В Ольгетты ловим машину, которая меня с нашими рюкзаками довозит под Гирич. Я перетаскиваю рюкзаки к биваку, где оказываются палатки крымчан и два их представителя. Одного зовут Мишей. Он сообщает, что сходил уже на три горы, сейчас ждёт своих. Мы ставим две палатки и, пока подтягиваются остальные, начинаем готовить. Миша сетует на чертовский холод и благословляет свою пуховку, взятую из дому случайно. Видите ли, ему обещали райски тёплое место, каким Гирич знают все, но и на Гириче выпадает снег. Да и вообще, чего не бывает в горах, нельзя об этом забывать! Я лично беру тёплые вещи и летом, не говоря о других временах года. Когда снизу подходят наши, мы ставим ещё одну палатку и зажигаем второй примус.
Вячеслав Смирнов (справа) ведёт группу через село к началу маршрута восхождения на Гирич
До вечера мы отлично устраиваемся: Буренков, Новичков и Иващенко в перкалевой палатке, я, Игорь и Ильина в другой, наш руководитель Вячеслав Андреевич Смирнов, Серёга Ефимовских и Попель в палатке «волна». Смирнов назначает выход на шесть утра.
Выходим в семь и, преодолевая недостаток акклиматизации, поднимаемся к перевалу, а далее на Джарлам. Идти на перевал тяжело. Смирнов не останавливается ни разу и, хотя я утром уже поднимался вверх по склону, чтобы сфотографировать рассвет, чувствуется тяжесть тела. На перевале я долго не могу понять, где же наша гора: так много вершин высится вокруг.
Пока мы надеваем обвязки, Смирнов уходит вперёд. Мы видим его на снежном склоне, ведущем к перемычке. Отправляемся по его следам и следам поднимавшихся до нас крымчан, достаточно утоптанным, чтобы не проваливаться на каждом шагу.
Перемычка оказывается совсем рядом. На ней мы перекусываем, связываемся, и через пятнадцать минут, к своему крайнему удивлению, выходим на вершину.
Отдохнув там и полюбовавшись местными красотами, мы очень быстро спускаемся в лагерь.
На следующий день у нас запланирован Западный Гирич.
Выходим рано утром. Поднимаемся по кулуару, снег держит хорошо. Долго иду по нему первым. Под перемычкой оставляем лишние вещи у большого камня. После перемычки остаётся гребень, по которому мы выходим на вершину Западного Гирича.
Вернувшись к камню с вещами, созерцаем, как по нашим подъёмным следам в кулуар уходит мокрая лавина. По её следам, как по бобслейной трассе, сбегаем до самого низа. Приходим в лагерь мокрые по пояс. Оставшееся время тратим на то, чтобы рассмотреть средневековые башни и строим планы будущих восхождений…
Республиканские соревнования по альпинизму. Участники восхождения: Крайникова Елена, Искандеров Сергей, Новичков Валентин, Буренков Александр, Плотников Александр, Воцалевский Владислав.
Итак, 29 сентября 1990 года мы отправляемся покорять великую гору Шан, а заодно делать первопрохождение28 маршрута второй категории на вершину левее Обзорной, которую приметили в прошлом году.
В Орджоникидзе мы затариваемся продуктами. Зафрахтованный в комитете по физкультуре и спорту автобус довозит нас до поворота на Гули. Покинув относительно тёплый автобус, мы проходим по ущелью метров восемьсот и останавливаемся перекусить.
Погода не радует, моросит дождь. Идём без приключений, если не считать подвыпивших представителей местной интеллигенции в костюмах и галстуках у дороги, которые наливают по стопке Серёге, Владу, Вале и Шурику и дают им с собой варёную курицу, сигареты и зелень. Мы с Леной подходим чуть позже. Около шести часов мы устраиваемся на стоянку в неудобном месте, недалеко от старой лавины. Валя, посланный поискать чего получше вперёд, чуть-чуть не доходит до прекрасных скальных навесов, под которые мы перебираемся лишь на следующий день. Пока же приходится встать на сырой бугор и ночевать в сырых палатках.
Тридцатое сентября. Выходим на озёра, в надежде сделать разведку маршрута, но тщетно. Идёт дождь, а на озёрах и снег. Мой прорезиненный плащ промокает, и это очень неприятно. Буренков вообще мокрый насквозь, но оборачиваемся мы лихо, оценив скорость ходьбы без рюкзака. По дороге общаемся с чабанами, они говорят, что две недели до этого стояла отличная погода. Я не представляю в Шандоне хорошей погоды, ни разу её здесь не видел, не застаём мы её и теперь. Утешает возможность ночевать под скальными навесами, где абсолютно сухо.
Мы быстро обрисовываем положение дел друзьям и бодро занимаемся переноской снаряжения. После нескольких пятисотметровых ходок на старом биваке ничего не остаётся, и мы с Буренковым переодеваемся. Дождь утихать не собирается, нос дальше навеса мы не высовываем, сушимся себе мирно и ждём погоды. По хребтам тянется плотный туман, он не рассеивается. Так этот сумрачный день и заканчивается.
Первого октября ничего не меняется. Мы поднимаемся на озёра и заходим несколько дальше. На Мокрой поляне застаём вид с открытой вершиной Саманта, но её тут же затягивает туманом.
Возникает сожаление, что мы не подняли сюда наше снаряжение, но это вопрос проблематичный, так как погода весьма неустойчивая. На озёрах не оказывается моста, мы движемся по берегу, пока не упираемся в моренный вал, уходящий вверх примерно на сотню метров. Нас накрывает густым туманом, и мы решаем вернуться. Буренков тем временем доходит до места, с которого фотографирует вершину Сахарисмта, благодаря чему становится героем дня. В лагере нас встречают, кормят, поят чаем и укладывают спать. В два часа ночи я обнаруживаю совершенно чистое небо с невозмутимыми звёздами и понимаю, что утром нам предстоит долгий путь.
Утром второго октября мы идём наверх. Выйдя на Мокрую поляну, мы видим чистейший и красивейший Шан, вершину ЧИФА (Чечено-Ингушская Федерация Альпинизма), похожую на маленький Эверест, треугольник Саманты. Настроение поднимается. До кошары мы доходим быстро, всего за час двадцать. Устраиваемся там удобно, приносим воды и дров, раскладываем сушиться одежду и загораем. Через некоторое время намечаем разведку, чтобы отдыхать после неё со спокойной душой. Погода прекрасная, небо без единого облачка.
Оставив Влада, Валю и Лену готовить, мы выходим на разведку. С противоположного борта долины открывается отличный вид на верховья ущелья. Внизу торчат зубы Гирича, над ними висит облако.
Мы просматриваем несколько вариантов подъёма на Скалистую. На одном варианте нас ждёт большая отвесная стена, которая уже не похожа на маршрут второй категории. В другом варианте после выхода на гребень видны два огромных жандарма, каждый из которых может быть самостоятельной вершиной. На третьем варианте маршрута есть одно неясное место, закрытое бараньими лбами. В итоге для подъёма на вершину мы намечаем четвёртый вариант, который представляется самым логичным.
Покончив с разведкой, мы спускаемся вниз, обедаем и выходим на разведку маршрута третьей категории на Шан. Вершина Шана выглядит не так приветливо, как Скалистая. Солнце заходит, склоны уходят в тень и становится холодно. Маршрут третьей категории, предложенный Смирновым, выглядит совершенно классическим.
Третье октября. Просыпаюсь в 3:40, бужу остальных. Разогреваем приготовленный вчера суп, хотя есть не хочется. В 5:10 мы выходим, облаков на небе нет, но на ночные вершины смотреть не хочется, такими холодными они кажутся. Я иду замыкающим, подсвечивая всем фонариком. Чем выше мы поднимаемся, тем более гигантскими кажутся окружающие горы. Мы понимаем, что иначе не бывает, и нам придётся преодолеть и тяжесть собственного тела, и холодную темноту вершин. Кочки травы гигантской бесконечной лестницей уходят вверх, в безмолвие. Поднимаемся зигзагами, но я примечаю заросшую срединную морену и иду по ней. Вершины посветлели. Мы знаем, что появление солнца придаст нам сил. Трава сменяется мелкой плотной осыпью. Это надёжней и не раздражает, как уходящая из-под ног трава. В районе шести часов вершин касаются лучи солнца, защёлкали фотоаппараты. Мы обсуждаем эту великолепную картину. Шан открыт, да ещё на рассвете, просто красота!
Пока мы не надеваем обвязки и не связываемся. Кулуар заполнен плоскими камнями, которые, к счастью, далеко не летят. Движемся аккуратно, по-кошачьи. Нам везёт, мы не спускаем друг на друга ни одного камня. Кроме каменных осыпей, проходим несколько небольших скальных стенок, без страховки, потому что делать её просто негде. Это увеличивает нашу мобильность и даже гладкое мокрое дно кулуара не вызывает у нас больших затруднений. Кулуар сужается, и мы упираемся в гладкую стенку высотой метров пять-шесть, уходящую вверх широким внутренним углом. Глядя на царапины турьих копыт, я пробую пройти внутренний угол на трении, но ботинки скользят, и я оставляю эту затею. Ухожу вправо по более крутой стене с хорошими зацепками. Выбравшись наверх, вижу широкий кулуар, метров через триста выводящий на гребень. Не дожидаясь остальных, иду дальше. Они выползают по одному, но дальше не двигаются, а злой Буренков кричит мне, чтобы я подождал. После постоянного лазанья хочется увеличить скорость, я дохожу до пролома в гребне и заглядываю в него… Тут мне становится слегка нехорошо. На другую сторону гребень обрывается отвесной стеной и заснеженными северными склонами. А вершина виднеется далеко вверху, справа от меня, выглядывая из-за массивного жандарма.
Да, думаю я, идти ещё долго! Сажусь ждать остальных. Не огорчаю их сразу, они всё видят своими глазами. Дорога по гребню начинается глухой стеной, которую мы кое-как обходим. Справа гребень оказывается ничуть не лучше кулуара. Сплошные скальные перья и жандармы дают возможность всласть полазать, руки болят не меньше ног. Мы проходим большой жандарм, маячивший перед вершиной, и выходим в верховья какого-то кулуара. Тут мы оставляем контрольный тур и переходим в найденный кулуар. По крутому снегу с ледовой подложкой поднимаемся пару верёвок до скал. До вершины остаётся, как нам думается, совсем немного и мы движемся по лабиринту каменных перьев. Время восхождения приближается к шести часам. Скалы, покрытые снегом, не внушают доверия. Вскоре я упираюсь в гладкий скальный зуб высотой пять-шесть метров, который сперва принял за вершину. Как же на него лезть, думаю я, обходя его справа, и надеясь увидеть там Буренкова. Его там не оказывается, сплошные отвесы.