Вся страна узнала о результатах прорыва боевиков из Грозного из уст командующего группировкой “Западная” генерала Владимира Шаманова.
Лицо командующего в те первые февральские дни не сходило с экранов телевизоров, его слова цитировала многочисленная пишущая журналистская братия. Командующий был эмоционален, о прорыве рассказывал образно: “Я был искренне удивлен результатами нашей спецоперации. Сотни погибших и тяжело раненных бандитов. Они же побежали за своими вожаками, как стадо баранов, пошли по минам, напролом. По нашей информации, Шамилю Басаеву в том прорыве оторвало ногу”.
Известный российский историк и публицист Рой Медведев, давая оценку боевым действиям в чеченской столице, в частности, приводит яркий пример того, как в западной прессе освещалась операция по ликвидации прорвавшихся из Грозного боевиков: “Британская журналистка Джанин ди Джованни оказалась единственной западной журналисткой, которая непосредственно наблюдала попытку прорыва нескольких тысяч боевиков через деревню Алхан-Кала из Грозного и разгром этой армии, которую Шамиль Басаев повел прямо на минные поля и под кинжальный огонь российских войск. Джанин ди Джованни с сочувствием и болью описывала гибель молодых боевиков, но не скрывала масштабов постигшей их катастрофы. Ее репортаж под заголовком “Разбитая повстанческая армия бежит из поверженного Грозного” был опубликован во многих западных газетах, опровергая утверждения Масхадова и части российских газет о планомерном и успешном отходе”.
Вот что опубликовала Джанин ди Джованни в крупнейшей британской газете “The Times” (перевод статьи размещен 3 февраля 2000 года в газете “Коммерсант” под рубрикой “Без комментариев”):
“Чеченская столица Грозный пала. За две последние драматические ночи около 4 тысяч бойцов прорвались через русское окружение и вошли в деревушку Алхан-Кала, расположенную за кольцом блокады.
По всей видимости, около 1 тысячи бойцов продолжают оставаться в городе. Но массовое отступление означает конец чеченского сопротивления в Грозном.
Многие бойцы, уходившие по коридору шириной около 60 метров, получили ранения, попав на недавно установленные русскими минные поля, и их моральный дух падает, а бравада улетучивается.
Вчера многие узнали о смерти своих товарищей, с которыми воевали с октября. Говорят, что Маленький Асламбек, один из главных командиров в Грозном, был убит, когда повел в атаку своих бойцов, и что несколько других известных командиров, в том числе и мэр Грозного, убиты или ранены.
Начало конца стало очевидным к полуночи в понедельник, когда эта деревушка содрогнулась от ужаса. Русские начали яростный артиллерийский обстрел окраин города.
<…>
В пять утра в холодной темноте колонна бойцов, растянувшаяся на несколько миль, пошла через деревню, направляясь в безопасные районы. Большинство бойцов были измучены сражением, и, глядя на них, я просто не могла себе представить, что многие из них были чуть старше подросткового возраста: у них были глаза пожилых людей.
Один молодой боец возмущался тем, что чеченцы так долго воевали, а теперь им даже “не дают поубивать русских во время отступления”. Другие утверждали, что победа русских временная: “Русские говорили, что поймают нас в Грозном в ловушку и уничтожат нас, но не смогли. Мы вышли, мы прошли сквозь русское кольцо окружения и сумели уберечь своих бойцов”.
Но вопрос в том, скольких удалось сохранить: сейчас невозможно точно установить количество убитых и раненых в ходе отступления, но каждый из тех, с кем я переговорила, потерял кого-нибудь из боевых друзей”.
Генерал Шаманов достаточно подробно рассказал о том, как все было и в чем состояла задумка командования Объединенной группировки, чуть позднее его слова подтвердил и командующий ОГВ (с) генерал-полковник Виктор Казанцев. Прорыв боевиков, по его словам, был частью хорошо продуманного плана, в подробности которого было посвящено минимальное количество лиц, дабы предупредить любую утечку информации. Учитывая, что на этом участке ранее Арби Бараеву удалось пройти через кольцо блокирования, в штабе предположили, что рано или поздно этим окном воспользуются теснимые на всех направлениях в городе боевики. Перед основным прорывом по коридору прошли небольшие группы боевиков, которых беспрепятственно пропустили наши войска. Бандиты расползлись по нескольким селам, трогать их не стали, дабы не спугнуть “более крупную дичь”. Вырвавшиеся из котла радостно сообщили основным силам бандитов, что путь свободен. И в ночь с 31 января на 1 февраля большая группа бандитов, в рядах которой были практически все полевые командиры — Шамиль Басаев, Турпал-Али Атгериев, Хункар-Паша Исрапилов, Асланбек Большой, по некоторым сведениям, Руслан Гелаев, Ахмед Закаев и Арби Бараев — пошла на прорыв. Дабы поторопить выход боевиков из города, по Грозному нанесли массированный удар авиация и артиллерия. В это время минные поля, которыми был полностью закрыт коридор, уже были взведены в боевое положение. Боевики попали под перекрестный огонь на мосту через Сунжу, а разбегаясь в разные стороны, рвались на минах, но желание вырваться из города пересилило все другие чувства, в том числе и самосохранения. Вырвавшиеся из города бандиты в буквальном смысле вышли из Грозного по трупам своих товарищей. После чего заполнили близлежащие к Грозному села. К селам немедленно были стянуты подразделения федеральных сил, в населенных пунктах развернулись бои, прошли жесткие зачистки…
Константин Ращепкин, корреспондент газеты Министерства обороны РФ “Красная звезда”:
“Оказавшись на КП “Запад”, узнаем о прорыве бандитов из Грозного. В Алхан-Кале засела крупная банда. Там же, в больнице, говорят, и потерявший ногу Басаев.
Все-таки они прорвались! Но на лице генерала Шаманова, чья обращенная фронтом к горам и лишенная большинства армейских частей группировка вроде бы совсем не готова к удару в спину, не видно смятения. Командующий, напротив, кажется, даже рад их прорыву.
— Отвоевался, тварь. Взять бы гада живым или мертвым, но главное, Виктор, не положить людей, — говорит командующий своему заместителю по внутренним войскам генералу Виктору Барсукову.
Полдень. Мы на северо-востоке Алхан-Калы, на КП руководящего операцией командира дивизии внутренних войск генерала Якова Недобитко. Поселок окружен силами нескольких батальонов его дивизии, СОБРами и ОМОНами. Местные жители начали исход из Алхан-Калы еще накануне вечером. И сейчас по центру села, где заняли оборону бандиты, работают штурмовики, вертолеты, танки и “Град”. Кто-то из боевиков, конечно, успевает укрыться в подвалах. Но большинство, без сомнения, попадают в кровавую мясорубку…
Опускаются сумерки. Всю ночь боевики пытаются прорвать окружение. Их крепко накрывают “Градом” и артиллерией.
2 февраля. Утром на местах прорыва боевиков валяются брошенные автоматы и окровавленные маскхалаты. Но ни одного трупа. 10.00. Вот-вот вновь должна начаться зачистка, но сверху поступает команда “Отставить”. 80 боевиков изъявили желание сдаться подъехавшему к южной окраине села Гантамирову. Бандиты просят лишь подождать час-другой, пока они похоронят своих погибших. 15.00. Сдачи так и нет. Прилетевший на КП генерал Шаманов скорее по инерции ругает комдива за то, что тот не начал спецоперцию. Оба генерала хорошо понимают, что боевики тянут время, но свыше приказывают ждать. Два автобуса с ранеными боевиками и тремя автоматами на всех Гантамиров заворачивает назад. Бандиты тщетно пытаются объяснить, что, пока они хоронили погибших, оружие растащили местные жители. Начинается штурм, в результате которого освобождена часть села, устланная телами погибших бандитов. 126 боевиков сдались. Только не Гантамирову, а коменданту Урус-Мартана генералу Юрию Наумову.
3-4 февраля. С трудом успевая догонять и окружать бросившихся врассыпную боевиков, войска западной группировки проводят спецоперации в Лермонтов-Юрте, Шаами-Юрте и Закан-Юрте. В каждом поселке уничтожают больше сотни боевиков.
5 февраля. Последний день нашей командировки. Внутренние войска, милицейские отряды и подоспевшие на помощь мотострелки окружили Катыр-Юрт — еще одно село, в котором засели боевики. До гор не больше 5 километров”.
В Катыр-Юрте, последнем населенном пункте на пути боевиков из Грозного в горы, развернулись, пожалуй, самые драматичные события из тех, что последовали за прорывом из столицы Чечни. По ожесточенности боев в небольшом селе эти события можно поставить в один ряд с предшествовавшими событиями в Аргуне, Шали, Алхан-Кале и с последующими — в Комсомольском. В Катыр-Юрте засело значительное количество боевиков, большинство из которых были наемники, брошенные своими “эмирами” — Басаевым и другими. К селу были стянуты большие силы — части дивизии внутренних войск, отряд спецназначения “Росич”, армейские подразделения, артиллерия, танки. Штурм Катыр-Юрта — это, по сути, уменьшенная модель штурма Грозного. Село было сильно разрушено, однако в развалинах уцелело много боевиков, и они продолжали оказывать ожесточенное сопротивление, чувствуя, что конец их совершенно ясен — прорваться в горы им вряд ли удастся. Российские подразделения, к сожалению, тоже понесли значительные потери при штурме села, но выполнили главную задачу: в течение трех дней группировка боевиков в Катыр-Юрте была уничтожена. Незначительной части их удалось уйти в горы или раствориться в других селах. Большинство же нашли смерть на руинах села. Так закончилась вся многодневная операция по ликвидации прорвавшихся из Грозного боевиков.
Владимир С., в 1999–2000 гг. командир группы отряда специального назначения “Росич” внутренних войск, капитан:
“Наш отряд преследовал боевиков во всех селах, куда они после прорыва заползали. В Алхан-Кале мы заглянули в подвал школы и обомлели — я раньше не видел столько раненых бандитов! Несколько десятков вповалку лежат. Их просто бросили в этом подвале, потому что мы так давили, что у “духов” не было возможности забрать раненых с собой. Но, видимо, в селах боевиков ждали, потому что в другой школе мы обнаружили склад оружия и боеприпасов. Весь первый этаж под завязку был забит. Мы прикинули: посади нас здесь обороняться, можно было бы без проблем месяц продержаться.