Боевики долго готовились к прорыву. И кроме тех действий, что они предпринимали для этого в самом Грозном, бандиты очень рассчитывали на помощь своих подельников, находившихся вне чеченской столицы. Планируя пройти по кратчайшему пути из Грозного в горы, где им можно было бы укрыться от преследования федеральных войск, боевики кроме “выхода” из Грозного настойчиво искали еще и “вход” в горы. Там, в горах, их ждали подготовленные лежки, там были спрятаны склады боеприпасов, находились схроны с продовольствием и медикаментами, там боевики, арабские наемники очень рассчитывали сделать передышку после грозненской мясорубки. Там же в горах продолжали находиться многочисленные банды, не принимавшие участие в боях в чеченской столице.
И решить эту проблему — изоляцию горной части бандитов от "грозненской" нужно было в обязательном порядке. Вот почему, несмотря на нехватку в то время сил и средств, достаточных для полной ликвидации боевиков в горах, войска все же не давали бандитам в горах спокойной жизни. Тяжелейшие бои развернулись в зоне ответственности группировки федеральных войск “Западная”, командовал которой генерал В.Шаманов, под Дуба-Юртом. Именно здесь находились так называемые Волчьи ворота — два ряда вершин, между которыми начинался вход в ущелье, по которому было очень удобно входить в горы. Именно отсюда до Грозного по прямой дороге — около двадцати километров. И “грозненские” очень надеялись на то, что именно отсюда к ним придет помощь, когда начнется прорыв. Но рейда по тылам войск, блокирующих Грозный с юга, не случилось. Несмотря на то, что боевики, наемники-арабы остервенело пытались отбить у войск Волчьи ворота, не считаясь с катастрофическими потерями, которые им наносили артиллерия, боевые вертолеты и штурмовые отряды группировки федеральных войск “Западная”, сделать им это не удалось. Ущелье было наглухо закрыто войсками.
В том же ключе — с постоянным прессингом боевиков, у которых не было ни минуты передышки, — шли боевые действия по всему "фронту” на территории Чечни, Боевики, лишенные иницинтины и подпитки с равнины, безуспешно пыгалиеь атаковать заставы и опорные пункты войск, расположенные вдоль гор.
К выходу из Грозного бандформирований готовились и наши войска. С запада, как мы уже упоминали, город блокировали подразделения 27б-го мотострелкового полка, располагаясь взводными опорными пунктами на наиболее выгодных высотах, он держал оборону на протяжении 17 километров — от Старонромысловского района до реки Сунжи. Южнее располагался 15-й мотострелковый полк. Однако сплошного кольца блокирования создать не удалось — на это просто не было сил.
Штаб 376-го полки, с боями занявшаго выгодные высоты вокруг Грозного еще и декабре 1999 года, с первых же дней своего "стояния” на окраине чеченской столицы пытался определить наиболее уязвимые места в кольце блокирования, через которые могли прорваться бандиты. Одним из таких мест с большой долей вероятности можно было считать участок, примыкающий к промышленной застройке нефтеперерабатывающего комплекса вдоль железнодорожного полотна и по реке Сунже. Именно здесь, в естественной долине шириной в несколько сот метров, саперы 270-полка с конца декабря 1999 года методично выставляли минные поля, которые удалось дотянуть практически до окраин близлежащей к Грозному Алхан-Калы. Минами также было закидано и русло Сумжи, Кроме того, участок возможного прорыва был пристрелян полковой артиллерией. На высотах по обеим сторонам долины располагались взводные опорные пункты 276-го и 15-го мотострелковых полков, между которыми было около полутора километров. Понимая, сколь опасным является этот участок местности, командир 276-го полка усилил свой опорный пункт помимо имевшихся на нем трех БМП еще танком Т-72 и зенитной установкой ЗУ-23для ведений огня прямой наводкой. Ежедневно от опорного пункта на скрытые позиции впереди выдвигались разведчики, ведущие наблюдение за местностью.
Как показали дальнейшие события, участок прорыва был определен правильно — вдоль железнодорожного полотна в направлении на Алхан-Калу.
Именно в том направлении еще 3 января из города удалось пройти Арби Бараеву, здесь же после диверсионной акции в Алхан-Квле и Краснопартизанском он сумел вернуться обратно. В конце января из всех возможных участков прорыва штаб группировки особого района г. Грозный именно этот участок считал наиболее вероятным местом исхода боевиков из города. И они в самых последних числах января выползали именно здесь, А потом в течение нескольких дней кровавым рейдом прошли по нескольким чеченским селам. Полностью уничтожить вырвавшуюся группировку не удалось, и населенные пункты Алхан-Кала, Ермолинский, Лермонтов-Юрт, Валерик, Шаами-Юрт, Закан-Юрт, Катыр-Юрт, Гехн-Чу, в которые как тараканы расползлись после прорыва бандиты, стали зоной ожесточенных боев.
Борис Цехамович, и 1999–2000 и, начальник артиллерии 270-го мотострелкового полка:
“Ночь с 31 января на 1 феврали началась во взводном опорном пункте, как обычно. Наблюдатели, проинструктированные командиром взвода, добросовестно вглядывались в темноту, разрываемую раз в пятнадцать минут осветительным снарядом. (Уменьшить интервал мешал недостаток в такого рода боеприпасах. Это в итоге сыграло на руку прорывающимся боевикам, — Авт.) Пытались вслушиваться в темноту, но периодически заводились БМП, танк и “Урал” с установленным на них ЗУ-23-2У для подзарядки АКБ (аккумулятора ных батарей. — Авт.) и ничего не было слышно. А в это время боевики уже втягивались в стык между полками. Когда высоко в небе вспыхивал осветительный снаряд, боевики ложились на землю и сливались с местностью. Как только свет гас, они подымались и шли вперёд. Уже начали подрываться первые боевики, но наблюдатели не слышали слабых звуков взрывов мин ПФМ. В 23.30 к командиру взвода старшему лейтенанту Александру П., в землянку зашёл наблюдатель и доложил, что большое количество боевиков двигается по полю в сторону Алхан-Калы. Командир взвода и командир роты выскочили в траншею и в ночной прицел стали вглядываться в темноту. В зелёном свете ночника поле на большом пространстве как будто шевелилось от множества боевиков. Боевики пока находились на участке первого минного поля. Они были совсем близко: в трёхстах-четырёхстах метрах от позиции взвода. Первыми открыли огонь мотострелки: командир взвода очередями трассеров указал, куда надо стрелять. Через несколько минут открыли огонь и расчёт зенитной установки и танк. А ещё через несколько минут огонь миномётной батареи и второго дивизиона первым же огневым налётом нанёс поражение боевикам. Сразу же о боевиках было сообщено командирам батальона и полка. Командир полка подполковник Андрей У. поднял по тревоге командный пункт полка, взял с собой танк, взвод разведчиков и КШМ из роты связи и убыл на участок прорыва. Перед убытием командир полка приказал отправить во взводный опорный пункт из первого батальона один мотострелковый взвод, три автоматических гранатомёта АТС и 23-мм зенитные расчёты”.
Все, кто находился в это время на взводном опорном пункте, вели непрерывный огонь из всех видов оружия по боевикам. Это напоминало сюрреалистическую картину: темноту ночи разрезали вспышки автоматных очередей и огненные сполохи выстрелов из автоматических гранатометов, танков и зенитной установки. В свете ракет, осветительных мин и танковых прожекторов было хорошо видно, как на минном поле подрывались боевики, а на место упавшего в грязный снег тут же вставал другой. И тоже падал, сраженный пулей или осколком. Вся эта кишащая, избиваемая огнем из автоматического оружия, артиллерии и танков копошащаяся масса упорно ползла в сторону Алхан-Калы, Запас осветительных ракет кончился быстро. Осветительные снаряды тоже оказались на исходе. Когда бой был на пике, боевики поняли, что, не уничтожив взводный опорный пункт, им прорваться не удастся. Будто по чьей-то команде несколько сотен боевиков повернули и двинулись на взводный опорный пункт, Это была атака отчаяния. Но она захлебнулась. Сыграла свою роль зенитная установка, которая била непрерывными очередями по наступающим бандитам до того, что ее стволы опасно раскалились, а солдаты с трудом успевали подтаскивать короба с боеприпасами. Боевики повернули обратно, оставив на подступах к опорному пункту десятки трупов.
Единственным выходом для себя боевики посчитали русло реки Сунжи. Они прыгали в ледяную январскую воду, пытаясь таким образом уйти из-под обстрела. Но берег и дно реки были также напичканы минами. Боевики подрывались, тонули, их тела уносило течение, но некоторым удалось все же уйти в село. Вскоре к месту прорыва подоспели мотострелковый взвод, расчёт зенитной установки, три расчёта АГС, которые сразу же включились в бой. Выходя на изгибе реки на берег, они снова попали под кинжальный огонь и вновь вышли на очередное минное поле. Снова начали греметь взрывы. Здесь ряды боевиков поглотил настоящий хаос, среди них началась паника, остатки дисциплины рухнули, и они стали спасать свои шкуры, буквально перелезая через своих подельников, лишь бы вырваться из этой долины смерти.
Борис Цеханович завершает свой рассказ:
“После боя командир полка и начальник инженерной службы под прикрытием разведчиков начали осторожно в сопровождении сапёров спускаться в поле к убитым боевикам и собирать трофеи. Сказать, что трофеи были богатые, в смысле много, было бы неправильно. Их было навалом. Но самое главное — это документы. На поле боя боевиками был брошен практически весь архив. Начиная с обычных рабочих документов, журналов боевых действий участков обороны Грозного, карт, а самое главное — это списки боевиков — с адресами и другими установочными данными. И много, много других не менее ценных документов. Только на этом небольшом пятачке насчитали около восьмидесяти трупов. Вторая группа, которая спускалась на поле слева насчитала около шестидесяти трупов. Остальное подсчёту не поддавалось. Так как обследовать многие участки, не просматриваемые с позиций, было невозможно.
А ведь полк без чей-либо помощи уничтожил ночью более 600 боевиков. (Позднее нашими сапёрами, на окраине поселка Кирова, в штольне было обнаружено: по одним источникам более сотни трупов боевиков, а по другим — более двух сотен. Штольня была заминирована.) 300 раненых боевиков было взято в плен в Алхан-Кале. Хочу сразу сказать, что боя при зачистке села не было. Они были взяты в плен без единого выстрела — психологически сломленными. То есть из полутора тысяч боевиков 900 бандитов — более половины были уничтожены или ранены”.