иков интереса к истории своего Отечества, и все надежды в деле перевода ЛС надо возложить на союз меценатов, госструктур и энтузиастов от науки, как это было с изданием факсимиле Лицевого свода в середине 2000-х. Тот, кто сможет организовать и осуществить эту титаническую работу, заслужит уважение современников и вечную благодарность потомков.
Фрагменты лицевого летописного свода[38]
С красными лучами восходящей зари и златым солнцем, едва осветившим вершины гор, тайно Язон восстает от ложа[42] вместе с Гераклом и иными[43]. И приходит в палаты царя Оэта[44], в которой живет сам царь, венцом украшенный, и предстоящие ему. Узрев же его, царь, с веселым лицом принимает и благосклонно расспрашивает о причинах пришествия. Ему же Язон так говорит: прошу тебя, господин царь, поскольку промедление мне отныне очень досадно[45], если угодно, вашею волею, к златорунному бранному испытанию приступить[46]. Ему же царь речет: «Друг Язон, боюсь твоя юношеская смелость и безрассудство тебя скоро к смерти приведут и мне принесут бесславие из-за гибели твоей. Молюсь о тебе благоговейно, да здрав возвратишься, прежде чем подвергнешься столь великому злу». Ему же Язон говорит: «Благороднейший царь, нет у меня смелости безрассудной, и ты без сомнения, будешь пред всеми неповинен, ведь если – да не будет того – со мной злое случится, принимаю то по своему желанию». Ему же речет царь: «Друг Язон, хотя и хочу тебя отговорить, но помогу тебе, да избежишь многих бед». Так Язон, получив желаемую свободу, препоясался в путь[47].
Был близ острова Колкоса некий малый остров[48], отделенный малой стремниной, на котором золотое руно, как прежде речено, под стражею было. К ней на малых судах и гребью ходили[49]. Придя на ближний берег, Язон входит в лодью[50], оружие защищенное[51] взяв, и один, с надеждой на победу, быстро гребет и достигает тот малый остров. Когда к земле пристал, тотчас из лодки выскочил и достал из нее приготовленные оружие и вещи, данные ему Медеей для спасения. Вскоре вооружается и с осторожностью к овну златорунному направляется. Медея же, в терзании трепетного сердца и в тревоге, поднимается наверх своего дворца и смотрит вдаль с высокой башни, внимательно наблюдая за уходом любимого своего, но с еще большим вниманием – за схождением его на землю. И как только она увидела его взявшим оружие, представив обреченную готовность к пути, проливает реки слез, которые являются знамениями любви. И, не сдерживая стенаний во весь голос, рыдая, горько восклицает: «О, друг Язон! Сколькими за тебя мучаюсь переживаниями, сколькими страданиями стеснено мое сердце, потому что боюсь, вдруг ты, ужаснувшись, в страхе мои советы забудешь и отвергнешь данные мною тебе для твоего спасения необходимые наставления. Если не воспользуешься ими, не без причины боюсь, что тогда для тебя, и особенно для меня, наихудшее может случиться. Из-за этого твоих объятий буду навеки лишена. Но богам усердно молюсь, чтобы тебя, вернувшегося во здравии, очи мои снова могли увидеть и твоим возвращением меня порадовать».
Между тем Язон, осмотревшись, определил путь к стражам овна[52]. Как только подошел к святилищу Арриса[53], сразу волов увидел, извергающих в воздух настолько жаркое пламя, что все небо над ними огненно блистало и, раскаляясь, жаром все место то заполняло. Никак Язон не мог подступить [к волам] из-за страха перед обжигающим жаром. Но своей любимой научений и спасительных наставлений не забыл: лицо свое, и шею, и руки, и все части тела, какие возможно, полученной от Медеи мазью намазал[54]. Образ, данный ему от нее, на шею повесив, к пламени обратил и прочитал написанное[55] столько раз, сколько было сказано.
После чего он дерзнул подойти к волам, и смело вступил с ними в схватку. И от непрестанно извергавшегося на Язона пламени сгорел щит его, и копье в огне было сожжено[56]. Без сомнения, Язон жизнь свою погубил бы в огне, если бы полученную [от Медеи] жидкость не плеснул несколько раз в пасти волов. И при попадании в воловьи пасти, они будто железными цепями сковывались и, как от клея липкого, спаивающего, неразрывно соединялись. Тогда мгновенно прекратилось испускание пламени, и волы тотчас перестали извергать смертоносный огонь[57]. Воздух освободился от пламени, которое было преодолено с помощью действия жидкости, и Язон, преисполнившись отваги, к крепким и ужасным воловьим рогам руки простирает. И, схватив за рога, и так и этак пытается вести за собой волов и направлять, коли будут сопротивляться или не повиноваться его воле, но они, словно бездушные, подчиняются его приказаниям, не пытаясь противоборствовать.
Тогда Язон осторожно надевает на них ярмо, и в плуг впрягает, и, погоняя, пахать принуждает, подчинившись воле пахаря, и заросшее дерном широкое поле вскапывается частыми бороздами из конца в конец. После чего, волов оставив на поле, Язон быстро и смело направляется к змею[58]. Как только змей увидел его подходящим к себе, громким свистом и мощным грозным гласом разразился, сотрясая воздух. Изрыгая дымное пламя, воздух вокруг себя раскаляет и в багрянец окрашивает, а, высовывая язык, мелкими брызгами испускает смертельный яд.
Язон же без страха тотчас к Медеиным обратился наставлениям: перстень с зеленым камнем, по совету Медеи, на змея направляет[59]. Устрашился змей его сияния, перестал пламя испускать и, как в исступлении вращая головой и шеей из стороны в сторону, от сияния камня в великом ужасе пытается увернуться. Этот камень – из Индии. Сила этого камня, без сомнения, такова, что если будет показан какому-либо ядовитому животному, змееобразному или ему подобному, или тому, кого в Киликии[60] «буфо» называют[61], то в скором времени начнет действовать. Если перед глазами его на жезле или трости будет неподвижно лежать, то до тех пор сможет терпеть ядовитое животное, пока зрение его постепенно не угаснет. Но и камень не сможет остаться целым: перед ослепленным ядовитым животным весь расколется на мелкие кусочки, зелеными лучами которых этот змей будет смертельно устрашен.
Но храбрый Язон хочет быстрее погубить змея и наносит ему частые удары обнаженным мечом[62], мощную силу которых отражает чешуя змея. И неутомимый Язон снова и снова наносит удары, будто тяжелым молотом по наковальне. И до тех пор поражает его, пока змей, не выдержав бесчисленных и жестоких ударов, на широком поле не распростерся, смертоносный испустив дух и пропитав весь воздух над собой смертельным ядом.
Когда Язон увидел его бездыханным благодаря искусности Медеи и припомнил дальнейшие наказы, то без промедления вырвал из его челюстей зубы и быстро в борозды вспаханного волами поля засеял[63]. Из них семена всходят, и тотчас воины невиданные и неслыханные поднимаются, и когда из таких семян воины исходят, сразу за оружие берутся и, нападая друг на друга, смертельные раны наносят. Жестокая битва происходит между сыновьями земли и мрака, ибо не ведут битву, разделившись на разные полки, и даже не пытаются разделиться, но, смешавшись, друг друга убивают. После этого не осталось победителя, ибо погибли все от нанесенных друг другу бесчисленных ран. В итоге волшебные хитрости и чародейства были преодолены при помощи тайных ухищрений, благодаря чему ранее упомянутый змей был смерти предан. Поэтому и рожденные из его зубов-семян братья погибли, и волы, после случившегося с ними, едва выжили.
Язон, смертельной опасности избежав, старательно перебирает в памяти, что должен еще сделать, кроме того, усердно припоминает, все ли необходимое уже сделано для завершения дела. И когда убеждается, что все совершил, смело и радостно направляется к златорунному овну. Не ощутив от него никакого сопротивления, хватает его за рога и душит[64]. И, сняв с него золотую шкуру, благодарит богов. Ведь с их помощью, в славе победы, неповрежденный, означенное золотое руно раздобыл.
Язон, обогатившись похищенным золотым [руном], оживленно к берегу острова торопится, в лодку входит и на веслах добирается до большего острова[65], на берегу которого ранее упомянутый Еркулес со своими спутниками с нетерпением его ожидали. Как только ступил он на землю, они встречают его с великой радостью и за его здравие, растрогавшись, богов благодарят, так как не чаяли живым снова увидеть.
Язон вместе с ними направляется к царскому дворцу[66]