– Деспина уединилась с монахиней. Полагаю, герцогиня исповедуется.
– Наверняка, – сказал Красный Рыцарь, встал, поклонился и вышел во двор.
Плохиш Том отрабатывал удары по столбу. Сэр Габриэль отправил Гиоргоса за своим боевым мечом и встал у другого столба, одним взглядом отогнав от него десяток человек – те неожиданно решили потренироваться где-нибудь еще. Он яростно обрушился на столб. Потом взял боевой топор и, действуя уже более осмотрительно, разбил столб в щепки.
Том удвоил усилия, собираясь уничтожить свой столб раньше.
Но щепки обоих радовали мало, и Плохиш Том оскалился:
– Повеселимся немного?
Красный Рыцарь бросил оружие Гиоргосу, поспешно расшнуровал завязки, молча скинул дублет.
Из конюшни вышел сэр Майкл.
– Капитан будет бороться с Томом, – сказал Калли, – выступаем завтра. – Он приподнял бровь. – А как его нога, болит?
Сэр Майкл кивнул:
– По-хорошему, мы не сможем завтра выступить.
Том и Габриэль, голые по пояс, кружили друг вокруг друга.
Потом они сошлись. Капитан дернул Тома за руку, а Том обхватил его и крепко сжал.
– Все в порядке? – спросил он. Бросать капитана на землю он не стал.
Сэр Габриэль отпрыгнул. Потом напал.
Он ударил кулаком, Плохиш Том уклонился, и удовольствие на его лице сменилось веселой яростью.
– Ого, – сказал сэр Майкл Тоби.
Тоби, собиравший броню, только вздохнул.
Том уронил капитана на землю лицом вниз. Сэр Габриэль откатился в сторону, но Том настиг его, схватил за руку и снова сунул лицом в землю.
– Сдавайся.
Но было еще рано. Сэр Габриэль извернулся и выбрался из захвата, не позволив вывихнуть себе плечо.
Том взял его руками за голову и дернул взад и вперед. Отошел на шаг.
– Сдавайся.
Сэр Габриэль выбросил ноги вперед движением, заставившим зрителей всерьез опасаться за его шею, нашел точку опоры и попытался высвободить голову. Том отпустил его.
Капитан, быстрый, как гадюка, схватил Тома за бок, провел его перед собой и попытался бросить на землю.
Плохиш Том заревел в гневе, поставил подсечку, ударил капитана по яйцам и уронил, зацепив его коленом за колено.
– Идиот, – крикнул он. По лицу стекали пот и слюна. – Я тебя искалечить мог на хрен. Я держал твою тупую голову. Сдавался бы. Что это за борьба?
Сэр Габриэль лежал на песке, тяжело дыша и хватаясь за пах. Правая нога у него вывернулась под странным углом.
– Черт. Я не хотел тебе больно делать. – Том протянул ему руку.
Сэр Габриэль позволил поставить себя на ноги, а потом закричал и упал.
Он почти сразу пришел в себя и улыбнулся дрожащими губами:
– Ну что ж. Мера за меру.
Сэр Майкл принес ему холодной воды, которую Габриэль жадно выпил. Посмотрел Майклу в глаза.
– А ты чего ждал? – спросил Майкл.
– В чем дело? – негодовал Плохиш Том. – В маленькой монашке? Так вот она…
Он не успел замолчать, когда сестра Амиция ворвалась во двор. Вимпл белел, как крылья морской птицы. За ней бежали еще две сестры.
Она сердито огляделась, и Плохиш Том почел за лучшее смыться. Сэр Майкл стоял на месте.
– Сэр Габриэль снова сломал ногу, – пояснил он.
Амиция опустилась на колени рядом с Красным Рыцарем. Провела ладонями по ноге. Наклонилась.
– Я должна взять с вас обещание, что вы не станете отказываться от Божьего дара и подвергать себя опасности, – ясно сказала она, – на неделю.
Габриэль поморщился, но ничего не ответил.
– Он согласен, – вклинился сэр Майкл.
Она взяла за руки других монашек, и они запели хором. Голос Амиции был громче всех и вел за собой остальные.
Когда она закончила, все во дворе стояли на коленях. Она улыбнулась.
– Не позволяйте ему снова сломать ногу, – сказала она и встала. Габриэль молча смотрел на нее.
В своем Дворце воспоминаний он стоял рядом с Пруденцией.
– Я излечила тебя. Но нельзя так глупо себя вести.
Он кивнул.
– Прости, Габриэль. Я…
Он поднял руку:
– Извини, я не готов говорить.
Голова у нее отдернулась назад, но она продолжала ему улыбаться. А потом ушла вместе с двумя сестрами.
С помощью Плохиша Тома и сэра Майкла Габриэль встал и доковылял до скамьи.
– Она очень сильная, – заметил Том, сгружая свою ношу.
– И не такая уж маленькая, – ответил Габриэль. Ему почему-то стало намного лучше.
Том рассмеялся:
– Да какая разница. Если бы ты меня послушал во время осады…
– И взял ее силой? – спросил капитан.
Сэр Майкл поперхнулся.
– Ну, это слишком резкое слово, – отмахнулся Плохиш Том и почесал бороду. – Некоторые дамочки любят настойчивость. Ну, как лошади.
Сэр Габриэль осушил ковш холодной воды и сплюнул кровью:
– Не сработало бы.
Плохиш Том окинул взором огромные северные леса.
– Ну да. Не всегда работает, – он оскалился, – но время мог бы сберечь.
– Том, а что ты сделаешь, если женщина швырнет тебя на землю и сунет язык тебе в рот? – поинтересовался сэр Габриэль у друга.
Сэр Майкл фыркнул. Том тоже.
– Это философский вопрос? Потому что в нашем мире этого случиться не может, клянусь матерью Господа нашего, – он вздохнул и стал серьезнее, – но я тебя понял.
Какое-то время они сидели тихо. Майкл взял Тоби за локоть и вывел из маленького дворика, где стояли столбы.
– Она сказала «нет», – произнес Том, глядя в удаляющуюся спину Майкла.
– У нее дела с моей матерью.
– Какая разница? Ты ее любишь?
Габриэль кивнул.
– Ну жди тогда удачного времени.
– Горец дает советы в любви, – рассмеялся Габриэль.
Том приподнял бровь:
– Эй, друг, смею заметить, что мой послужной список кого иного испугал бы. А ты, как я помню, упустил больше баб, чем покорил. Так что лучше послушай меня. За последние сто ночей я спал без женщины не больше двадцати. Почти все они готовы сделать это снова. А что скажешь ты?
Габриэль покачал головой:
– Я не уверен, что здесь важно количество, но ладно. И что же ты посоветуешь?
– В замке полно девиц, которые с удовольствием прыгнут к тебе под одеяло. За песенку, за взгляд или улыбку. Та ведьма с бронзовыми глазами, которая служит твоей матери…
– Ты предлагаешь мне завоевать любовь монахини, согрешив со служанкой матери?
– Ага, – лениво улыбнулся Том, – это поможет.
– Мне нужно поговорить с матерью, – сказал Габриэль, – я пренебрегаю своим долгом. – Он встал. – Спасибо за драку. Прости, что я жульничал. Разозлился.
– Ой, да ладно, – сказал Том, – я бы никогда не догадался. – Он обнял младшего друга. – Лучше забудь об этом.
– О чем?
– О смерти отца Арно. Он мертв. Он погиб хорошей смертью. Славной. Знаешь, что с тобой не так? Ты хочешь стать Богом. Жалеешь, что не спас его. А это невозможно. Он умер.
Габриэль вздохнул.
– Отпусти его. И хватит воображать себя Богом. – Том улыбался. – Ты лучше многих, клянусь. Но Арно ушел своей дорогой. Он мертв. Найти тебе сговорчивую девочку? – тихо спросил он.
Габриэль рассмеялся. Вздохнул с присвистом и встал.
– Это твое лекарство от всех невзгод?
– Почти, – кивнул Том. – Иногда… иногда еще эль помогает. Но хуже, чем бабенка, которая тебя хочет.
Габриэль уже отошел на шаг, когда Том встал.
– Я читал твой план, – сказал он.
– И? – спросил Габриэль.
– Я в деле. Погонщик из меня так себе. По-моему, это для Ранальда. Продам все стадо в Харндоне. И хочу свое место назад. Убить для этого Бесканона?
– Нет, – улыбнулся Габриэль. – Надо сказать, Том, порой твой взгляд на мир очень… освежает.
– Ага, – ухмыльнулся Том. – Люблю, когда все просто.
Он нашел мать в ее покоях. Она снова заставила его ждать, но на этот раз была одна.
– Монашке ты не нужен, – сказала она, – и ты испортил мою лютню. Она была настроена для чар, а ты перестроил ее для музыки.
Габриэль улыбнулся и поцеловал мать в щеку.
– И тебе доброго дня, матушка.
Бронзовоглазая девушка принесла вина и сделала реверанс. Габриэль посмотрел на нее оценивающе, вспомнив слова Тома. Она была хороша. Габриэль заподозрил, что ее готовили для него.
Она вспыхнула, поймав его взгляд.
– Она не откажется от своих обетов. Ее ждет место Софии, – рассмеялась Гауз.
– Это какое, место королевской любовницы? Об этом она не говорила.
Гауз посмотрела на сына дикими, как у грифона, глазами.
– Она собирается стать аббатисой.
– Это она тебе сказала? – спросил Габриэль. Он был очарован. В том числе потому, что его теория о сговоре Амиции с его матерью разлетелась в клочья. Мать сама ее уничтожила. Она была неплохой актрисой, но этого скрыть не смогла бы.
– Не так подробно, – скривилась мать.
– Ты имеешь в виду, что, окажись ты на месте Амиции, единственной причиной избегать моей постели была бы власть?
Гауз негодующе фыркнула, потом засмеялась:
– Хорошо сказано, сын мой. Итак, по своей воле ты бы сюда не пришел. Габриэль кивнул:
– Да. Я хочу, чтобы вы присоединились к союзу в качестве королевских вассалов.
Гауз выругалась и встала.
– Кровь Христова! Я не стану вассалом своего брата! Ни за что!
– Даже если это поможет избежать гражданской войны?
– Еще лучше. Пусть гниет себе. Пусть сдохнет.
Габриэль вытянул скрещенные ноги.
– Я ему рассказал.
Гауз долго молчала, глядя на сына, а потом медленно спросила:
– Рассказал что?
– Что я твой сын. От него. – Он заложил руки за голову и посмотрел в потолок.
– Что? – Гауз выпрямилась во весь рост.
– Я ему все сказал, – вздохнул Габриэль, – почувствовал, что ему надо это знать.
Губы Гауз шевелились, но она не произнесла ни слова. Габриэль смотрел на нее.
– Я могу отправиться в суд и объявить себя королевским бастардом. Плодом кровосмешения. Полагаю, это возымеет эффект. Может быть, я даже предотвращу гражданскую войну. Может быть, он объявит меня наследником.