Первая волна боглинов напала на новые укрепления вскоре после рассвета. Это никак нельзя было назвать настоящей атакой или даже пробой силы – боглинам нелегко пришлось в болотах, а ров у подножия холма уже заполнился болотной водой. Они бродили рядом, стреляли из пращи – новый трюк – и издавали мерзкие звуки.
Потом они отошли в молодой лес к западу от Дыры.
К этому момент лагерь, который люди разбили далеко за укреплениями, между деревней и старым фортом, уже проснулся. Изюминка повела два копья на первый земляной вал. Мэг полезла вместе с ними.
Мэг, не говоря ни слова, ткнула пальцем куда-то в северном направлении, и воздух там вдруг пошел волнами, как в жаркий летний день над горячим камнями.
– У меня шитье осталось, – улыбнулась Мэг и вернулась в лагерь.
Юный Филип, один из морейских рыцарей, слегка побледнел. Изюминка поморщилась.
– Я‑то привыкла считать, что опаснее всех Том.
И отправилась проверять посты.
Идти пришлось долго. Получив в свое распоряжение два полных дня и несколько крестьян, сэр Джон сотворил маленькое строительное чудо. Низкий холм – а кое-где не такой и низкий, – прикрывавший Дыру с юга и запада, теперь увенчался длинным извилистым земляным валом, укрепленным деревом. Лес перед валом был расчищен почти на сотню шагов, до самого болота. Ели и клены свалили кучами.
Закрытые редуты, окруженные траншеями, защищали края стены. С запада холм подходил к ручью, который помогал ориентироваться. С востока холм вдавался в глубокое дикое болото. За спиной у Изюминки стоял на самой высокой точке старый форт. У нее не было людей удерживать его, но наверняка его будут штурмовать – и понесут тяжелые потери при попытке обойти укрепления с востока и проскочить мимо редута, где таился один сюрприз.
Она знала, как пахнет паленое мясо боглинов, и чувствовала этот запах. Наморщила нос, обменялась приветствиями с теми, кто сидел в южном редуте, облачившись в доспехи. Они уже настроились на драку, и теперь им было скучно.
– Еще подеремся, – пообещала она. – Господи, да только идиоты об этом мечтают.
Она выглянула из-за стены. Там было что-то живое – камень, выпущенный из пращи, просвистел мимо виска.
– Твою мать, – буркнула она.
Но она сама высунулась, и ей нравилось, когда ей отдавали честь. Это ощущение всегда было свежим.
– Не давайте себя достать, – велела она, – это приказ.
Очень юные джарсейские рыцари ухмыльнулись ей. Уже три недели она была самым настоящим примипилом. Ее все знали.
– А вы тут не стойте, как овцы, – прикрикнула она, – поставьте пару лучников к амбразуре, и пусть зачистят площадку. Вы же сами все знаете.
Вторая атака была уже серьезнее. Ею руководил кто-то, обладающий разумом, – по крайней мере, люди слышали возгласы и звуки рога. А потом масса боглинов выплеснулась из леса и забросала ров деревом, травой, папоротниками и другой органикой, включая обгорелые тушки своих сородичей. Твари бесшумно пересекли ров. В основном там были новые бесята и еще боглины.
Тяжелые арбалетные болты полетели с защищенных позиций выше на холме. Демона, стоявшего на одном из немногих клочков сухой земли в болоте, пробило насквозь. Он кричал, пока его не прикончил кто-то из своих. Боглины бежали вперед, карабкались наверх и умирали.
Фермеры из долины или из Брогата работали вне стен, валили деревья и копали канавы. Боглины напугали их. Кто-то побежал. Некоторым удалось скрыться.
Двое принялись убивать боглинов лопатами.
– Берите их в отряд, – велела Изюминка.
Оба оказались батраками – людьми, которые ничем не владели и мало чем отличались от рабов.
– Откуда мы взяли всех этих рабочих? – спросила она у сэра Джона.
Сэр Джон смотрел в небо. В лагере строили четыре башни для метательных машин, и он не понимал, где виверны.
– Капитан Альбинкирка предложил освобождение от налогов на год в обмен на десять дней работы.
– А он умный мужик, этот капитан, – ухмыльнулась Изюминка.
Примерно в два часа пополудни, когда по лагерю развозили котлы с обедом, из Альбинкирка прибыл обоз – сорок телег с провизией и снаряжением. Множество новых стрел на распорках, в льняных мешках, новые котлы из белой жести и другие, бронзовые, сделанные в Генуе.
– Соскучилась? – спросил Красный Рыцарь, и Изюминка обняла и поцеловала его.
Кто-то из новичков, некоторые рыцари и сэр Рикар смутились, остальные заулюлюкали.
Она внимательно посмотрела на капитана:
– Выглядишь так, как будто сливок нализался.
Он рассмеялся:
– Посмотрим. Мне кажется, что сливки в этом случае – я. А пока…
Он провел с ними два часа, рассказывая о новом союзе, развеивая их страхи – люди боялись союза с Дикими – и разъезжая по холмам на юге и востоке от Дыры и по высокому холму, поросшему буками, к северо-западу от ручья.
Вернувшись, он свесился с седла к сэру Джону:
– Великолепно.
Сэр Джон замялся:
– Я собирался оставаться здесь только до сегодняшнего дня… В крайнем случае до завтра.
Капитан уставился на далекие Зеленые холмы.
– Я думаю, что завтра придется сражаться, но настоящий бой случится только послезавтра, или я в чем-то ошибся. Волшебник может приблизиться с севера и выйти на нас через лес и по старой дороге в Тикондагу или через Западную Канату.
– Но? – Изюминка подняла бровь.
– Но у него гораздо хуже со снабжением, чем у нас, – весело и уверенно ответил капитан.
– Миллион тварей…
– И всем нужно что-то есть. А обоза у них никакого нет. И поставок. Он может обойти вокруг, но останется ли у него армия?
Сэр Джон присвистнул.
– Отличная новость!
Капитан покачал головой:
– Но он может принять решение идти в Морею. И тогда… тогда это все зря, и нам придется придумывать что-то другое. – Он посмотрел на холм внизу. – Меня радуют атаки боглинов. Плохиш Том доберется до вас к закату.
Изюминка дернулась. Сэр Джон поднял брови.
– Гонцы. Сюда явится весь Белый отряд. Горцы Тома останутся снаружи, на правом фланге. В ложбине на востоке, на другом берегу Альбина. – Красный Рыцарь оглянулся. – Я не собираюсь повторять Чевин. И могу только надеяться, что именно этого хочет Шип.
Сэр Джон пожевал длинный ус. Изюминка – косу.
– А почему бы не ударить по нам с краю, с одного или с другого, и не смешать ряды?
– Тогда будет серьезное сражение, – сказал капитан. – Я пытаюсь мыслить как волшебник. Он может приказать своим тварям идти вперед или остановиться, вряд ли больше. Я не верю, что каменные тролли могут выстроиться четверками и обойти нас с фланга. Но у нас было время подготовиться, и мы его использовали. Это должно дать нам убедительное преимущество.
– Но ты все равно сомневаешься, – заметила Изюминка.
– Я всегда сомневаюсь.
Изюминка внимательно посмотрела на него.
– Мой учитель военной науки определял такие ситуации интересным образом, – продолжил капитан, – он говорил, что сражение – это встреча двух командиров, каждый из которых полагает, что у него есть преимущество, но один из них ошибается. – Он смотрел вдаль, на холмы. – Я пытаюсь поставить себя на место волшебника. Зачем он здесь? Ему следовало бы вернуться домой и праздновать победу. – Он нахмурился. – Я что-то упускаю.
– Он убил твою мать, а ты считаешь, что ему стоит убраться домой? Ты не хочешь сражаться?
Он посмотрел на Изюминку, как будто у нее на лбу что-то выросло.
– Так только любители говорят, Изюминка. Ты сама учила меня другому. Это чисто деловой вопрос.
Изюминка рассмеялась.
– Я никогда такого не говорила. Или говорила. – Она пожала плечами.
– Говорила. Правда, речь шла об ухажерах и сексе, но смысл тот же. Тут нет места для ненависти. Это… работа. Суть войны – в котлах и нужниках. И в том, что в резерве всегда должны оставаться сухие сытые воины. Я думаю, что волшебник нас ненавидит. Это было бы прекрасно.
– Он убил твою маму.
– Хватит, Изюминка. – Он резко развернулся к ней, и в глазах его сверкнул красный свет, которого она ждала целый день.
– Тебе нужно стать человечнее.
– Я только что был человеком. А теперь я капитан. – Он поиграл перчаткой.
Изюминка оглядела дикую местность, которая тянулась во всех направлениях на много миль.
– Почему мы сражаемся здесь? Ты же говорил об Альбинкирке. – Изюминка поняла, что злится. Он что-то задумал. Она вспомнила все свои беседы с Мэг.
Изюминка ненавидела, когда он так делал. У него были готовы все ответы, но он продолжал нести какую-то хрень.
– Я рассчитывал, что мы будем сражаться в Альбинкирке, но ситуация изменилась. Я передумал. Сказочный Рыцарь, Плохиш Том, император… Что тебя гложет?
– Мы собираемся сражаться с Дикими, берем Диких в свои ряды, и все это происходит на их земле. Всему, что я знаю о войне, я научилась у тебя, Йоханнеса, Калли и Тома, и я уверена, что это плохое место для боя. Болото? Лес?
– Именно.
– И ты вдруг стал королевским капитаном. Я думала, мы свободные наемники. Ищем приключений. Зарабатываем. А не сажаем тебя на трон.
– На трон? – Он рассмеялся. – Изюминка, клянусь, я не хочу становиться королем Альбы.
Ей стало легче.
– А королем севера?
– Тоже нет.
Его улыбка казалась фальшивой – и очаровательной.
– А чего хочешь?
– Потом, – сказал он. – Слишком много аспектов, я не могу все запомнить. Давай выиграем бой. А потом устроим собрание командиров.
– Если выживем. – Она не удержалась от улыбки.
– Да. Если не выживем, собрание придется отменить. – Он улыбнулся ей в ответ, и на мгновение они стали прежними.
Капитан еще час беседовал с Мэг наедине. Никто из них не рассказал, о чем шла речь.
На закате Белый отряд влился в лагерь с востока. Они шагали вдоль тех же низких холмов, за которыми исчез Плохиш Том вместе со своими горцами. Лошадей лишились все, а телеги пришлось бросить на другой стороне реки.
Праздновали тихо. С последними лучами солнца на лагерь напали Дикие, еще подпортив веселье. Но в темноте заметить ловушки было совсем трудно – никакое ночное зрение не поможет увидеть колья, вкопанные в землю несколько дней назад, или метательные машины, которые корзинами высыпали на нападающих камни.