Напряжение, казалось, достигло своего пика, тревога за завтрашш день при том, что все были вымотаны форсированным маршем, не давала уснуть. Многие, особенно офицеры штаба бригады, командиры батальонов рот, так и не сомкнули глаз…
В городе стрелял каждый дом
“Город, которого нет”, — так написал один из журналистов, рассказывая о боях в Грозном еще во время первой чеченской кампании, когда некогда большой и красивый город войной был сильно разрушен. Трагедия чеченской столицы длилась ровно столько, сколько длилась драма Чечни в 1990 — начале 2000 годов. Сами чеченцы в то время уже отказывались извлекать из глубин памяти далекие воспоминания о мирной жизни. Помнит ли кто-либо из них сегодня о том, мирном Грозном, зеленом и удивительно красивом?
Оказывается, помнит и с болью в сердце, с щемящей тоской рассказывает о мирных и счастливых днях. Эти воспоминания объединили коренных грозненцев и помогли создать интернет-сайт www.gorod-grozny.ru. Его титульная страница открывается обращением ко всем читателям: “Этот сайт посвящается г. Грозному. Его прошлому, настоящему и будущему.
Волею судьбы наш город пережил множество нелегких периодов. Несмотря на это, он продолжает жить.
<…>
На этом сайте не место экстремизму. Запрещено размещать любые материалы, а также ссылки на сайты, которые пропагандируют межнациональную рознь. Грозный всегда был интернациональным городом.
Желаем всем нам воссоздать наш город, хотя бы в своей памяти, и передать эту память будущему поколению”.
Этот сайт больше, чем просто познавательный интернет-ресурс, аккумулирующий информацию по отдельно взятому населенному пункту. Это скорее дневник-воспоминание, дневник-исповедь тех, кто когда-то считал себя коренным жителем столицы Чечни и кто был выкинут взрывной волной войны из Грозного в самые разные уголки России. Читать эти воспоминания, каждое из которых будто крик раненой птицы, порой невыносимо трудно. Люди рассказывают о своем городе, как о живом, но тяжело больном человеке, трепетно обращаясь к прошлому. Эти воспоминания дают возможность почувствовать, как грозненцы любили свой город, какая атмосфера взаимопомощи, уважения друг к другу независимо от национальности была в нем до тех проклятых 1990-х годов:
Лидия (2007-07-13 12:11). «Эти трое стоят на фоне Асланбека Шерипова, Гапура Ахриева и Николая Гикало (памятник на площади Дружбы народов. — Авт.). Надо же, вспомнила. Тут недалеко был магазин для молодоженов. Я туда ходила. Еще недалеко, на проспекте Победы, был радиоклуб. Я заканчивала курсы машинисток-телеграфисток. Мама туда отправила, на всякий случай получить специальность, если в институт не поступлю. А я еще и курсы кройки-шитья закончила, в доме, по-моему, или ДК Армии. Все возможности были в Грозном, и город был очень цивильный. Как жаль!»
Римма, Москва (2007-09-01 0:44), и он восстановился,. Почти полностью…”
joe (2007-09-06 1:33). "Да стены-то восстановят… а два поколения — погибших и разбросанных по всей земле…”
Максим (2008-04-22 11:48). "Да уж какой дурак теперь туда поедет по своей воле”.
Виталий (2008-05-15 11:19). "А я бы, наверно, поехал, хотя бы на денёк. Посмотреть на свой дом, на Сквозном переулке, 26. Взглянуть на школу № 55, но, по информации, от неё ничего не осталось. Как печально думать, что там, где когда-то жил, ничего не осталось. Ничего…”.
karina75 (2008-06-30 3:51). "Очень хочется вернуться, да некуда.
А и город уже не тот, да и друзей порастеряла, не найти”.
Светлана (2008-08-06 1:26). "Да! Хотелось, конечно, походить по городу, посмотреть, каким он стал теперь, но нам, русским, дорога туда закрыта, увы. К кому нам ехать?”
Ностальгию бывших грозненцев по мирным временам, которые объединяли людей различных национальностей, живших, работавших здесь, любивших свой город, можно понять. Дудаевский режим, первая чеченская война, последующие за хасавюртовскими соглашениями два года масхадовщины безжалостным катком прокатились по славянскому населению чеченской столицы. К началу второй чеченской кампании в Чечне, в Грозном осталось минимум русских — большинство стали жертвами беззакония, не вытерпев унижений и опасаясь за свою жизнь, они вынуждены были уехать из республики. Конечно, среди них было огромное количество квалифицированных специалистов. Тем, кто остался, просто некуда было ехать, они ежедневно жили в страхе за свою жизнь. Ведь искать защиты и правосудия было не у кого. Чечня при новом режиме стала государством, в котором основной профессией был бандитизм во всех его проявлениях. Инфраструктура и промышленность чеченской столицы, и без того серьезно пострадавшая в первую чеченскую кампанию, к 1999 году оказалась окончательно разрушенной — из-за отсутствия специалистов, способных ее поддерживать в рабочем состоянии, а главное желания самого правительства хоть как-то использовать уцелевшую промышленность. На восстановление требовались деньги, знающие профессионалы, безопасность. Ничего этого не было. Была отработанная система похищения и торговли людьми, грабежи, убийства — под вывеской “независимой Ичкерии”, нашедшей свой путь государственного устройства.
РОСС11ЙСКАЯ ПPECCA О KOНТРТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ
ОПЕРАЦИИ В ЧЕЧНЕ
«Парламентская газета», 18 декабря 1999 года
«Но при всем том факт остается фактом: а чеченской глубинке сегодня без проблем можно отыскать не только бородатых боевиков, но и титулованных красавиц. А вот с инженерами и техниками, бухгалтерами и юристами, врачами и педагогами дела обстоят куда как хуже. Не расстрелянных, не покинувших родные края, не утративших квалификацию «спецов» ныне в республике так мало, что впору говорить о почти полном кадровом вакууме.
Естественно, без последствий все это не могло остаться и не осталось. И прежде всего в производственной сфере, где уничтоженных и изгнанных специалистов из числа славян заменить было просто некем. Наглядный пример — обеспечивавшая в свое время электричеством и Грозный, и ряд окрестных районов ТЭЦ-3. Уцелев в ходе первой войны, она так толком позже и не заработала по той простой причине, что для обслуживания сложного турбинного и сетевого хозяйства не нашлось ни инженеров, ни даже техников. Аналогичным образом «накрылось» в Чечне и железнодорожное сообщение: грабить поезда и водить их — вещи все-таки разные. Или возьмите старейший на Северном Кавказе завод ”Красный молот”. Из крупного поставщика оборудования для нефтедобычи он сначала превратился в нечто вроде кустарной мастерской, а потом и вовсе — в пристанище бандитов, по которому сейчас бьют наши штурмовики».
Примерно об этом же в январе 2000 года рассказывал российским журналистам полномочный представитель Правительства РФ в Чеченской Республике Николай Кошман. Он с болью описывает, что творилось в Чечне в 1997–1999 годах: “Мы оставили в покое бандитов на три года. Масхадов обещал, что Чечня станет Саудовской Аравией, обещал золотые краники и кисельные берега. Вместо этого все уничтожили. Все провода сняты, цветные металлы вырваны. В некоторых местах даже опоры под корень срублены. Уворовано 120 тысяч тонн нефти только с магистрального трубопровода. Где деньги? Пошли на закупку оружия и личное обогащение. Нигде ничего не построили. Здесь есть своя нефть, ее добыча упала в десять раз с девяностого года”[17].
Что можно было сказать о городе, “которого нет”, в конце декабря 1999 года? О городе, который еще не так давно был представлен в Большой Советской Энциклопедии таким образом:
“Грозный, город, столица Чечено-Ингушской АССР. Расположен в долине р. Сунжа и на склонах прилегающих возвышенностей. Железнодорожная станция на линии Ростов-на-Дону — Баку, узел шоссейных дорог. 349 тысяч жителей в 1971 году. Третий после Ростова-на-Дону и Краснодара по числу жителей город на Северном Кавказе.
Возник в 1818 году при сооружении Сунженской оборонительной линии как русская крепость Грозная. В декабре 1869 года крепость, утратившая свое военное значение, переименована в г. Грозный. В 1893 году через Грозный прошла железная дорога Беслан — Петровск-Порт (ныне Махачкала). В 1893-м близ города ударил мощный нефтяной фонтан, положивший начало добыче нефти. В начале XX века Грозный превратился в крупный промышленный центр Северного Кавказа. К 1917 году сложились два нефтяных района — Старые и Новые Промыслы, работали нефтеперегонные заводы, чугунолитейный завод и механические мастерские.
В 1970 году предприятиями Грозного произведено свыше 72 процентов всей промышленной продукции республики. Имеются нефтяной и педагогический институты, 9 средних специальных учебных заведений, 2 драматических театра, театр кукол, филармония. Музеи: краеведческий, изобразительных искусств. Телецентр”.
В декабре 1999 года названия театров, институтов, улиц на картах командиров федеральных войск уже не свидетельствовали о культурном и научном потенциале третьего по величине города Северного Кавказа, они обозначали рубежи обороны или наступления, линии разграничения действующих войск.
И с ярким эпитетом, придуманным журналистской братией — “Грозный — это город, которого нет” — вряд ли согласились бы те солдаты, кто 26 декабря и в последующие дни продирались сквозь кварталы чеченской столицы. Хотя они, думается, были бы рады, если бы этот эпитет соответствовал действительности. Слишком устали войска воевать в городе, "которого нет", слишком дорогой ценой давалось овладение этим "пустым" местом. Город существовал, и этот город снова нужно было очистить от бандитов, превративших его в крепость.
Боевики приложили максимум усилий для создания мощных укреплений по всему Грозному. Их прочность и неприступность испытывали на себе российские подраздел