— Вы сначала доживите…
— Сэр, вам плохо?
— Нет. Просто я остался совсем один. Чадс с Пламриджем погибли, Корри так болен, что его того и гляди придется отправить домой на лечение.
— Уверен, что в Адмиралтействе скоро найдут им замену.
— Вот это и тревожит меня больше всего. Бог знает, кого они пришлют…
Глава 15
Как и следовало ожидать, Нейпир не стал ждать ночных сюрпризов и поспешил увести свои корабли подальше от Або. Интересно, удивился бы он, если узнал, что ни на какие атаки мы в ближайшее время способны не были? Спешный переход и последовавшее за ним сражение вымотали экипажи наших маленьких канонерок. Так что снимать пушки и ставить минные шесты сил просто не оставалось.
Но может оно и к лучшему. Есть время подготовиться. В первую очередь нужно решить, что делать с наиболее пострадавшими в бою кораблями. Больше всех досталось, конечно же, «Выборгу». 130 пушек «Дюка Веллингтона» превратили левый борт первого российского винтового линейного корабля в решето. В первый момент я просто поразился даже не масштабу разрушений, а тому, что он вообще сохранял плавучесть. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что все не так уж плохо. Подводная часть практически не пострадала. Машина, в общем, тоже сохранила работоспособность, хотя из-за разбитой трубы упала тяга.
— Значит так, — приказал я, взвесив все «про и контра», — «Выборг» поставить за островом Стуро Бокгольм целым бортом к проливу. Пусть защищает вход во внутреннюю гавань. Пушки с поврежденной стороны снять и использовать для устройства береговых батарей!
«Константин» пострадал гораздо меньше, а потому первым отправился на ремонт. Более быстроходный, чем его собрат, корабль мог пригодиться нам в операциях против вражеского флота. Компанию ему составил мой «Рюрик». Надеюсь, построенный на здешних вервях фрегат смогут починить достаточно быстро. Большего, как мне сказали, местные корабелы не потянут. Так что «Олаф» придется восстанавливать силами экипажа, а когда дойдут руки до трофейного «Леопарда», знает лишь Господь. Ладно, потом разберемся, что они могут, а что нет…
Что же касается «Иезекииля», с ним все! «Ветхозаветный пророк» свое отплавал. Оно бы и нестрашно, поскольку с самого начала подразумевалось, что защита рейда Або станет для него последней боевой задачей. Если бы не большие потери. Из шестисот человек экипажа почти двести убитых или тяжело раненых, включая командира – капитана 1 ранга Бровцына. Легкораненых, считай, столько же, но они по большей части изъявили желание остаться в строю. В общем, корабль будем разбирать. Пушки на береговые батареи, дерево на строительство укреплений и жилья.
С последним, к слову, все плохо. Покойный адмирал Пламридж, чтоб ему ни дна, ни покрышки, постарался. Добрая половина города разрушена. По большей части, конечно, порт и склады, но досталось и домам простых обывателей. Из-за этого финны до крайности злы на англичан и даже пытались расправиться с пленными. Пришлось сосредоточить их всех на острове Хирвенсало и усилить охрану.
По этой же причине тело покойного адмирала поспешили как можно скорее отправить к его соотечественникам. Желающий, к слову, нашелся довольно быстро. Дальний родственник Ихалайнена местный судовладелец — Мика Торвелайнен. Воспользовавшись данным ему охранным письмом, он плотно забил трюмы собственной шхуны товаром, дожидавшимся отправки в Швецию, положил сверху гроб, покрытый флагом Великобритании, и отбыл прочь.
— Довезет? — вопросительно посмотрел я на Анти.
— Конечно, — протяжно отвечал мне лоцман. — Вы ведь заплатили ему хорошие деньги!
— А еще больше он заработает на доставке…
— Да, — расплылся в хитрой улыбке финн.
Теперь к хорошему. Нашими трофеями стали два английских фрегата. И если «Леопард» нуждается в серьезном ремонте, то «Меджисина» или «Волшебница» практически невредима. Как говорится, грех этим не воспользоваться. Основу экипажа составят уцелевшие с «Иезекииля». Машинную команду перекинем с «Выборга». Командиром станет достойно себя показавший в бою с британцами командир Абосского дивизиона гребных канонерок капитан 1 ранга Акулов, и вуаля. Вот вам новый корабль. Некоторое время, конечно, потребуется, чтобы личный состав овладел непривычной матчастью, но за пару недель справятся.
Название вот только не очень. Простые матросы язык сломают, пока выговорят. Господа офицеры будут произносить с французским проносом, который меня и без того бесит. Перевод тоже какой-то не воинственный. Хотя… решено. Новый фрегат будет именоваться «Чародейкой»!
К слову, это еще не все. Хотя «Валчер» сгорел вполне качественно и восстановлению не подлежал, машина и котлы пострадали не так уж сильно и после небольшого ремонта вполне могут быть пущены в дело. Я, грешным делом, даже вспомнил историю «Мерримака», перестроенного в «Вирджинию», но потом в голове всплыло, что американский фрегат был винтовым. Жаль…
Всего для защиты Або возводится восемь батарей. Поскольку со строительным материалами туго, капониры будут устроены из деревянных срубов, забитых землей и камнями. Серьезного обстрела такая конструкция не выдержит, особенно если вражеский корабль подойдет достаточно близко. Чтобы этого не случилось, перед позициями, а так же на других опасных направлениях поставим мины. Правда, по большей части конструкции Нобеля. Но среди них то там, то сям будут установлены более мощные «Якоби», так что если кто-то из союзников всерьез поверит в свою неуязвимость, его ждет сюрприз.
Но все это случилось позже, а первой и самой главной задачей после окончания боя стало составление реляции. Доклад государю, даже если он твой отец — дело серьезное, в котором надобно соблюсти баланс. С одной стороны, надо похвалить подчиненных, дескать, каких орлов воспитало ваше царствование! С другой, не забыть воздать хвалу Господу. Потому что время такое, да и как бы мы справились без его заступничества, по совести говоря, даже не представляю. Ну и с третьей… не перехвалить себя! А то уж и так слишком многие волком смотрят.
К тому же Николай Павлович хоть и ценит в русских офицерах безудержную храбрость, но вот от собственного сына и по совместительству генерал-адмирала ждет все же несколько иного. А я, многогрешный, ухитрился и в бой на флагмане ввязаться, и в абордаже поучаствовать, а потом еще канонерки на рейд вывести и устроить артиллерийскую дуэль с линкором. В общем, веселился, как мог!
И самое главное, мое донесение должно прийти первым, чтобы «доброхоты» при дворе не успели нашептать царю-батюшке лишнего. Потом, понятное дело, все равно узнает, но первое впечатление все равно останется правильным. Поэтому пришлось усадить измученного ничуть не меньше меня Лисянского скрипеть пером. А вашему покорному слуге диктовать, старательно избегая слишком уж сильных выражений.
Зато присланные Трубниковым журналисты ничем себя не стесняли, и вскоре читатели по всей России узнали об очередном одолении супостатов. Газеты пестрели броскими заголовками: «Русские перехитрили союзников и сумели прорваться в Або! Пиратствовавший несколько месяцев у берегов российской Финляндии „Летучий отряд“ Роял Неви уничтожен в бою! Адмирал Пламридж убит! Атака британской винтовой эскадры не привела к разгрому русского экспедиционного отряда! Британцы вынуждены были отступить!» Ну и так далее… Понятно, что и число подорванных английских кораблей выросло в два раза, захваченных в три, а количество пленных увеличилось до совсем уж неприличных размеров.
На этом фоне сообщение о сражении, отосланное к нейтральным шведам, выглядело просто образцом объективности. Можно сказать, ограничились сводкой: потери в кораблях и живой силе. Захваченные трофеи и пленные. Но даже эта скупая статистика вкупе с рассказами доставившего письмо Торвелайнена произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Странное дело, но неоднократно битые русскими в прошлом шведы чрезвычайно обрадовались неприятностям союзников. И если прежде среди них хватало сторонников реванша, то теперь они поспешили умерить свой пыл и с нетерпением ждали развития событий. И они не заставили себя ждать…
Хотя англо-французская эскадра продолжала сохранять превосходство над Балтийским флотом русских в линейных силах (в особенности паровых), то с легкими ситуация стала обратной. От «Летучего отряда» покойного Пламриджа остался только изрядно поврежденный «Драйвер». Плюс два колесных шлюпа: «Горгона», «Хекла», маломощный «Лайтинг», которого даже в шлюпы не записать, ну и два последних фрегата: колесный «Драгон» и винтовой «Аррогант». Французы могли похвастаться четырьмя шлюпами и двумя фрегатами, причем и те и другие были винтовыми, но на этом все.
Русские же сосредоточили в Або два первоклассных винтовых фрегата и шестерку колесных (считая с находящимся в ремонте «Рюриком» и трофейной «Чародейкой»). Плюс трофейный шлюп и почти три десятка канонерок, противостоять которым в местных узостях и на мелководье союзникам просто нечем. Но самое главное, в открытое море вырвались шесть новейших корветов. И теперь англо-французская эскадра сама оказались в блокаде.
В жизни каждого человека случаются взлеты и падения, причем, когда происходят последние, может казаться, что все кончено и если не жизни, то уж карьере точно пришел конец. Во всяком случае, Павел Истомин от своей судьбы после злосчастной истории с «Наварином» ничего иного не ждал. Дальше суд, отставка или в лучшем случае перевод в какую-нибудь Тмутаракань и забвение.
Благожелательное вмешательство великого князя не просто спасло его, но и поразило молодого офицера до глубины души. Доподлинно зная, что никто из родни за него не хлопотал, да и не было в их семье подобных связей, он готовился к худшему. Как вдруг тучи над головой начали развеиваться, и Павел получил не просто новое назначение, но и возможность отличиться. И за всем этим стоял он – генерал-адмирал Константин Николаевич.
А теперь под его командой новейший корвет, отборная команда и безудержное желание отплатить своему благодетелю сторицей.