– Да он туп, как бревно, а теперь некому дать ему совет, – высказался сэр Майкл.
– Я надеюсь, что все не так плохо, – возразил сэр Габриэль, – там должны быть умные люди. Но, при всем моем уважении к сэру Алкею, морейцы станут сильно сговорчивее, пока император на войне. Я боюсь за них. Жаль, что с ними нет Тома.
– Господи, милорд, вы полагаете, что Том Лаклан мог бы стать голосом разума? – грустно рассмеялся сэр Майкл.
Все ненадолго замолкли.
– Я предпочел бы этого не слышать, – сказал сэр Габриэль. – Что до хороших новостей, то мы избавились от архиепископа и его шайки. У кого- нибудь есть что добавить?
Гельфред заговорил:
– Дэн Фейвор, уехав на север, связался с самым южным патрулем графа Зака. Мы уже близко. Уилл Старлинг говорит, что сэр Том и Амиция обгоняют нас на два дня и стоят на вершине горы.
Габриэль поморщился:
– Очень медленно. Наверняка у них неприятности.
– Мы двигались быстро, – возразил Майкл, – кто угодно это подтвердит.
Он прикоснулся к штанам пониже спины и скорчил гримасу. Дезидерата засмеялась.
Красный Рыцарь взял у Тоби миску с орехами, зачерпнул горсть и передал миску дальше.
– Мы находимся здесь, у южной оконечности гор, в трех днях пути от Альбинкирка. Скот стоит к западу от нас. Так?
Вмешался Кеннет Ду:
– Все чуточку лучше, милорд. Мы уже у Гвоздя.
Гвоздем называлась большая скала, покрытая древней и довольно отвратительной резьбой. Обычно люди ее избегали, но горцы всегда оставляли дары у ее подножия.
– Амиция будет в Альбинкирке завтра. Возможно, она дойдет до Лиссен Карак. Том присоединится к сэру Джону Крейфорду. Нам нужно двигаться быстрее, а для этого необходимо хотя бы на день избавиться от баргастов. Я бы очень хотел знать, где сейчас Гэвин и Монтрой или хотя бы император. Подозреваю, что он в гостинице в Дормлинге. – Кеннет положил на карту большой орех.
– Есть сообщения с запада, – сказала леди Альмспенд. – Армия Диких стоит в холмах к северу от Лиссен Карак, а еще одна спускается по Кохоктону…
– Не думайте, что я забыл о них. Просто я не могу сражаться со всеми сразу. – Красный Рыцарь бодрствовал уже двое суток, и глаза у него были красные и злые, хотя говорил он по-прежнему спокойно. – Насколько я понимаю, прямо сейчас все зависит от того, успеет ли император пройти мимо Дормлинга, пока волшебник не отрежет ему дорогу. Тогда ему придется идти к нам, а волшебник постепенно перебьет его арьергард. Вы все знаете эту дорогу – сплошь болота и густой лес.
– И виверны, – добавил сэр Майкл.
– Именно. И такие же броды, как тот, где сэссаги побили Гектора.
Кеннет Ду воинственно встопорщился:
– Никто не побил Гектора Лаклана.
Габриэль на секунду прикрыл глаза рукой, потер щеку:
– Точно. Как тот брод, где геройски пали все горцы.
– Не смейте нас дразнить, – сказал Кеннет Ду.
Капитан пристально посмотрел на него:
– Я могу продолжать?
Юноша стушевался.
– Никто из нас не хочет сражаться на этой дороге. Если битва случится в Дормлинге, у нас будет еще один союзник. Если в Альбинкирке… ну, мы с сэром Джоном Крейфордом так изначально и планировали. Навязать волшебнику битву в полях вокруг Альбинкирка. Не нужно сражаться с ним в землях Диких. Но если император застрянет в Дормлинге, битва произойдет именно там и последние сорок лиг среди холмов преодолеть будет очень сложно. Чем быстрее мы станем двигаться завтра и послезавтра, тем больше вариантов действия у нас будет в пятницу. Вот и все, что я могу сказать. Я иду спать. И предпочел бы не гасить свечи.
Все заворчали, даже королева. Но Дезидерата тут же встала и лучезарно улыбнулась:
– Слова моего капитана – мои слова. Пойдемте спать.
Все встали и поклонились. Капитан поцеловал королеве руку, шатер почти опустел. Остался Гельфред, который хотел поговорить со своим капитаном, Сью, ждавшая приказов на утро, и Бланш, что проскользнула назад, проводив свою госпожу, – она хотела поговорить со Сью и вернуть платье.
Габриэль увидел ее бледное лицо и подозвал Тоби:
– Не отпускай госпожу Бланш. Я хочу поговорить с ней.
Тоби скривился.
Капитан коротко посовещался с Гельфредом – они планировали маршрут на следующий день по минутам.
– Погода? – спросил капитан.
– Божьей милостью, должна быть хороша. Так говорят приметы, – ответил Гельфред.
– Хорошо. Нам понадобится удача.
– Удача – это не Бог. Солнце светит, потому что такова воля Божья, – тихо и твердо сказал Гельфред.
Капитан медленно кивнул.
– Милостью Божьей мы сможем двигаться чуть быстрее. И попроси Божью милость наслать грозы на южные Эднакрэги. – Он улыбнулся, ожидая улыбки от Гельфреда.
Гельфред посмотрел на него с мягким упреком:
– Я все понимаю. Вы устали, милорд.
– Да. Отличная засада, Гельфред. Ты большой искусник. – Габриэль заставил себя улыбнуться, несмотря на усталость. Прибегнул к магии, которая привлекала к нему людей.
Гельфред просиял.
– Они же просто звери по большей части. Кроме Стражей.
Габриэль кивнул. Гельфред коснулся его локтя и исчез в темноте – черная одежда делала его невидимым. Габриэль успел подумать, что Гельфред спит не больше него самого, а то и меньше, но никогда не показывает виду.
Подошла Сью.
Тоби налил ему травяного чаю. Габриэль выпил.
– На рассвете, – сказал он.
– Все устали, капитан, – заметила Сью, – придется вытаскивать их из постелей.
– Да. Состряпайте плотный завтрак. Пусть твои девушки спят в телегах по пути.
– У нас всего шесть телег. Остальные впереди.
– Завтра мы их догоним. Гельфред знает, где они. Сью, будет тяжело, как в аду. Просто двигайтесь дальше.
– Вечно девочкам хуже всех, – проворчала Сью.
– Пять серебряных пенни каждой в день следующей выплаты, – глаза закрывались сами, и он толком не видел Сью, – лучшее, что я могу сделать.
– Хорошо. Случалось и за меньшее оставаться без сна. Вы бы лучше сами поспали. Прислать кого-нибудь согреть постель?
У Габриэля хватило сил рассмеяться:
– Нет. Или да, но нет. Мне нужно поспать.
Сью захихикала:
– Я думала, у вас с девушкой королевы все сладилось. Что, она слишком воспитанная?
– Я что-то неправильно сделал, – признался Габриэль.
Устроил военный совет, спрятав ее под плащ.
– Том говорит, что это помогает ему уснуть. – Сью придвинулась ближе.
– Я не собираюсь делить тебя с Томом, – сказал он и тут же пожалел об этом. Она замкнулась в себе. – Сью, прости, это было грубо.
Он снова не рассчитал время. Если бы Том был здесь, она бы, возможно, рассмеялась. Он слишком устал.
– Ничего, – сказала она. – Мы будем готовы к рассвету. – И вышла в темноту.
– Госпожа Бланш ушла несколько минут назад, – чопорно сообщил Тоби, – Нелл попыталась удержать ее…
– Забудь, – сказал капитан, – нет сил говорить с людьми. Я…
– Он заснул на полуслове, – сообщил Тоби Нелл.
Им пришлось позвать Робина, Диккона и еще двух здоровых парней, чтобы поднять капитана и перенести на койку. Он пробормотал пару слов и громко сказал: «Амиция».
Все молча посмотрели друг на друга.
Робин, так и оставшийся старшим оруженосцем после двух битв и боящийся за свое рыцарское звание, скомандовал:
– Спать.
Через минуту в лагере было тихо, если не считать стонов ветра и шагов караульных.
Земля хлюпала под копытами коня. Когда сэр Хартмут подошел к останкам огромного зверя, земля захлюпала под саботонами.
Сэр Хартмут никогда не видел места столь же отвратительного, как земли Диких к югу от Тикондаги. С каждым днем он злился все сильнее, и на третий день после падения великой крепости, ошалев от хаотических передвижений, он развернул усталого промокшего коня и поскакал искать неуклюжего монстра, своего теперешнего союзника.
Тонкости сэру Хартмуту не хватало.
– Это в самом деле кратчайший путь в Дормлинг? – спросил он.
Шип, к счастью, был один, без своего темного хозяина. Хартмут не боялся ни зверя, ни человека и готов был драться до смерти, чтобы доказать это, но в присутствии мерзкого черного духа, учителя Шипа, ему становилось противно. Привычка этого создания превращаться в детей искажала саму идею войны.
Пока Хартмут не мог видеть сатанинскую тварь, было еще хуже. А теперь он научился ее чувствовать.
Шип остановился и оперся на массивное копье, которое всюду таскал с собой.
– Сэр Хартмут, мне все это нравится не больше, чем тебе. Новые события заставили нас идти новыми путями.
Хартмут как следует обдумал, что ответить. Он скучал по де Маршу. Несмотря на набожность, тот был отличным напарником и приятным спутником. Он бы справился лучше. Он редко поддавался гневу.
Потеря де Марша и обоих его оруженосцев привела к тому, что из равных – или почти равных сэру Хартмуту – остались только безумный Кевин Орли, грубый вульгарный хвастун Кристан де Бадефоль и еще десяток таких же. Из его собственных рыцарей джентльменом можно было назвать разве что сэра Луи Сутена.
– Мне не говорили об изменении дороги, – наконец произнес сэр Хартмут. – Я полагаю, что мы могли бы послужить друг другу лучше, если бы делились знаниями.
Шип, который вовсе не собирался служить человеку, возмутился.
– Мой хозяин, – сказал он с нескрываемой горечью, – хочет, чтобы у нас был выбор.
Хартмут покачал головой:
– Он, кажется, хочет заставить нас колебаться, лорд волшебник. Нам нужно двигаться к Дормлингу, иначе мы столкнемся с объединенным врагом.
Невозмутимое каменное лицо Шипа не дрогнуло.
– Я настоятельно предлагаю немедленно развернуться и как можно быстрее двигаться в Дормлинг, – продолжил Хартмут. – И где, во имя владыки ада, твой хозяин?
Шип не мог пожать плечами, но его каменные конечности затрещали, а соединявшие их спирали защелкали.
– У него есть и другие заботы, кроме нас.