Потеря заводов существенно ослабила возможность боевиков перегруппировывать свои силы, проводить замену обороняющихся групп, снабжать их боеприпасами, особенно в северной и северо-западной частях города. Также это открывало дорогу войскам северной группировки для дальнейших успешных действий в Ленинском районе города и последующего захвата плацдарма по берегам Сунжи, продвижения к центру чеченской столицы. Именно эти задачи решались на втором этапе спецоперации, в ходе которого армейские части принимали более активное участие в штурме Грозного.
В дальнейшем комплекс консервного и молочного заводов стал базовым местом расположения частей внутренних войск на северном направлении штурма.
20 января подразделения 22-й бригады были окончательно заменены на своих позициях ротами 8-й бригады оперативного назначения внутренних войск. Калачёвцы действовали на заключительном этапе спецоперации во втором эшелоне штурмовых отрядов. Занимались перегруппировкой и восстановлением боеспособности. Из района проведения спецоперации 22-я бригада выведена не была, правда, находящиеся на передовой подразделения ввиду их малочисленности после увольнения значительного числа солдат и сержантов по призыву, выслуживших к тому времени установленные сроки, были переформированы: из двух батальонов создали один — сводный, военнослужащие которого честно сражалась до самого окончания штурма.
После овладения консервным заводом решением командующего группировкой северного направления подразделения 242-го мотострелкового полка, сыгравшие основную роль в штурме, должны были быть заменены на только что занятых позициях свежими ротами 8-й бригады оперативного назначения внутренних войск. Учитывая необстрелянность подразделений 8-й бригады, штаб группировки принял решение усилить каждое отделение нальчикцев для придания им уверенности в действиях двумя омоновцами. 242-му полку предстояло восстановить боеспособность и готовиться к последующим операциям.
Утром 20 января для проведения рекогносцировки на консервный завод прибыла группа офицеров, в состав которой входили полковник Игорь Груднов и заместитель командира 20-й мотострелковой дивизии полковник Сергей Чепусов. Спустя некоторое время, завершив изучение местности и поставив подразделениям необходимые задачи, офицерам пришлось перебежать по простреливаемой дороге на молочный завод. Он к тому времени полностью еще не был взят, так как боевиками удерживалось последнее здание, овладеть которым пытались подразделения 242 мсп и бойцы красноярского ОМОН. Груднов и Чепусов немедленно включились в управление боем. К 16.00 часам молочный завод был окончательно освобожден от бандитов.
Роты 8-й бригады внутренних войск к вечеру полностью сменили подразделения 242-го полка на консервном и молочном заводах.
21 января на связь со штабом северной группировки по радиостанции вышел командир 8-й бригады оперативного назначения и доложил, что в двадцати метрах от позиций на консервном заводе чеченский снайпер ранил двух женщин-чеченок, которые шли к солдатам, наверное, попросить хлеба и воды. Командир спрашивал, что делать в такой ситуации.
Вспоминает Игорь Груднов, в 1999–2000 гг. командующий группировкой войск особого района г. Грозный на северном направлении:
“Тот случай врезался в память. Мне лишний раз пришлось убедиться в патологической жестокости бандитов. Я, помню, ответил командиру бригады, что мы не звери и женщин надо вытаскивать. Снайпер, кстати, скорее всего, рассчитывал именно на такую нашу реакцию, поэтому этих двух пожилых женщин он хотел использовать в качестве приманки. Но его замысел не удался. Бойцы 8-й бригады сработали профессионально: задымили местность, затем вперед выдвинулась БМП, а под ее прикрытием быстро побежали бойцы, которые вынесли раненых женщин. Потерь с нашей стороны не было, несмотря на то, что боевики вели интенсивный огонь. У одной из женщин был перебит позвоночник, и она скончалась по дороге в станииу Червленная, где находился медицинский отряд специального назначения, у другой оказались перебиты лодыжки, ей пришлось ампутировать ступни обеих ног. Подобная ситуация повторилась неделей позже в промышленном районе — так называемой “сувенирке”, где бойцы 8-й бригады снова оказались на высоте, успев спасти из-под огня боевиков местных жителей”.
Не менее важным в тактическом отношении был автомобильный мост через Сунжу, который выводил на крупную магистральную улицу — Жуковского и делил правобережные кварталы Ленинского района на две почти равные части. Контроль над мостом и прилегающей к нему территорией пока находился у боевиков. Войска северной группировки, действуя с 26 декабря на левом берегу Сунжи вдоль Петропавловского шоссе и в промышленной зоне на окраине Грозного, не имели возможности развить свое наступление, переправившись на правый берег. Захват моста и плацдарма вокруг него на правом берегу Сунжи был одним из важных условий дальнейшего выполнения задачи по уничтожению бандгрупп в Ленинском районе города.
Штурмовой отряд, состоящий из подразделений 242-го полка, выполнив задачу по овладению комплексом консервного и молочного заводов, спустя четыре дня — 24 января — предпринял попытку, так сказать, на волне успеха захватить мост через Сунжу (его длина около 150 и ширина 10 метров) и прилегающий к нему участок местности. Через реку перейдя под покровом ночи успели переправиться только два взвода, они сразу вступили в бой на улице Жуковского. И поплатились: боевики обрушили на него шквальный огонь. Артиллерийский удар, призванный поддержать атакующих, оказался крайне неудачным: из-за неверной привязки орудий к местности он принес больше вреда штурмовым подразделениям, нежели бандитам — их боевые порядки остались практически нетронутыми. У армейцев же появились потери, а шестеро раненых бойцов остались лежать на мосту. Все попытки их сослуживцев вытащить истекающих кровью солдат натыкались на яростное сопротивление боевиков. Ситуация складывалась критическая.
Дмитрий Касперовскнй, в 1999–2000 гг. командир батальона 242-го мотострелкового полка:
“Нам там сказали, что все нормально, боевиков мало, разведка впереди, огонь артиллерии подготовлен. А потом… Командиру взвода — Героя России бы дать этому парню надо было. Он четыре часа прикрывал, лежа на мосту, отход раненых, обложился трупами, солдаты отходили, вел огонь, по нему вели огонь, и он вел. Потом у него ноги отказали. На нервной почве”.
Вспоминает Игорь Груднов:
“Когда армейцы из 242-го полка бросились в бой на улице Жуковского, я находился в 8-й бригаде оперативного назначения, где доводил порядок предстоящих действий по захвату промышленных объектов в районе “сувенирки”. В 11.00 часов по радиостанции на меня вышел генерал-лейтенант В. Булгаков и поставил задачу выдвинуться в район консервного завода, чтобы разобраться в складывающейся там ситуации. Из тех докладов, что шли по радиостанции с места событий, понять было ничего невозможно. Какая-то каша. Что там случилось? Какие потери? Почему атака захлебнулась? Генерал Булгаков, судя по всему, тоже остался крайне недоволен полученной информацией, а главное, не мог себе ясно представить картину произошедшего.
Я немедленно отправился на плацдарм у моста через Сунжу вместе с командиром 255 мсп полковником Валерием Рыбаковым. С высоты командного пункта на кирпичном заводе нам предстала следующая картина. Прямо на мосту через Сунжу — на открытом пространстве, истекая кровью, лежали шесть бойцов без признаков жизни. Атака там полностью захлебнулась. Встретил командира 242-го полка, люди которого попали под обстрел. Общение мое с ним было недолгим — командир был откровенно растерян, а главное, что мне не понравилось в его докладе, это какое-то чувство безысходности. Я спросил его прямо: почему не вынесли раненых? Где медицинская БМП для их эвакуации? Внятного ответа не услышал, он ответил, что им, мол, уже ничем не поможешь.
Пришлось взять ситуацию в свои руки. Времени на разговоры-то не было. Я вызвал командира пермского ОМОН и сказал ему, чтобы он немедленно подготовил 12 человек, как раз по два бойца на раненого. Омоновцы быстро собрались, им долго объяснять ничего не пришлось. Бойцы 255-го мотострелкового полка поставили дымовую завесу. И омоновцы буквально на одном дыхании стремительно добежали до лежащих солдат, подхватили их за руки, за ноги и всех вытащили к своим. На все про все ушло несколько минут. Боевики даже опомниться не успели — они, похоже, от такой стремительности и наглости ошалели и только вдогонку пытались стрелять, но было поздно.
Оказалось, что среди эвакуированных один был убит, а остальные пятеро были живы, как я и предполагал, не подавали признаков жизни, потому что просто замерзли”.
Таким образом, взять под контроль мост и закрепиться на правом берегу Сунжи не удалось. Операцию пришлось отменить. Чтобы выправить положение и предотвратить возможный подход резервов бандформирований на этот участок города, командующий группировкой особого района дал команду на начало наступательных действий 1393-му отдельному мотострелковому батальону 205-й мотострелковой бригады и 423-му мотострелковому полку, которые занимали позиции в Старопромысловском районе Грозного и на его окраине, блокируя город с севера. Также по решению генерал-лейтенанта В.Булгакова подразделения 242-го полка, как основа штурмового отряда на северном направлении, были заменены их коллегами из 255-го мотострелкового полка. Именно ему предстояло выполнить важнейшую задачу по захвату плацдарма на противоположном берегу Сунжи. Весь вечер и часть ночи штаб северной группировки и командование полка готовили предстоящую операцию, настраивали людей, проверяли оружие, технику, накапливали боеприпасы и материальные средства.
255-й мотострелковый полк под командованием полковника Валерия Рыбакова — высокоподготовленный сплоченный воинский коллектив — вместе с подразделениями 8-й и 22-й бригад оперативного назначения внутренних войск сыграл значительную роль в прорыве обороны боевиков в городских кварталах на правом берегу Сунжи, дальнейшем успешном продвижении к центру Грозного, уничтожении нескольких крупных бандгрупп в Ленинском районе чеченской столицы.