Александр Масон, в 1999–2000 гг. командир 2-го батальона 33-й отдельной бригады оперативного назначения внутренних войск:
“Из 78 человек сформировали штурмовые группы. Но возникла небольшая заминка. Прибыл борт с очередной сменой, а в составе наших штурмовых групп 63 бойца уже отслужили установленные сроки. Всем было ясно, что штурм будет тяжелым. Понятно было и то, что пацанам совсем не хотелось погибать, когда вот он, долгожданный борт, стоит и ждет их, чтобы увезти домой… Трудная была ситуация. Но в бой пошли все “старики”. Никто не отказался, понимая, что молодым, необстрелянным, прибывшим им на смену солдатам предстоящий штурм может куда как дороже даться.
Тремя кварталами мы достаточно уверенно овладели. Здорово помогла артиллерия — она накрывала позиции боевиков массированным огнем, а потом уже вперед шли штурмовые группы. Мы просто сминали боевиков. Но дальше атака захлебнулась. Наш сосед справа — 674-й полк внутренних войск свой третий квартал взять не смог. Столкнулся с хорошо оборудованной линией обороны, против которой даже артиллерия бессильна была.
Наше дальнейшее продвижение оказалось бессмысленным. Если бы пошли дальше и захватили четвертый квартал, то оказались бы практически окруженными боевиками. Поэтому пришлось помогать моздокцам.
Укрепрайон боевиков дался нам непросто. Было много раненых. Мы не могли идти в лоб на доты боевиков, не могли и обойти с флангов — пулеметы противника полностью простреливали окрестности. Ситуация — ну прямо как у Александра Матросова, пулемет надо заставить заткнуться во что бы то ни стало, а то так и будем стоять здесь до потери пульса… Нашлись у нас смельчаки — брали гранатометы и под прикрытием развалин подползали к дотам, вскакивали и практически в упор — с 15 метров лупили по амбразурам. Так ползали неоднократно лейтенант Миллер, сержант Виноградов, рядовые Трофимов, Кузьмин, Виноградов. Почти все, кто делал такие вылазки, оказались ранеными. Все они — мужественные, настоящие люди, настоящие бойцы. Они действительно совершили подвиг.
После того как амбразуры были завалены выстрелами из гранатометов, штурмовые группы под командованием майора Ларионова и капитана Сахарова получили возможность зайти в тыл укреплениям боевиков и закидать доты гранатами. Сопротивление бандитов резко ослабло, и четвертый квартал наш батальон взял практически без боя”.
За все время штурма огромная нагрузка ложилась на плечи саперов, инженерных служб воинских частей. Минирование боевиками зданий, подходов к ним, систем городских коммуникаций стало обыденным явлением. Эта была незримая война. Бандиты использовали самые хитроумные способы закладывания фугасов, а саперы группировки войск напротив, пытались разгадать адские головоломки боевиков: минирование тел военнослужащих, складов амуниции и боеприпасов, НЗ, изготовление всевозможных мин-ловушек и мин-сюрпризов. Перерывов в этом противостоянии не было, оно длилось все время, пока в городе велись боевые действия. К слову сказать, наши специалисты не отставали от боевиков, и на искусно расставленных минных полях бандитов подрывалось тоже немало. Бандиты для выявления минных полей в этот период нередко использовали собак. И не оставляли настойчивых попыток найти бреши в кольце блокирования, чтобы выйти из города.
В городе велась настоящая минная война. В окраинных кварталах Грозного регулярно появлялись все новые закладки фугасов.
В 3-м микрорайоне Грозного — на восточной окраине города — 28 января при проведении инженерной разведки были обнаружены и уничтожены 3 управляемых фугаса, склад боеприпасов боевиков в подвальном помещении (выстрелы к АТС-17, патроны к стрелковому оружию, гранаты), подорвано трехэтажное здание, в котором были оборудованы позиции снайпера, пулеметчика, стрелков. 29 января при проведении инженерной разведки по маршруту, проходящему по улице Хмельницкого и далее через перекресток на улице Маяковского (на севере Грозного), были обнаружены и уничтожены 5 противопехотных минных полей, установленных боевиками.
В штабе группировки понимали, что ночь — это самое опасное время, которое активно используется боевиками для проведения диверсий и попыток нанести максимальный урон подразделениям, поэтому в освобожденных кварталах позиции федеральных войск прикрывались минными полями, все подходы к блокпостам минировались (использовались мины как в управляемом, так и в неуправляемом вариантах). При этом активные действия инженерной разведки позволяли выявлять те здания вокруг позиций войск, которые в ночное время использовались боевиками в качестве удобных огневых точек. Так, на позициях 33-й бригады 28 января в ходе инженерной разведки в четырехэтажном здании были обнаружены подготовленные позиции снайпера и пулеметчика, именно из этого здания ночью боевики вели интенсивный огонь по расположению одного из подразделений бригады. Здание было подорвано.
К огромному сожалению, в этой минной войне российским солдатам не всегда сопутствовала удача, не всегда они выходили победителями. Тяжелый трагический случай произошел в конце января как раз в боевых порядках 33 оброн. Таких одномоментных потерь бригада не несла с начала января, с событий в Аргуне и его окрестностях. После этого на протяжении всего продвижения к площади Минутка цена побед бригады была минимальной. Но война есть война — и смерть здесь поджидает даже там, где ее совсем не ждешь…
Александр Масон:
“Это случилось как раз тогда, когда мы вместе с 674-м полком уже почти дошли до рубежа на Ханкальской улице (28 января. — Авт). До этого три квартала взяли очень уверенно. Перед четвертым, последним, пришлось встать — мешали доты, да и 674-й полк за нами не успевал — он был соседом справа. Но потом с дотами разобрались, героически прорвались через линию обороны боевиков. И на одном участке боевики специально отошли, подготовив в одном из домов управляемые фугасы. Первым в него вошла группа под командованием старшего сержанта Пасечного. Вместе с ним было еще 8 человек. Только они вошли, как раздался мощнейший взрыв. Дом рухнул на наших глазах. Под обломками здания остались все девятеро. Николай Логинов, Александр Пасечный, Евгений Залыгин, Виталий Керин, Артем Слюсарев, Сергей Онохов, Дмитрий Платонов, Андрей Иванов, Сергей Шутов.
Этот день вообще был очень тяжелым. Задачу дня мы выполнили, но помимо девяти погибших наш батальон потерял еще 24 человека ранеными”.
К 30 января положение незаконных вооруженных формирований в городе стало очень сложным. Мощнейшее давление “на всех фронтах”, потеря все большего количества территории города заставляли боевиков уже в большей степени думать о том, как сохранить хотя бы те боеспособные группы, которые уцелели в Грозном к тому времени. На восточном направлении федеральные войска 30 января вплотную подошли к площади Минутка и заняли наиболее выгодные позиции на северо-востоке от площади (подразделения 245-го полка Миноброны и 674-го полка внутренних войск), и на юге от нее (подразделения 506-го полка Минобороны и 33-й бригады внутренних войск). Минутка была совсем рядом.
РОССИЙСКАЯ ПРЕССА О КОНТРТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ В ЧЕЧНЕ
“Огонек”. 1 февраля 2000 года, специальный выпуск
"…Всю ночь ревут взлетающие “сухие”. Что творится в Грозном, представить страшно. По вечерним "Новостям" сообщили, что бои уже в районе площади Минутка, значит, наши начали настоящий штурм…
…Колонна вползает на гору по полностью разбитой дороге и останавливается. Справа что-то большое, фабрично-заводское, с проломами в стенах и пустыми окнами, а впереди, через поле — Грозный. До закопченных многоэтажек километра два, и с нашей стороны на них заходит самолет, в упор выпускает заряд и, сверкнув колпаком кабины, отваливает влево. На его месте тут же зависают две вертушки, отстреливаются и тоже уходят. Уже больше десяти часов, и это последняя атака с воздуха. Немедленно, без перерыва начинают долбить минометы… над многоэтажками стоит столб густого дыма. Будто трехлетний ребенок войну нарисовал. Только это вот ненарисованное…
…Грозный горит, хотя беженцы, чудом выбравшиеся из этого ада, утверждают, что гореть там уже нечему. Впрочем, при такой плотности огня может гореть и металл…
Боевикам в Грозном каюк. Это видно просто по настроению наших ребят, идущих на штурм… и вдруг понимаешь — ведь через полчаса они действительно пойдут стрелять из всех видов, пускать очереди от живота и навскидку и продвигаться короткими перебежками под настоящим, а не учебным огнем, под настоящими пулями. За что?
— За что? — машинально повторяю вслух последнюю мысль.
— Как за что? За Родину! — на меня смотрят как на слабоумного. — Здесь вам никто по-другому не ответит".
Последний январский день стал кульминацией многодневного тяжелейшего противостояния в чеченской столице. Ряд важных изменений в обстановке, произошедших в это время, сыграл в конечном итоге существенную роль в том, что Грозный был освобожден от незаконных вооруженных формирований.
Одним из первостепенных событий, предопределивших падение Грозного, стало прекращение сопротивления боевиков в районе площади Минутка. Яростные и ожесточенные бои, которые велись здесь в самом конце января, завершились тем, что 31 января силами 245-го полка Минобороны и 2-го батальона 674-го полка внутренних войск была захвачена северо-восточная оконечность площади, чуть позже на южную окраину Минутки вышел 506-й полк Минобороны и 2-й батальон 33-й бригады внутренних войск. Командир 6-й роты 245-го мотострелкового полка старший лейтенант Сергей Новичков первым поднял российский флаг на крыше уцелевшей девятиэтажки на площади Минутка.
Павел Дашков, в 1999–2000 гг. командир 33-й отдельной бригады оперативного назначения внутренних войск, полковник:
"Перед самой Минуткой ранение получил командир 1-го батальона Эмом-Али Насрединов. У него тогда ситуация сложилась почти такая же, как неделей раньше у Масона, когда мы его вытаскивали из окружения. Группа Насрединова вышла на своем направлении прямо во фланг мощному опорному пункту боевиков. Те наших прижали огнем. Да так, что Насрединов выходит со мной на связь и просит о помощи: говорит, мол, двинуться вперед не получается — головы поднять не могу. У него раненые уже пошли, его самого тоже зацепило. И боевики со своих позиций ведут ожесточен