Каменоломню они нашли именно там, где и ожидали, и именно в том состоянии, на какое надеялись. Юрген Ост очень удивился по этому поводу. Капитан говорил, что прошлой зимой ходили слухи: дескать, один местный промышленник решил возобновить добычу камня. Намечался у него контракт на поставку облицовочных плит и щебенки.
К счастью партизан, каменоломня пустовала. Пустовала она давно. Часть карьеров успела превратиться в глубокие озера, дороги заросли, ограда сгнила. Три сложенных из местного камня домика стояли без крыш. Заглянувший внутрь любопытства ради Виктор Котлов заметил на полу и стенах следы давнего пожара.
На ночлег повстанцы расположились во врезавшемся в склон холма забое. Пусть от камня тянет холодом, но зато сверху не капает и ветер не дует. Да, прошлая ночевка приучила ценить любое укрытие. И костры сегодня можно было разжигать. Капитан Ост посчитал, что легкий ветерок развеет дым над каменоломней, а языков пламени не видно даже с противоположного конца карьера.
Утром Виктор Николаевич обратил внимание на разложенную на коленях у капитана Оста карту. Хорошая армейская километровка. Секретная, естественно. Юрген Ост внимательно изучал участок железнодорожного пути восточнее Тарнува.
– Хорошая карта, – хмыкнул Котлов. – Купил?
– Совершенно верно, – согласился капитан, – други раздобыли, вытянули у раздолбая из танковой бригады.
– Только одну карту? – не поверил Котлов.
– Весь планшет и чемоданчик документов в придачу. Часы, кошелек, документы, деньги нашлись.
– А тело куда дели?
– Не спрашивал.
Виктор Котлов разжег трубку и присел на камень рядом с капитаном. Глаза моряка быстро срисовали карту, особенно Виктора Николаевича интересовали карандашные пометки. Обведенный кружком участок железной дороги, значки на господствующей высоте, крестики и отметки на грунтовых дорогах. Юрген Ост готовился к акции, заранее просчитывал местность, удар и пути отхода.
– Охраны слишком много, – проворчал капитан себе под нос. – После взрыва в Радоме немецкие собаки злые как собаки. Пся крев. Войск нагнали, пути проверяют, чуть ли не всю полосу вдоль рельсов перекрывают.
– Так что такого ценного в этом поезде? – Виктору Котлову было до ужаса любопытно. Заинтриговал его проклятый Ост.
– Большая мишень, – улыбнулся капитан, сворачивая карту.
Этот день большая часть отряда провела в каменоломне. Разведчиков это не касалось. Две группы утром ушли на рекогносцировку. Одну вел Марко, а вторую Лешко. Паренек рос, мужал на глазах. За внешностью деревенского пастушка скрывался молодой и сильный волк, настоящий боец спецподразделения.
Днем делать было нечего, за пределы каменоломни пленных не выпускали. Виктор Котлов и Алексей Черкасов со скуки полезли обследовать заброшенную разработку. Все равно заняться нечем, а так хоть какое-то развлечение. Летчика манили оставшиеся в карьере с лучших времен экскаваторы.
Поучительное зрелище – брошенная, проржавевшая, разваливающаяся на глазах техника. Застывшее монументальное напоминание о суетности мира и попытках сделать его лучше. Котлову вспомнилась беседа с ксендзом. Наивный и добрый святой человек. Он искренне надеялся, что словом можно повлиять на людей, сделать их лучше. Может быть, где-то это и действует, но не в генерал-губернаторстве.
Виктору Котлову эта территория напоминала полигон, на котором проводят чудовищный эксперимент. Люди как скорпионы в банке. Идет война всех против всех. Нет, это даже не война, на войне сразу ясно, где наши, а где враги. Здесь такого нет. Задавленный, тихо тлеющий конфликт, иногда прорывающийся языками пламени. Ненависть, вражда, незатейливое предательство ради секундной, копеечной выгоды, изредка подливаемое в огонь масло, когда кому-то сверху кажется, что конфликт утихает.
– Ты посмотри! – восторженный вопль Алексея бесцеремонно прервал грустные размышления вице-адмирала.
Черкасов увлеченно разбирал груду камней перед въездом в карьер. Подошедший к нему Котлов заметил выглядывающий из-под валунов угол деревянного ящика. Вдвоем они быстро раскопали свою находку.
– Весело, – выдохнул Виктор Николаевич, вытирая со лба пот.
Клад им попался достойный, в стиле той трагедии, сценической постановки, куда товарищам довелось вляпаться. Под камнями прятались четыре ящика динамита. Маркировка на бирках говорила, что выпущена взрывчатка в славном городе Магдебурге в 1963 году. С точки зрения военного моряка, динамит за четыре года испортиться не мог, особенно в заводской упаковке, завернутый в промасленный пергамин.
Оставалось найти взрыватели, бикфордов шнур или электродетонаторы с проводами и подрывной машинкой. Получится очень хорошо, можно устроить веселую шутку для их заклятых друзей партизан. Но эйфория быстро сменилась тревожным чувством. Виктор Котлов огляделся и принялся закидывать ящики камнями.
Не зря Юрген Ост привел свою группу именно в эту каменоломню. Возможно, он сам и закладывал этот клад с динамитом. Речь шла о крупной диверсии на железной дороге, партизанский капитан решил взорвать какой-то особый поезд. А как взрывать пути без взрывчатки? Гранаты к рельсам привязать? Так это что слону дробина. Шанс опрокинуть состав весьма незначителен. Это только в кино поезда взрывают гранатами. В жизни не обходится без полкилограмма тротила или динамита.
Вернувшись в лагерь, Котлов и Черкасов ни словом не обмолвились о своей находке. Зато очень внимательно следили за повстанцами и принимали самое живое участие в упаковке рюкзаков. Вдруг удастся найти детонаторы? Поиски были безрезультатны. Если что у людей капитана Оста и было, то прятали они саперное имущество как следует.
Алексей предположил, что дураки мы все, дескать, лежит все в тех же самых ящиках с динамитом, дожидается своего часа. На что Виктор Котлов шепотом процитировал летчику выдержки из правил хранения и транспортировки взрывчатых веществ. Категорически не допускается держать взрыватели рядом с шашками. Это такая вещь, которая даже не обсуждается. И ни один самый лихой, дерзкий и бесшабашный партизанский командир не позволит своим людям пойти на такое нарушение. Ибо жить все хотят.
Вечером Юрген Ост обронил при Викторе Котлове пару коротких фраз ворчливым тоном: дескать, связник так и не появился, отряд действует по первоначальному плану, не имея понятия об изменении обстановки. Марко только добавил огонька – по его словам, разведчики заметили передвижение войсковой колонны, в районе железной дороги патрулей больше, чем деревьев.
– А далеко ли до рельсов? – поинтересовался Котлов.
– Километров десять по прямой, – ответил Марко. – Мы рядышком расположились. Немаки и не подозревают. Один бросок, захватить транспорт, сбить заслоны, выйти в нужный момент к рельсам, сделать дело и уходить к границе. В горах легко оторваться от преследования. Граница со Словакией не охраняется, можно будет заглянуть в гости к соседям.
Виктор Николаевич только головой покачал. По его мнению, Юрген Ост страшно рискует. Может быть, риск точно рассчитан, в системе охраны железной дороги имеются бреши. Но все равно, даже если акция будет успешной, шансов оторваться от преследования у боевой группы очень мало. Котлову показалось, что Юрген и не думает об отходе. Вспомнилась история с сыном партизанского капитана. Месть?! Попытка уйти из этой жизни, забрав с собой как можно больше врагов? Но тогда что стоят все обещания, данные Виктору Котлову, согласие на переговоры и освобождение пленных?
Вице-адмирал подошел к курившему на свежем воздухе Осту.
– Когда собираешься выступать?
– Послезавтра утром. Ты остаешься в лагере, через два часа после того, как мы уйдем, можешь тоже уходить. Извини, адмирал, но у меня нет выхода на радиостанцию. Хотел тебя обменять на что-нибудь полезное, да… – Юрген Ост невесело усмехнулся.
– И стоило ради такого пробираться через всю Польшу, – недоверчиво буркнул Виктор Котлов. Он не верил повстанцу. Не верил ни на грош. Человек Юрген Ост неплохой, но опасный.
– Не веришь. Чувствую, что не доверяешь. Правильно делаешь, я тебя уже обманывал, обещал связаться с твоими друзьями, да не сделал.
– Неужели так сложно было найти рацию?
– Мой связник погиб. Напоролся на армейский патруль. Немцы в этом году перебросили в Польшу дополнительные силы, мы на это не рассчитывали. Так получилось, попала в руки золотая рыбка, да не удержишь. Отпустить раньше времени не могу, извини, адмирал.
– Взорвать поезд… Сам же говорил, что все подходы к рельсам перекрыты. Как будешь взрывчатку закладывать?
– Все давно уже заложено. Под путями труба. Ручеек протекает. В трубе центнер тротила лежит. Проводок в земле идет до ближайшей посадки. Остается добраться до провода, подсоединить две батарейки, дождаться поезда и нажать кнопку. Все просто.
– А потом бежать, пока народ паникует, – недоверчиво хмыкнул Виктор Котлов.
– Паника будет. Это я обещаю. После этого поезда немчура долго будет сожалеть об оккупации Польши.
Виктор Николаевич вновь попытался было выяснить, что это за поезд такой волшебный. Но Юрген отшутился. Посоветовал читать передовицы газет и как можно быстрее возвращаться на родину. По его словам, больших проблем не будет, только придется первое время от журналистов прятаться, ибо замучают, не дадут спокойно спать, и на работу придется с охраной ездить.
Многообещающая шутка. Благодаря подкинутой ему Остом головоломке, Виктор Котлов полночи не спал. Под утро вспомнились слова святого Кароля Войтылы. Ксендз ведь прямо сказал – это не твоя война. Иногда надо слушать умных людей. И Юргену Осту святой дал хороший совет. Может быть, именно благодаря ксендзу капитан Ост и решил освободить пленных?
Последний день в лагере повстанцы посвятили разведке окрестностей. Капитан Ост с раннего утра разослал почти всех своих бойцов группами по два-три человека. Как заметил Виктор Котлов, поляки отнеслись к предстоящему бою очень спокойно. Даже страшный риск не повлиял на настроение людей. Видимо, они настолько верили своему командиру, что сама мысль о поражении, неудаче, разгроме казалась им дикой.