Кстати, подразделениями МЧС из зоны боевых действий в Грозном, Старой Сунже, Старопромысловском районе, поселке Мичурина в течение декабря-января было вывезено более 600 местных жителей, в том числе и тех, кто не мог самостоятельно передвигаться из-за полученных ранений или болезни. Все они автомобильным транспортом или на вертолетах были перевезены в безопасные места, помещены в больницы, где им оказана необходимая медицинская помощь. В самом же Грозном специалисты МЧС в освобожденных от боевиков районах помогали гражданскому населению тем, что снабжали людей пищей, водой, медикаментами, теплыми вещами, в том числе и осуществлялось распределение поступающей гуманитарной помощи.
Однако исправно функционирующим коридором (даже при том, что к тому времени Грозный был блокирован силами федеральных войск) пользовались и боевики. Среди мирного населения Старой Сунжи были и те, кто снабжал боевиков, засевших в кварталах города, информацией о действиях российских войск. Наученное горьким опытом еще первой кампании, командование группировки "Юг" накануне начала спецоперации решило провести контрпропагандистскую работу. В этом активную помощь оказывали бойцы чеченского ополчения, которые помогли выполнить и важную функцию: вступили в переговоры со старейшинами, объяснив, с какой целью войска будут входить в Старую Сунжу.
Полковник Евгений Кукарин, Герой России
Они же успокаивали мирных жителей, призывая с пониманием отнестись к тем действиям, которые будут предпринимать российские подразделения в поселке. Вместе с этим среди населения Старой Сунжи была запущена информация, что спецоперация начнется через определенное время в такой-то день. Однако реально входить в поселок войска стали именно 26 декабря, на два дня раньше обозначенного срока. В пять утра спецоперация началась, сопровождаясь искренним удивлением жителей Сунжи, ожидавших увидеть здесь российских солдат только накануне Нового года. Дезинформация удалась, и уже в конце дня, не встретив практически никакого сопротивления в населенном пункте, войска вышли на рубеж по улице Лермонтова, окраину Грозного. И вот уже здесь, при развертывании боевых порядков в непосредственной близости от многоэтажек 3-го и 4-го микрорайонов, подразделения 33-й и 101-й бригад были встречены плотным огнем бандформирований.
Дальнейшее продвижение было прекращено. Встав на рубеже по улице Лермонтова, подразделения внутренних войск заняли жесткую оборону, фактически полностью блокировав Старую Сунжу и перекрыв выход из города в северо-восточном направлении. Для бандитов это стало полной неожиданностью. Их планы были перечеркнуты. Вместо излюбленной тактики мобильных жалящих ударов по колоннам российских войск, мгновенного ухода с линии атаки, широкого использования гранатометов и снайперского огня бандитам пришлось втянуться в тяжелое позиционное противостояние. За этим последовали ежедневные артиллерийские и авиационные налеты на позиции НВФ, интенсивный огонь российской бронетехники. БМП и приданные танки решением командования бригад и группировки были объединены в бронегруппы и использовались как подвижные огневые точки, наносящие мощные удары по позициям бандитам и выявленным опорным пунктам или снайперским гнездам. Такое использование бронемашин было очень эффективным и оказывало реальную помощь пехоте.
Вместе с тем нельзя не отметить и тот факт, что после того, как войска встали но рубежу напротив двух грозненских микрорайонов, командование группировки особого района г. Грозный планировало этими же силами, так сказать, “на волне успеха", продолжить спецоперацию уже в 3-м и 4-м микрорайонах. Два батальона внутренних войск должны были взять два крупных микрорайона… К счастью, офицерам группировки “Юг" удалось вовремя составить подробную докладную о нецелесообразности дальнейшего втягивания в кварталы города. Аргументы наверху показались убедительными, и войскам было приказано закрепиться на занятом рубеже. Как показали дальнейшие события, это решение было единственно верным — иначе 3-й и 4-й микрорайоны могли стать братской могилой для батальонов 33-й и 101 — й бригад. Боевики как раз рассчитывали на то, что ситуация будет развиваться именно по такому сценарию.
Евгений Кукарин:
“Еще до начала спецоперации, изучая местность, где нам предстоит действовать, мы выложили макет населенного пункта, подготовили карты, организовали взаимодействие, отработали сигналы, уяснили, как поступать при осложнении обстановки, были назначены старшие штурмовых групп от милиции, внутренних войск, их заместители. Все мы отработали на макете. Выезжали на рекогносцировку поближе к Старой Сунже: определяя, кто как пойдет, где разместить для огневой поддержки минометные батареи. В это время Грозный был уже заблокирован, по узлам обороны противника велся обстрел, подавлялись выявленные огневые точки.
Макет нам в дальнейшем здорово помог, его готовили командиры бригад, офицеры управления, начальники штабов. Сделали его очень просто. Распилили на чурочки березку. Вот это домик, это улочка… Вся география Старой Сунжи была выложена из подручных средств.
Булгаков был грамотным и опытным командующим, и он вовремя сориентировался, где усилить, где ослабить наше влияние. На первом этапе мы ведь свою задачу полностью выполнили. Хотя на нашем направлении нам тоже говорили — мол, давайте дальше вперед. Но просто это было нецелесообразно. Мы спешно подготовили донесение, доложили Булгакову, и он дал команду перейти к обороне на рубеже. Потому что если переходить к войсковой операции, то все прекрасно знают, сколько нужно сил и средств, чтобы войти в город. Вот, например, в 3-м и 4-м микрорайонах количество домов исчисляется десятками. Так разве можно взять микрорайон батальоном?! Батальону по силам максимум квартал.
Вот почему на улице Лермонтова остановились. Точных данных о противнике мы не имели, личного состава у нас было ограниченное количество, только два батальона. Один батальон 101-й бригады, один — 33-й. С такими силами выходить на высотные здания… На плане Грозного хорошо видно — там оставалось 300–400 метров от улицы Лермонтова до ряда высотных домов, где уже сидели боевики. В микрорайонах пять или шесть----улиц на нас выходило, то есть если наши силы распылять, то получалось человек по двадцать-тридцать на каждую улицу. Нереально. А кроме того, когда мы встали на рубеже по улице Лермонтова, то по нам бандиты сразу открыли довольно плотный огонь, в том числе и с использованием минометов. Пришлось занять этот рубеж, рассредоточиться, закрыть всю линию с поля от парников. Стали готовить огневые точки, оседлав все ключевые, выгодные угловые дома. Мы рассредоточились от реки Сунжа до парников. Получилась дуга.
У нас из артиллерии были две батареи 120-мм минометов и одна 82-мм, которые принадлежали 33-й и 101-й бригадам. Им пришлось активно поработать. А вот артиллерию старших начальников очень тяжело было вытянуть на себя. Удавалось это только в отдельных случаях. Если бы она была придана, мы бы могли ею командовать. Но она ж была минобороновская, а офицеры и генералы Российской армии применяли ее сообразно со своими нуждами — на наиболее важных, по их мнению, участках. Мы оперативно ее использовать не могли. Хотя представители Минобороны у нас были, один взвод на БМП-2 был придан и артиллерист, командир батареи, как артиллерийский наводчик. Но артиллерию давали очень неохотно. Наверное, были более важные участки в то время. Может, считали, что мы сами справляемся.
Да, в первый день — 26 декабря мы понесли потери наиболее ощутимые, потому что наобум шли. Потом, как вышли на этот рубеж по улице Лермонтова в Старой Сунже, выполнив задачу дня, то уже дальше не двигались. Начались позиционные бои на окраине Грозного. Мы вынуждены были район закрыть, потому что там было постоянное перемещение мирных жителей — туда-сюда, в обе стороны. Мы эту практику прекратили, жестко заблокировав всю территорию вокруг. Потом подтянули к себе 20-й отряд спецназа, направили его на правый фланг. Отряд хороший, с ним в Ботлихе воевали. Ребята молодцы. У них была хорошая современная радиоаппаратура, специальные сканирующие устройства. Мы начали перехватывать "духовские" переговоры. Посадили переводчиков. Они все подробно записывали и переводили. И мы сразу стали владеть обстановкой. А потом и ФСБ нам помогло очень. Когда эти радиоперехватывающие посты заработали, мы уже стали постепенно представлять, что перед нами творится. Немножко раскрыли группировку противостоящую. Оказалось, что напротив нас в микрорайонах стоят второй ингушский полк, группа “Кандагар”, группа “Джамаат”.
Нам принесли данные, что за 3-м и 4-м микрорайонами парковая зона и в ней скопление арабов, которые разбили там свой лагерь. Я доложил генералу Булгакову, что у меня нет адекватных средств воздействия — не достаю до арабов минометным огнем. Через десять-пятнадцать минут пошло воздействие на противника — нанесли удар реактивными системами залпового огня”.
На рубеже 33-й и 101-й бригад была организована крепкая оборонительная линия. Установлены минные поля, система огня полностью перекрывала стыки между подразделениями. Каждый квадрат перед позициями был пристрелян минометными батареями. Как оказалось, не зря. Несмотря на позиционный характер боев на этом направлении, боевики несколько раз предпринимали отчаянные попытки прорваться через Старую Сунжу из города. Особенно настойчивыми они были в декабрьские предновогодние дни и в первые числа января 2000 года. Боевики упорно искали стыки между подразделениями, старались обойти войска по флангам обороны. Однако им так и не удалось прорваться через боевые порядки группировки на этом направлении. Вместе с тем напряженные боевые действия велись здесь в течение почти двух недель, пока рубеж занимали подразделения внутренних войск. Особенно интенсивным был снайперский и минометный огонь со стороны бандформирований. Боевики, большую часть которых здесь составляли опытные наемники и немало повоевавшие ваххабиты, вели его профессионально, грамотно — это отмечали многие офицеры, участвовавшие в боях на улице Лермонтова.