Хасан Минтуев (он в то время работал в промышленном отделе обкома партии) организовал периодическую очистку склонов силами альпинистов. Помнится, участвовали в этой работе Бородацкий и Хазов. Я туда пару раз приехал, мне понравилось; и я организовал там постоянную бригаду, с помощью которой мы существенно сократили сроки и стоимость строительства, изменив технологию производства работ. Несчастных случаев на этом участке больше не было. За это «Союзпромэкскавацию» наградили переходящим Красным Знаменем ЦК КПСС, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ. Некоторые сотрудники управления получили ордена и медали, нам тоже что-то предлагали, но мы предпочли премии и ценные подарки. А зря, как сейчас думаю. Эти события описывали неоднократно в газете «Грозненский рабочий», один раз в «Советской России» даже в болгарской туристско-альпинистской газете «Эхо». Так что Хасана Минтуева можно считать одним из зачинателей промышленного альпинизма в России.
Организовывала взрывы бригада «Союзвзрывпрома». Проектом производства работ разрешалось использовать до двадцати тонн взрывчатого вещества, вот столько и закладывали в пробуренные шурфы. Однажды заложили сразу сорок тонн. Эффект был потрясающий, и больше так не делали. Перед взрывом все отходили подальше, а на этот раз вообще на базу ушли. Расположились мы в тенёчке за своим вагончиком и тут громыхнуло. Один камень, с хороший кулак величиной, упал вертикально прямо посередине вагончика. Пробил крышу, стол, пол и ушёл под землю.
В нашей бригаде постоянно работали грозненцы Вдовыдченко, Спасителев и Лабутин, периодически подключались и другие. Как-то мы с Лабутиным решили убрать со склона ненадёжно лежавшую металлоконструкцию. Удерживал её на склоне один камешек снизу. Мы решили аккуратно её спустить. Оценив её вес килограмм в семьдесят – восемьдесят, привязал я её к верёвке, организовал страховку, Лабутин выбил камень, железяка понеслась по склону и ухнула с обрыва над дорогой. Рывок я загасил и железяку удержал, но она оказалась тяжелее и руки мои оказались в опасной близости к карабину. Силы рук для удержания было недостаточно, передвинуть их ниже и перехватить две верёвки я не мог, отпустить верёвку и убрать руки тоже не успевал: затянуло бы в карабин (стальной треугольник) и там искалечило, поднять конструкцию мы не могли. Тогда Лабутин по команде дёрнул вверх изо всех сил верёвку с грузом, и мы одновременно её отпустили. Так он спас мои пальцы от крупных неприятностей, которые я им организовал, а я получил бесценный опыт – никогда не относиться к страховке формально.
Горный туризм. Помимо собственно альпинизма, мы принимали также участие мероприятиях клуба туристов в разных качествах: от судейства соревнований до участия в них. В частности, Слава Смирнов был председателем маршрутно-квалификационной комиссии, я – начальником одного из двух республиканских спасательных отрядов.
Однажды мы, бригада из четырех человек во главе с Анатолием Половым, ремонтировали перед началом туристического сезона плановый маршрут от села Верхний Алкун до села Армхи, который проходил по живописному ущелью реки Асса. Укрепляли мосты, овринги, маркировали тропу. Ближе к концу этой работы осталось только заменить настил для палаточного лагеря на последней ночёвке перед селением Армхи.
Двое членов нашей группы задержались на других работах, а мы с Анатолием пошли вниз по ущелью в Армхи за досками. По пути небрежно перепрыгнули через небольшой ручей. Внизу Анатолий отвлёкся на какие-то другие дела, а мне вручил двух ослов, доски, брусья и скомандовал: вперёд. Сначала мы с осликами резво двигались по тропе всё вверх и вверх, пока не дошли до ручейка. Пока мы ходили в село, в горах отгремела гроза, и ручеёк превратился в бурый грохочущий поток, в котором глухо стучали камни. Правда, в районе тропы он расширялся метров до восьми и несколько успокаивался, а потом снова почти отвесно падал вниз.
По опыту переправ через горные реки я знал, что при таком течении, если глубина больше, чем по колено, может сбить. Но ждать, пока уйдёт вода, некогда: уже и дождик стал накрапывать, уже вызвана машина, надо попытаться форсировать водную преграду. Проверил – глубина по пояс, то есть ситуация критическая. Разгрузил ослов, чтобы у них был шанс в случае чего выбраться из воды, перенёс груз на тот берег. Надо сказать, смотрели они оба на меня с тоской, как бы прощаясь. Была у меня мысль во время этих переходов обвязаться, а другой конец верёвки закрепить на осле, чтобы он меня вытащил в случае чего. Но поскольку этот приём у нас не был отработан, пришлось отказаться от этой перспективной идеи.
Взял я первого осла под уздцы и повёл в воду. Он жутко возмутился, что-то проорал второму на ослином языке; тот мгновенно всё понял и трусцой побежал вниз, домой. Ладно, потащил этого. Надо признать – он был прав в своём негодовании: вода всё прибывала, осёл ногами потерял дно, и мне стоило больших усилий выбраться с ним на берег. Стал его грузить, он на меня посмотрел печально, лёг и всем своим видом показал, что собирается помирать. Ну ладно, что делать. Нагрузил я на себя, сколько смог поднять, досок и побрёл по тропе вверх. Принёс груз на стоянку, сбросил, оборачиваюсь – а эта бестия стоит сзади и весело скалится! Оказывается, осёл всю дорогу шёл налегке позади меня. Погонял меня, значит.
Александр Масленников. В юбилей вождя – на пик имени вождя
На пик Ленина в честь юбилея Владимира Ильича (1969 год) вышла на восхождение большая команда из тринадцати человек в составе ещё более крупного мероприятия. Из грозненцев в группу входили А.И. Масленников, И.А. Бородацкий, И.А. Сазонов. Руководил группой Валентин Иванов. Позанимались, чтобы вспомнить навыки передвижения по различным формам горного рельефа, пошли на восхождение. Дошли до высоты 5100 метров, начали ставить лагерь. Спускаются к нашему лагерю с вершины два человека в состоянии, которое называют «никакое»: выжатые как лимон. Нужно сопроводить их вниз, в базовый лагерь чуть ниже «Луковой поляны». Валентин Иванов спросил: кто пойдет? Предупредил, что скорее всего восхождение для добровольцев будет невозможно, поэтому нужно оставить все общественное снаряжение, взять с собой только личные вещи.
Все опустили головы, начали ковыряться в рюкзаках, перекладывать вещи с места на место. Коля Черенюк из Перми и я взялись сопроводить. Ребята, которых сопровождали, были в таком состоянии, что даже не понимали в какую сторону нужно идти, и мы вели персонально каждого на веревке. Спустились в базовый лагерь на высоте 4100 метров. Начальник сборов Овчинников Анатолий Георгиевич, заслуженный мастер спорта, доктор наук, профессор МВТУ им. Баумана, сказал: если силы есть, можете идти наверх. Силы нашлись, и мы пошли.
Пришли в лагерь на 5100 метров в тот же день, уже в восемь часов вечера. На следующий день поднялись на высоту 6100 метров, после чего я приблизился по состоянию к недавно сопровождённым. Меня засунули в самый дальний угол палатки. Что-то поел и просто валялся. Напарник Коля Черенюк сказал: если до утра не сдохнешь, я тебя отведу вниз. Не сдох. Повезло! Наутро непогода зарядила на весь день. Назавтра еще на полдня – опять непогода. Поднялись до отметки 6400 метров и опять встали на ночевку. После непогоды поднялись на высоту 6900 метров. Переночевали. Понемногу я оклемался, расходился, и даже на вершину поднялся.
После спуска с пика Ленина в базовый лагерь все начали разъезжаться. В это время на пик Ленина совершали восхождение двое иностранцев. Один – немец (редактор немецкой газеты «Альпинизмус») и англичанин Гарри Кларк. Начальник сборов Овчинников попросил нашу четверку (И.Г. Бородацкий, И.А. Сазонов, А.И. Масленников и Коля Черенюк) остаться в качестве спасательной группы. Кроме нас, остались ещё Костя Клецко и ещё кто-то.
Иностранцы запросили помощи. Наша спасательная группа пошла вверх. Выяснилось, что иностранцы живы и здоровы. Сопроводили иностранцев с ночевки под вершиной до места, расположенного несколько выше базового лагеря. Изготовили площадку для вертолета. На площадке вместе с иностранцами собралось двенадцать человек. В базовом лагере председатель ВС ДСО профсоюзов организовал вертолет. Вертолет прилетел, но выяснилось, что борт может взять только четыре человека. Председатель требует отправить иностранцев, но Овчинников отправляет на вертолете четверку Бородацкий, Сазонов, Масленников, Черенюк. Вертолет приземляется к поляне с председателем ВС ДСО. Тот бежит встречать иностранцев, выходят советские. Вы кого привезли?! Кого послали, того и привезли. Дает команду лететь за нужными. Привозят опять советских! Лишь третьим рейсом привезли Овчинникова, Клецко и двух иностранцев.
Грозненцы в Кистинке. Третий справа А. Масленников, четвертая слева Е. Николаева, крайний справа И. Бородацкий
Александр Плотников. В горах Чечено-Ингушетии
Гирич, май 1990. 09.05.1990. День Победы и благословенный день нашего выезда в горы. Утром садимся на трамвай и доезжаем до автовокзала, где все нас ждут. Мы стоим весёлой толпой возле фонтанчика и шутим на весь автовокзал, люди разглядывают нас с любопытством. Серёга Ефимовских набирает кучу багажных билетов, и мы оккупируем потрёпанный Икарус, отбывающий в Орджоникидзе. В автобусе довольно свободно, все рассаживаются согласно купленным билетам.
Я смотрю в сторону гор, каждая новая встреча с которыми приносит мне радость. Они не спешат открываться, и лишь где-то под Назранью в тучах над хребтом открывается просвет на снежники верховий Аргуна. Назрань, как обычно, изумляет нас сияющим видом Казбека, Джимарая, Столовой и прочих окрестных гор, равно как и наличием сигарет «Ростов», «Ява» и индийского чая у местных торговок.
От Назрани ехать остаётся совсем недалеко. На вокзал подкатывает новый ПАЗик, мы в него загружаемся и едем в мои любимые места, не столь уж и отдалённые. Доезжаем, надо признать, прекрасно, но из Армхов уходим пешком, так как дорогу завалило дерево с обрыва.