Это же Калинов! Заклюют ведь! Замужняя женщина, сноха самой Марии Игнатьевны Кабановой, в полночь, как воровка, крадется на свидание с парнем!
Уже у самой калитки Катерина заартачилась:
– Я не пойду. Вот ключ… – И она дрожащими руками протянула Варе брелок с ключом. – Иди одна…
– Да ты что?! Слышишь, мотор урчит? Узнаю Ванькин джип. Нас ждут!
При мысли о том, что там, за калиткой, не только Борис, но и Кудряш, Катерине стало совсем плохо. Все так запуталось! Конечно, Варя не знает. И никто не знает. Она, Катерина, молчит, молчит и Кудряш. Но эта его ухмылка…
В замке неслышно повернулся ключ, и Варя буквально вытолкнула Катерину на улицу. И поспешно вышла сама, захлопнув калитку. От неожиданности, почти ничего не видя в темноте, Катерина споткнулась, но тут же почувствовала, как ее подхватили сильные руки:
– Не падать! Что же у вас в Калинове на свете-то так экономят?
– А ты скажи своему дяде, отчего он такой жлоб? – раздался в темноте веселый голос Кудряша. – И спроси, куда подевались деньги из городского бюджета? А лучше не говори. Нам здесь свет не нужен. Верно, девушки?
Катерина почувствовала губы Бориса на своей разгоряченной щеке. От него пахло каким-то незнакомым ей, но, видно, очень дорогим парфюмом. Стасов, как всегда, был в щегольском костюме, в светлой сорочке, и запонка на ее манжете зацепилась за прядь волос, когда Борис отвел ее от уха Катерины. Но она не почувствовала боли, только страх и легкое головокружение. Даже в такой темноте Катерина боялась, что их кто-нибудь увидит.
– Как же я по тебе соскучился, – шепнул Борис. – Я думал о тебе весь день. Боялся, что ты не придешь. Но ты пришла, и я теперь так счастлив…
Обнимая Катерину за плечи, Борис повел ее к машине Кудряша.
«Хорошо, что здесь так темно, – мучительно думала она. – Я бы сгорела от стыда, и они бы это увидели. И посмеялись бы. Он ведь совсем другие. И даже Варя, хоть она и девушка. Они трое будто инопланетяне, у них есть какое-то невидимое оружие, о котором в Калинове ничего не знают. Поэтому они ничего и не боятся».
Она села на заднее сиденье джипа вместе с Борисом.
– Ну что, да здравствует свобода? – И Кудряш надавил на газ.
Огромная черная машина с четырьмя пассажирами понеслась по пустынным ночным калиновским улицам наперегонки с ветром.
На прикроватной тумбочке в супружеской спальне Кабановых сиротливо осталась лежать «Мадам Бовари».
День второй
В полпервого ночи Кудряш привез их к реке. Катерина слышала, что есть в Калинове такое местечко. Мол, там устраивают тайные свидания или важные деловые встречи, когда не нужны свидетели. Оказывается, этот маленький уютный отель с изысканным рестораном, притаившийся в березовой роще на высоком берегу Волги, принадлежал Кудряшу. По тому, как угодливо распахнулись ворота и как торопливо подбежал к их машине охранник, Катерина поняла: Хозяин приехал.
– Как вы и велели, Иван Александрович: никого, – услышала она.
Варя тут же выпорхнула из машины, следом за ней неторопливо, по-хозяйски вылез Кудряш, распрямляя широченные плечи. На веранде тут же засуетились, завершая последние приготовления. Когда гулял Сам, ни малейшей осечки случиться не должно, иначе наказание будет суровым. Денежной работы в Калинове было мало, и ей дорожили. А Кудряш оплачивал преданность щедро.
Катерина слегка замешкалась. Ей вдруг стало неловко за свои джеггинсы и простую белую футболку. Да еще и в кедах! Господи, надо было платье надеть! Вон здесь как красиво!
Похожая на тоннель аллея из дуг, плотно, без просветов обвитых плющом и плетущимися розами, вела к входу в уютный домик с островерхой крышей и огромной верандой. Первый этаж был из белого кирпича, а мансарда, где находились гостевые комнаты и веранда с видом на реку, – из дерева. Все тот же плющ тянулся, цепляясь за балки и карнизы под самую крышу.
И аллея, и веранда, и деревья вокруг уютного домика – все было красиво подсвечено голубыми фонариками. И потому казалось таким неземным, далеким от калиновской реальности, словно бы гости попадали на летающую тарелку. Участок, на котором раскинулся отель, и в самом деле был овальным. «Летающая тарелка» стояла на высоком берегу реки, почти на откосе, будто готовая вот-вот сорваться с места и улететь. Голубое свечение шло отовсюду, даже листва деревьев отливала серебром. И, несмотря на изнуряющую жару, здесь было прохладно. Да еще и освежающий ветерок дул от реки.
Катерина щелкнула заколкой, распуская волосы, чтобы хоть как-то себя приукрасить. Борис, оценив этот жест, благодарно поцеловал ее в щеку. Шепнул:
– Ты самая красивая в мире женщина.
И она решительно шагнула в сказку.
Единственный стол на четыре персоны был накрыт на веранде, у самого парапета, все остальные сдвинуты в угол. Отсюда открывался чарующий вид на Волгу. Красавица-река давно уже спала, и его нельзя было сейчас оценить, этот вид, зато звездное небо было повсюду, и внизу, где светились бакены и огоньки речных судов, тоже.
«Я лечу… – невольно подумала Катерина. – Я как птица, вокруг одно только ночное небо…»
Если Кудряшу в какие-то моменты не хватало вкуса, к его услугам всегда был Борис. А уж он-то побывал везде, где умели угождать богатым людям.
– Никакой пошлости, – решительно сказал он, когда они приехали сюда в пять часов вечера, чтобы все подготовить к ночи.
– А я уж и номер велел убрать, как для новобрачных, – усмехнулся Кудряш.
– Оставь, – поморщился Борис. – Мы пойдем на пляж. Это, конечно, не Мальдивы, но, слава богу, сейчас жара. Комарья уже нет, водичка, правда, тиной попахивает, но песка для пляжа ты не пожалел. Для себя готовил, да?
– Угадал, – ухмыльнулся Кудряш. – А ты думал, у нас, в дремучей провинции, по-прежнему водка да цыгане? А «Дом Периньон» не хочешь? И скрипач у меня, между прочим, лауреат какой-то там премии.
– Какой-то! – рассмеялся Борис. – Ваня, никогда не говори на темы, в которых ты не сечешь. Классическая музыка от тебя далека.
– Да уж, мы консерваториев не кончали. Сразу после школы – сапоги… Пляж, значит. Хочешь, чтобы она сама разделась.
– Нужны махровые халаты. Белые. Подготовь, пожалуйста. И уведи Варю, когда я подам тебе знак. Мы с Катериной должны ненавязчиво и незаметно остаться одни.
– Ты прямо как к взятию Бастилии готовишься!
– Катерина – сложная женщина. С большими странностями. Даже и не знаешь, что именно ей покажется обидным? Тут как по минному полю.
– Напоить – и дело с концом.
– Тогда это будет наше первое и последнее свидание. Но, как я понял, тебе не этого нужно?
– Мне надо ее разговорить. Чтобы наша Снежная королева растаяла. Я хочу ее приручить, понимаешь? Мне она не дается. Сделаешь?
Борис молча кивнул.
…– Шампанское! – захлопала в ладоши Варя, увидев горлышко бутылки в серебряном ведерке со льдом. – О! Мое любимое! Французское! В жару я просто обожаю пить шампанское!
– А я водку, – мрачно сказал Кудряш.
У него, единственного, настроение было скорее похоронное, чем приподнятое, хотя он сам же все это и устроил. Словно бы Кудряш ожидал, что Катерина откажет и Борису. И столичный хлыщ тоже окажется в пролете.
«Единственная женщина, о которой я думал лучше, чем она есть», – с неприязнью смотрел Кудряш на то, как Катерина охотно садится рядом с Борисом. На его руку, по-хозяйски лежащую у нее на плече. Глаза у Катерины сияли. По знаку Кудряша нежно заиграла скрипка. Хлопнула пробка от шампанского. Все было как в каком-нибудь кино. Конечно, Катерина была замужем за богатым человеком, и дорогих вещей в ее жизни хватало, равно как и роскошного отдыха. В свадебное путешествие они с Тихоном летали за границу, где в первый и единственный раз отдыхали одни, без свекрови.
Катерине недоставало романтики. Даже там, в шикарном отеле на берегу моря, в номере для новобрачных, устланном лепестками роз, она думала только о том, как бы все поскорее закончилось. Было невыносимо скучно. На «все включено» муж, как всегда, много пил. Выпивка интересовала его гораздо больше, чем здешние красоты и даже молодая жена. Тихон все время жаловался на жару, и на долгие ласки его не хватало. Все было быстро и скомканно. Казалось, он торопится поскорее с этим покончить и пойти в бар. Пить любимый виски тропическая жара Тихону Кабанову почему-то не мешала. Накачавшись спиртным, он рано засыпал, а Катерина долго бродила по берегу одна, глядя на счастливые парочки, сидящие в шезлонгах у моря или у своих бунгало.
Honeymoon… Сплошное разочарование…
Сейчас Катерина смотрела в голубые, как небо, глаза Бориса и видела в них то самое счастье, которое она когда-то недополучила. Он был совсем другой. Утонченный, без этих резавших ей ухо жаргонных словечек и сальностей, в отличном костюме, а не в спортивных штанах, как остальные калиновские парни, всегда аккуратно причесанный, с улыбкой на лице, словно из той сказки, которую она увидела в свадебном путешествии, но как бы со стороны, сама в ней не участвуя. Нет, она не завидовала, просто недоумевала. Откуда это берется? Откуда все эти люди? Из какого мира?
Они бесконечно счастливы, потому что находят удовольствие в обществе друг друга, им есть о чем поговорить, их руки все время норовят соприкоснуться, их губы так и тянутся друг к другу, их ночи вовсе не мучительны, а полны наслаждения…
Она невольно покраснела. Мечта была рядом. Катерина наконец-то ее рассмотрела и удивилась: какая же она красивая! У Бориса были тонкие, правильные черты лица, густые светлые волосы, очень мягкие, послушные, по ним так и хотелось провести рукой, и полные, совсем не мужские губы. Словно розовые лепестки с едва заметными прожилками, когда цветок только-только распустился. Борис успел загореть, но и загар его был мягкий, как золотая пыльца, припорошившая кожу. Катерина даже почувствовала к нему нежность, словно к ребенку, которого пока так и не родила.
Этот коктейль из самых разных чувств мгновенно вспенился, когда она глотнула шампанского, и ударил ей в голову. Алкоголь стал той последней каплей, которая вознесла Катерину на вершину счастья. Ее словно бы отпустило.