Сверху тянет непогоду, временами срывается дождь. Видимо, вершина разгневана нашим вторжением. На впадении Гешой-Ламуры в Шаро-Аргун ночуем. У нас в запасе ещё целых четыре дня. К обеду собираемся и уходим к Кебасою. Потом за один день доходим до села Итумкале и, во избежание эксцессов, ночуем у муллы. На следующий день долго ждём, за нами никто не приезжает, до Шатоя добираемся на автолавке, нахватавшись по дороге пыли в её будке. В Шатое садимся на автобус и за полсотни доезжаем до Грозного.
Через несколько дней попытку восхождения на Комито предпринимает другая грозненская группа, но безуспешно. Так что записка наша до сих пор лежит на вершине.
Владимир Щербаков. Люди и горы
Грозненские секции альпинизма, туризма и спортивного ориентирования составляли сообщество людей, влюбленных в горы. Так уж получилось, что события не только разбросали нас, но и многих скрыли за завесой времени. Не хочу, чтобы забылись имена, события и дела тех, кто нам дорог, кто жил не только для себя.
Я расскажу о людях, с которыми встречался в Грозненском нефтяном институте, ходил в горы, рисковал и работал. Почему я говорю о горах, а не о туризме или альпинизме? Потому что они существуют независимо от нас и даны нам в хороших и памятных ощущениях. Посвящается живым и тем, кто не вернулся, кого нет уже в живых. Посвящается нашему времени и нашим местам: Восточный Кавказ от озера Кезеной-Ам до Кармадона и Цея; Баксан, Домбай, Фаны…
В. Щербаков (справа) и В. Роговской возле дворца спорта ГНИ перед выездом на восхождение
Сагайдачный Юрий Маркович. Буду здесь называть его ЮМС, как звали его мы в то время. С ним мне довелось много раз путешествовать в горах в начале шестидесятых годов. Не раз бывал у него дома в Грозном на улице Мира 15. Отношусь к нему с глубочайшим уважением без всяких «но», но недоброжелателей у него было немало. Не любят у нас людей неординарных и не умеют прощать им маленькие слабости. А он иногда любил мечту выдавать за реальность. По призванию был он Учителем, а по работе учительствовал в школе, в описываемое время это была школа № 35 на дальнем краю Грозного.
В начале шестидесятых годов горных групп в нашем городе было не так много, обо всех мы знали. Были наслышаны и о ЮМС, в том числе как об очень строгом тренере. Поэтому первая с ним встреча нас сильно удивила. Валера Радкевич для официального представления Юрию Марковичу своей группы (в которой был и я) выбрал праздничные дни и скалу над Чишками, где мы разбили лагерь и принялись кашеварить в ожидании церемониала. Конечно, с собой кое-что было и в честь праздника. Кавказ все же. Но на стол ставить боялись, опасаясь строгого мэтра. Ближе к вечеру он поднялся к нам в лагерь, расселись за столом, ЮМС с прибаутками полез в свой рюкзак и достал… четверть вина из собственного виноградника. Знакомство состоялось в непринужденной обстановке, страхи развеялись.
Ну а следующий день был заполнен тренировками. Для проверки нашей альпинистской подготовки ЮМС устроил спуск «дюльфером», то есть сидя на веревке, со скалы высотой шестьдесят метров. Потом было много походов в родной республике и за ее пределами. Надо отдать должное ЮМС – каждый поход был неповторимым в деталях, изобретать которые был он большим мастером. Помню выход в Таргим под Новый год. В конце того похода была дневка в Армхи. ЮМС скомплектовал из нас несколько групп и отправил вверх по правобережному склону искать вершину горы Столовая, возвышающуюся над Орджоникидзе. Я бы сейчас не рискнул послать детвору самостоятельно в горы, а он делал это не раз. Помню полное безмолвие наверху, начинался мягкий снегопад, трава местами переходила в скалы. Вершину мы тогда не нашли, но самостоятельность приобрели. Спасибо Юрию Марковичу.
Потом в то же ущелье Армхи ЮМС на месяц вывез спортивный лагерь школы № 35. Нас, уже считавшихся опытными горными асами и имевших первый разряд по туризму, назначил руководить отрядами – классами. Мне достался десятый класс, а я тогда учился в девятом. Каждое утро выводили свои отряды на зарядку с бегом через реку и вверх по склону горы Столовой. Готовили еду в полевой кухне, отрядами дежурили по лагерю. Выходили вверх по ущелью Армхи и Шандона. Сводили своих подопечных в поход в Таргим. В общем, действие масштабное. Не знаю, проводил ли кто-нибудь такое же, кроме ЮМС. Это и был его уровень: выше, больше, громче, ярче. Став альпинистом, я на равных смотрел на наших туристических деятелей, но считаю, что никто из них не был на уровне ЮМС, нашего Сагайдачного Юрия Марковича.
Дудченко Игорь Александрович. Тренер и руководитель секции альпинизма ДСО «Труд», выпускник ГНИ. Погиб в Безенги с группой грозненцев. Вероятно, сошла лавина из снежных досок и снесла всё на своём пути. Памятники им были очень заметны на грозненском кладбище. Осталась мемориальная табличка на поляне Миссескош в ущелье Безенги.
Он был в хороших отношениях со всеми альпинистами ГНИ, в том числе с Е. Николаевой, несмотря на наличие определенной конкуренции двух секций. В его ближнее окружение входили, пожалуй, Игорь Бородацкий, Игорь Сазонов и Хасан Минтуев.
С Игорем я ходил в горы и тренировался в 1965 – 1969 годах. Когда не хватало обычных тренировок, вечерами час-два бегали по городу, потом в треке, вдоль Сунжи. Пару раз я был с ним на Мальчоч-Корте. Один раз поднимались как обычно без рюкзаков, оставив лагерь в Кистинке. Но на спуск Игорь для разнообразия и удовольствия повел прямо с вершины вниз по кулуарам. Мы скользили по снежникам, по-пижонски держа ледоруб в руке. А своих подопечных он учил спускаться по всем правилам, опираясь на ледоруб. Для создания дополнительных трудностей, а также для прохождения перевала Охкур одновременно с вершиной Мальчоч-Корта Игорь повел своих подопечных и нас, приглашенных за компанию, с полной выкладкой. Причем не обычной тропой – серпантином, а прямо вверх по кулуарам к вершине. Обратно спускались в ущелье Армхи. Бежали безостановочно, чтобы успеть на автобус, который ждал внизу, так как контрольное время заканчивалось.
Пожалуй, самый серьезный выход в горы с Игорем у меня был в ущелье Мидаграбин, где в условиях свежего снега и тумана мы прошли несколько неплохих маршрутов. Он руководил, взяв на себя ответственность за всех, в том числе малоопытных тогда альпинистов из своей секции грозненского «Труда».
Дудченко Игорь Александрович на вершине
Весьма интересный выход в горы под руководством И. Дудченко у меня состоялся в 1967 году: поисково-спасательные работы по заданию МВД. Это были скорее не горы, а предгорья Кавказа, но, как обычно, Игорь серьезно отнесся к подготовке похода и осуществлению самих работ на месте. Брали с собой все на поисковые работы всё снаряжение, что знала тогдашняя альпинистская техника.
В ноябре 1969 года состоялся ещё один поход по предгорьям Кавказа. С нами ходила и Тамара, жена Игоря. Как раз во время этого похода проходили выборы президента самой главной страны мира. Прошли мы весь маршрут, посмотрели ущелья, леса, реки с ручьями, развалины башен. Вышли в какой-то аул. Игорь спросил у встретившейся горянки: кого выбрали, Никсона или Рейгана? Ответила она попросту: а кто это такие? И правильно, я думаю.
Николаева Елена Алексеевна. Преподаватель кафедры физвоспитания Грозненского нефтяного института, тренер нашей секции, инструктор альпинизма, мастер спорта СССР по альпинизму. Мастером спорта она стала первой в Грозном. В качестве нашего тренера она удачно совмещала жесткость тренировок с самоуправлением секции, так как еще до неё в секции существовало бюро как руководящий орган, и была общественная должность председателя бюро. Многие наши тренировки в зале, на спортплощадке, на улицах проходили без неё, когда ими руководил кто-либо из разрядников. С нею, а частенько и сами, мы выезжали на скалы Терского хребта.
Я так понимаю, что ей, как всякому человеку, хотелось, чтобы её работа была заметна. Ещё в первый год моей учебы в институте она добилась, чтобы от ГНИ было представительство в президиуме городского комитета по физкультуре и спорту. Команды ГНИ традиционно занимали первые места во всех местных соревнованиях по туризму и спортивному ориентированию. Для этого все серьезно готовились, причем не только технически, но и тактически. Вывозила она команды ГНИ и на соревнования достаточно высокого уровня, причем с оплатой командировок, как положено в большом спорте.
Например, участвовали мы в первенствах Центрального совета ДСО «Буревестник» по скалолазанию (в Крыму) и спортивному ориентированию. В скалолазании мы участвовали мы рядом с настоящими асами этого спорта, движение которых по скале было столь стремительно, что скалолазанием это назвать язык не поворачивается, скорее это был бег по скале. Мы сделали, что смогли, и для новичков в этом виде спорта получилось неплохо.
Надо вспомнить и о жесткости Николаевой. Придя в секцию альпинизма, я обнаружил, что физически совсем слаб. Например, не получался у меня спортивный подъем по веревке (это когда по отвесной скале передвигаешься, держась за веревку и откинувшись назад – а ну, попробуйте). Да и при длительном передвижении по скале ноги начинали предательски вибрировать. Вот тогда за меня взялась Е.А. Николаева. Спасибо ей, заставляла часами лазить по канату вверх-вниз, бегать и поднимать штангу.
Через год я и сам для других придумывал подобные тренировки, когда в порядке подготовки к соревнованиям по туристскому двоеборью заставлял девочек, которые боялись перебегать по толстенному бревну через овражек, ходить по перекладине турника на высоте двух метров. Они потом бегали по бревнам, как по асфальтовому шоссе, и команды ГНИ занимали первые места по туристскому двоеборью. Так я и набрал форму.
Под руководством Николаевой в Крыму мы тренировались на скалах Никитского ботанического сада, и у нас на второй день кожа на пальцах стерлась до дыр, а к соревнованиям стала, как на пятках. Полезная жесткость.