.
- У меня есть псионический фрактал как у Генерала Яка.
- Но все Генералы живы.
- Потому и сказал – как. – Рано ей козыри скидывать.
- Ну возможно… - с сомнением протягивает Сербина.
- Ладно, расскажи мне сказку на ночь про инферно. Зачем они дурят католикам мозги? Зачем заливают им про священные войны и Спасение?
- Чтобы выпустить в мир Орду и истребить человечество.
- Злыдни злыденские, - киваю. – Но люди-то им чем не угодили?
Сербина замолкает, словно собираясь с мыслями.
- Инферно служат Хаосу…
- Так они тоже демоны? Твари из Нижних миров?
- Нет. Они намного большее, чем воплощение осевшей психической энергии, которое и является демонами.
Вот так закрутила! Я чешу висок. Пернатая явно пытается меня запутать, отвечая как нудный ботан.
Резко открывается дверь, вбегает Алла. Не стесняясь, княжна хватает меня за руки.
- Бес, тут такое! – тяжело дышит, явно бежала.
Легко поглаживаю ее по черным волосам и целую в щеку, вдохнув сладкий цветочный запах.
- Отдышись, Ал.
- Что там за женский голос? – раздается из телефона.
- Пока, Сербина, дела зовут, - обрубаю звонок. Теперь мой взгляд обращен к княжне. – Что случилось?
- Вика, - выдыхает Алла. – Только не злись на нее, пожалуйста. Ей тяжело далось то, что теперь тебя надо делить с другими. Она же строптивая, сам знаешь.
- Знаю, - пытаюсь улыбнуться по-доброму, но, наверно, мне не дано – Алла только вздрагивает, и я прекращаю попытки. – Бить ее не буду. Сильно.
Доболтался - напугал красавицу. Княжна бледнеет. Подхватывая ее за затылок, прижимаюсь губами. Наше дыхание замирает, мы наслаждаемся друг другом.
- Ну так что она натворила? – сдавливаю Аллу до сладкой истомы.
- Поединок. Вика вызвала Кали, - сдается в моих объятиях княжна. – Сегодня ночью в клубе Военных игр.
Хорошая «сыворотка правды» из меня вышла.
- Вот же глупая, - не сдерживаюсь я.
- Артём, у Вики что-то серьезное дома случилось, - гладит меня по руке Алла. – Она не говорит, но я чувствую. Ты не злись.
- Да не злюсь, а проблему Вики выясним и решим, - отстраняю княжну от себя. – Вы же мои, я не могу вас подвести.
- Настоящий мужчина, - с восхищением смотрит Алла на меня. Антрацитовые глаза отражают свет луны. – Верю. Вот таким был бы Женя.
- Аксюк? Зачем ему таким быть? – не понимаю я.
- Девушку быстрее бы себе нашел.
- Хм, - ответ мне кажется не до конца полным. – Ну, пойдем.
Взяв Аллу за руку, веду ее из кабинета. Запираю дверь и провожаю свою девушку до общежития. На крыльце гладим волосы друг друга, губы сливаются в еще одном поцелуе. Минуту точно плаваем в невыразимом ощущении.
На улице включили фонари. В их дымном сером свете бледнеют пустые лужайки. Срезав по газону, я дохожу до клуба и, пока жду Вику, звоню Кали.
- Да, Бес?
- У тебя не будет сегодня поединка с Викой.
- Да, Бес, - удрученно соглашается.
- Пока.
- Пока…и целую, – скороговоркой выговаривает, затем бросает трубку.
Пи-пи-пи.
Наконец дожидаюсь виновницу своего ожидания.
- Бес? – округляет глаза Вика и сама себе кивает. – Простолюдинка сдала.
Я молча поднимаюсь на крыльцо. Вика в нерешительности топчется внизу.
- Ты идешь? – бросаю, не оборачиваясь.
- Зачем? – наверняка, глазами удивленно хлопает.
- Ты хотела поединка – ты его получишь.
Спустя тридцать секунд за спиной раздаются покорные шаги. В зале я врубаю свет и вхожу в октагон. Следом и барышня. Встаем друг против друга. С нахмуренным лицом Вика смотрит на меня.
- Так как мы без судьи деремся, то я скажу правила, не против? – в ответ молчание. – Бой длится до потери сознания либо пока один участник не сдастся. Правила понятны, Журавлева?
Кровь бросается Вике в лицо, глаза стекленеют из-за страха.
- Я не тебя вызывала, а простолюдинку!
Пожимаю плечами.
- Как парень
простолюдинки,
я принимаю вызов за нее.
- Так значит! – вдруг плачет она. – А я тебе, выходит, никто?! Ты и мой парень тоже! Так что дерись сам с собой! Насмерть! Вскрой себе грудь и вырви свое каменное сердце!
- Вика… - подхожу к девушке. Неужели так быстро сломалась?
Она бьет меня ладонями в грудь, я не отвечаю.
- Что же ты?! – ревет в истерике. - Хотел драться – дерись!
Ловлю ее ладони. Она тщетно вырывается.
- Знаешь, на что я пошла ради тебя?! – продолжается поток откровений. – Мой опекун, мой дедушка – он уже стар и болен. Врачи отправляют его жить на Кавказ, источники должны вылечить. Сейчас ему нужна моя помощь как никогда, а я отказала. Сказала – остаюсь. Из-за тебя, бессердечный!
Пытается залепить мне пощечину, но рука крепко зажата. Замолкает, сверкая мокрыми глазами. Вдруг отпускаю ее.
- Бей, если хочешь. Мой доспех снят, - она не двигается, хлюпает носом. – Знаешь, есть вещи, ради которых я бы оставил тебя, Аллу, Кали и Свету. Оставил бы, даже не задумываясь.
Демоны, чертовы демоны. Если бы мне требовалось уйти, чтобы спасти мир, я бы ушел. Да, я плохой парень для своих девушек, но демоник Перун по-другому не может. Наверно, Женя Аксюк ни за что не покинул бы Аллу, хоть солнце упади. Но от него и толку как от декоративной собачки.
- Не говори так, - шепчет моя девушка. – Алла считает тебя скалой, незыблемым!
- Вика, я – скала, которая может уйти в любой момент, - признаюсь. – Я никогда не брошу вас в беде и одних. Но не обещаю, что всегда буду рядом с тобой. Так что знай – если ты принесешь во имя нас столь тяжелую жертву, то оплатить тем же я вряд ли смогу.
- Заткнись! Заткнись! – вскрикивает и бросается ко мне. Прижимается к груди. Плач, словно удары, сотрясает ее крепкое тело.
Пейзаж первой любви вдруг потускнел, и принять это тяжело. Но Вика сильная, девушка стерпит убийственное открытие: "Ничто не вечно".
Не знаю, сколько так стоим под аккомпанемент тихих рыданий.
- Мы расстаемся? – наконец спрашивает она, глотая слезы.
- Ты любишь своего дедушку? Хочешь быть рядом с ним?
- Да…- всхлипывает и утыкается носиком мне в шею.
Провожу рукой по красным волосам.
- Тогда...ни за что. Ты просто побудешь рядом с дедушкой, сколько нужно, - и вернешься ко мне.
Вика жарко целует меня в шею.
- Спасибо, тогда мне надо собирать вещи…
Но она никуда не идет. И не уйдет… сегодня. Ее губы настойчивее прижимаются. Я вдыхаю манящий аромат и, сжав девушку в объятиях, опускаю на настил. Со стоном Вика вдавливается в меня всем телом. Набрасываюсь на нее с новой силой. Упиваюсь, смакую знакомый любимый вкус, зарываюсь в красные волосы руками.
Эта арена видела сотни спаррингов и тренировочных боев, но настолько страстное сражение - вряд ли.
Вика
Глава 5 - Мой Вавилон, и я его строю
Через три дня провожаем Вику. На парковке ожидает машина, водитель только что отнес последний чемодан. Вместе со мной пришла попрощаться, конечно, и Алла, а также Кали со Светой, хотя я их не заставлял. Может, умнеют.
- Слушай, Оля, - начинает Вика. – Прости меня за тот вызов на поединок и вообще за наезды. Мне Бес мозги вправил. Ревнивая дура я просто.
- Ага, я давно поняла, - кивает Кали, и в ответ на вспыхнувший огонь в глазах красноволосой усмехается. – Сама ведь точно такая же дура.
Девушки радостно улыбаются друг дружке. Ну наконец-то мир. Напряжение только спадает, как Белоснежка язвит.
- Дура дуру видит издалека, да?
Но на нее злиться всем уже в лом.
- А ты сама чего пришла, Света? – спрашивает Алла.
- Как чего? - Смутившись, та слегка краснеет. – Девушку своего парня проводить, вот что!
- Эх, иди сюда, колючая, - неожиданно ласково произносит Вика.
Ее сильные руки притягивают княжну за плечи. Белоснежка стоит как деревянная, пока Вика нежно прижимается к ее полной груди.
- Ну ты вообще… - выдыхает румяная княжна, когда красноволосая отстраняются.
Следующей порция нежности достаётся Кали. С Аллой, понятно, прощание самое долгое и тяжелое. Девушки зарываются носами друг другу в волосы, за ушки. Громко и жадно выдыхают. На глазах у княжны блестят слезы.
- Ну хватит, Рёвы Рёвны, - усмехаюсь я. – Всего-то на три месяца расстаетесь.
- На три?! Как на три?! – тут же округляет желтые глаза Белоснежка. Полные губы нервно кривятся. – Не надо на три! - на удивленные взгляды княжна поправляется. - То есть Журавлевой же надо лечить родственника! Старого! Тяжелобольного! Это дольше трех месяцев! – с надеждой выкрикивает она.
Снисходительная усмешка Вики заставляет Белоснежку испуганно вздрогнуть, потеряв всякую надежду. Очень злую надежду, которую разбить - святое дело.
- А Бес уже подсуетился и вылечил деду.
- Как это вылечил? – впадает Света в осадок.
- Вот так, - Вика раскрывает руки. – Не хочешь еще раз обняться, «сестра»? Порадоваться вместе со мной?
- Ннет, - пищит морально разбитая княжна и прячется за мою спину.
Не удержавшись, Алла быстро показывает Белоснежке кончик розового языка. И украдкой смотрит черными очами на меня – не заметил ли, а если заметил - не серчаю ли. Я забиваю на выходку – поделом Белоснежке. Сам давно уже ремня ей в мыслях обещаю, да всё некогда.