– Нэт Тайлер, – сказал он, – когда я видал тебя последний раз, ты собирался одержать победу над королем.
– Мы проиграли, – ответил Тайлер.
Король нищих кивнул:
– Хорошо. Выходит, ты вернулся.
– Ненадолго. Мое место все еще за мной?
Король нищих оглянулся. Старшие нищие и старшины нищих заулыбались.
– Да, Нэт. Твое место за тобой, – засмеялся король.
Тайлер скинул лук со спины и наклонился над королем:
– Я шел сюда из Н’Гары. Буду очень благодарен за кувшин эля и миску еды.
– Н’Гара? – спросил король нищих. Наступила тишина. – Ты что, скажешь нам, что повстречал Сказочного Рыцаря?
– Что-то вроде того, – ответил Тайлер.
Толстая баба сунула ему в руку кружку. Он поднял ее в знак благодарности и сделал большой глоток.
– Товарищи, – сообщил он, – я не пил эля уже месяц.
– Ты ходил в земли Диких, – сказал король нищих, – и вернулся трудной дорогой. Ты никогда не был настоящим нищим, Нэт. Зачем ты пришел на этот раз?
– Мне надо спрятаться на месяц-другой. Найти несколько парней, которые готовы драться. И свалить, пока не настало лето.
– Как всегда.
– Ну да, – отозвался Тайлер.
– И ты пришел не потому, что начинается турнир и можно будет собрать кучу денег? – спросил король нищих.
– Турнир? – переспросил Тайлер.
– Христос и все его ангелы! Ты, верно, и правда был в землях фейри! Близится грандиозный турнир, явятся миллионы народу, чьи карманы можно будет обшарить, и тысячи дураков, которых можно обобрать, – он ухмыльнулся, – если галлейские наемники не убьют нас раньше.
– Галлейские наемники?
– Убийства тебя всегда интересовали, Нэт. Первый воин короля, де Вральи.
– Пусть он сгниет в аду.
– Порой я склонен с тобой согласиться. Пусть он сгниет в аду. Он послал в Галле за целой армией. И ее отправили к нам. Хотя, конечно, у них своих бед полно и сюда привезли отбросы из тюрем и благородных рыцарей. Все хорошие солдаты остались дома, сражаются с боглинами. – Он рассмеялся.
– Не говорите мне о боглинах, – поморщился Тайлер. – Я их достаточно повидал.
Младшая из старшин хихикнула:
– Что, остаешься дома?
– Нет, Лиза, как я уже и сказал. Я уйду до лета.
– Поможешь нам убивать галлейцев? – спросил король нищих.
– Ты меня знаешь. – Тайлер кивнул.
– Мы все тебя знаем. Хорошо, что ты появился, – признался он, – у нас не хватало сил, чтобы выйти против галлейских ублюдков.
– Они умирают так же, как все остальные, – сказал Тайлер, поглаживая вощеную тетиву лука.
Лиза, крупная, красивая когда-то женщина с красным носом и грязными черными волосами, выступила вперед.
– Одну из моих девчонок прирезали в переулке Весов, – она сложила руки на груди, – трое галлейцев, все с нового корабля. Крек говорит, что узнает их, если увидит.
Король нищих потер руки и посмотрел на Нэта. Тот вздохнул:
– Ожидаешь, король, что я заплачу долги?
– Нет, – медленно сказал король, – нет. Ты можешь уйти. Ты давно все отработал сотню раз. Но если тебе нужна помощь… нам она тоже нужна.
Тайлер нахмурился, думая о своей задаче. Но есть узы крепче кровных. Он посмотрел Лизе в глаза:
– Скажешь мне, где их найти. Одежда. Жилье. Все как обычно.
Она поцеловала его.
– Мы по тебе скучали, Нэт.
– Спорим, ты говоришь это всем наемным убийцам? – На секунду вернулся прежний Тайлер.
Но изгиб ее губ ничего ему не обещал, и прежний Тайлер снова исчез.
Ему выделили местечко в подвале под таверной. Он поел и согрелся – только эти два удовольствия ему еще и оставались.
Арест королевы поразил всех. Его ожидали, но все же надеялись, что этого не случится. Количество галлейцев на улицах тоже удивило харндонцев. А уж постоянные преступления их слуг и оруженосцев казались горожанам и вовсе немыслимыми.
Три десятка мужчин и дюжина женщин погибли в первую же ночь. Два десятка галлейских копейщиков спалили таверну, откуда их вышвырнули за кражу. Они убивали каждого, кто выбегал из горящего здания.
Старший шериф направился во дворец за солдатами, чтобы арестовать преступников, и не вернулся.
Средь бела дня компания наемников напала на лавку ювелира в Чипсайде. Они убили мастера и его дочь и забрали золото, серебро и медь и пару эмалевых миниатюр.
Потом они прошлись по поспешно запирающимся лавкам, прихватывая все мало-мальски ценное. Когда один торговец попытался возразить, его закололи, намотали ему на руки его собственные кишки и оставили труп стоять на коленях в навозе.
Они ограбили еще дюжину лавок, собрали по дороге своих приспешников и вернулись на берег реки, как будто он им принадлежал. Там они вывалили добычу на одеяла и принялись ее делить – как будто они взяли город штурмом.
Там их и нашел Ударный отряд.
Он состоял из тренированных и вооруженных граждан Харндона. Любой мужчина и любая женщина, принятые в качестве подмастерьев в одну из семидесяти трех признанных гильдий или в торговый дом, сразу же становились гражданами, получали свободу и право носить оружие и путешествовать. Те же права имели домовладельцы, которым дома принадлежали на правах собственности, большинство слуг двух крупнейших приоратов, двор короля, двор королевы и многие другие – например, учителя фехтования и школьные учителя. И еще мужчины и женщины, которым был дарован этот статус, и они его весьма чтили. В их числе были даже рыцари и дворяне.
В ополчении города состояли все мужчины и женщины, владевшие оружием и имевшие силы его поднять. В Ударный отряд набирали лучших из лучших. Элита его происходила в основном из гильдий, где производили и использовали оружие: лукоделы, мастера по изготовлению стрел, мясники, оружейники и кузнецы.
Ударный отряд собирался за считаные минуты, служил бронированным кулаком города, подчинялся приказу шерифа и лорд-мэра и чтил закон даже в мелочах.
Михаэль де Бург был учителем фехтования и владел преуспевающим трактиром. Когда-то он служил в солдатах. Поговаривали, что он держит публичный дом. Но он был человеком чести – и одним из восьми капитанов Ударного отряда. Наемники на берегу реки похватали оружие, пока Ударный отряд шел по улице Чипинг.
Де Бург выступил из рядов своих копейщиков.
– Бросить оружие! – рявкнул он так, что разбудил бы – и напугал – мертвого. – Бросить оружие, лечь на землю. Вы…
И тут он с удивлением покосился на тяжелый арбалетный болт, который пробил его панцирь и кольчугу под ним. Де Бург был не слишком строен, и болт вошел в него по самое оперение.
Он вскрикнул. Но своего долга не забыл:
– …арестованы, – прохрипел он и упал.
Люди за его спиной тоже знали свой долг.
Битвы чаще всего начинаются из-за чьей-нибудь серьезной ошибки. Битва на улице Чипинг стала результатом двух ошибок. Наемники не рассчитывали на сопротивление горожан и крестьян. В Галле они усвоили, что противостоять им могут только рыцари. Все остальные быстро убегут от их хорошего оружия и боевой ярости.
Люди Ударного отряда привыкли к врагам, которые были лучше обучены – или вообще оказывались чудовищами. Они полагались на свое снаряжение и дисциплину. Но они никогда не сражались всерьез на улицах родного города. В землях Диких – да. Но не на рынке.
Наемники яростно завопили, и от этого крика затряслись стекла.
Левый фланг Ударного отряда не успел выпустить ни единого болта, потому что люди были не готовы к немедленному нападению. Они не видели, как пал капитан де Бург, и не представляли, что происходит. Многие еще натягивали хауберки и поправляли панцири. Кто-то дожевывал колбасу.
Наемники налетели на этот фланг, как волки на овечье стадо, и люди – особенно рядовые в задних шеренгах – дрогнули, побежали… и погибли. Галлейцы были вооружены бердышами и тяжелыми ножами, и они орудовали ими безжалостно, добивая раненых, нанося удары в спину ополченцам, которые пытались убежать. Подмастерья лукоделов погибли сразу. Гильдия мясников лишилась старшины, четверых мастеров и дюжины подмастерьев.
На другом фланге все вышло совсем иначе. Оружейники стояли прямо за капитаном. Они были лучше всех вооружены и всегда первыми являлись на зов.
Капитан арбалетчиков, которому вскоре, вероятно, предстояло командовать всем отрядом, велел своим людям разрядить оружие. Шестьдесят болтов ударили по первому ряду нападающих наемников. Залп вышел настолько мощным, что болты входили в плоть со стуком, с каким деревянный молоток бьет по мясу.
По команде оружейники подняли тяжелые копья и атаковали.
Эдвард – капрал, правофланговый в первой шеренге – был достаточно спокоен, чтобы окинуть взглядом свою шеренгу, прежде чем ударить орущего галлейца копьем под подбородок. Удар едва не отделил голову от тела, и Эдвард вырвал оружие из трупа и сделал шаг вперед, чтобы не мешать стоящему сзади.
Тридцать наемников полегли за считаные мгновения. Арбалетчики сдержали их первый натиск, а когда галлейцы замедлились, молодые, сильные и хорошо вооруженные рабочие и подмастерья из гильдии оружейников смели их, как серп срезает спелую пшеницу.
Ход битвы изменился, а ведь не прошло еще и минуты.
Как чаще всего и происходит в таких драках, все решила сила духа. Галлейцам нечего было защищать, кроме добычи и гордости. За спинами ополченцев были их дома. Отряд держался.
Наемники дрогнули. Они бегали по рынку, переворачивая прилавки и убивая каждого, до кого могли дотянуться клинком. Отряд – та его часть, которая осталась сплоченной, – преследовал их. Рынок превратился в ад. Мясники, которые разорвали ряды, но выстроились снова, обрушились на галлейцев, горя жаждой мести, и резня распространилась по городу в обе стороны.
Капитан де Бург пал. Он умирал, и отдавать приказы было некому.
Вся «битва на улице Чипинг» не продлилась и двух минут. Но за ней последовала многочасовая резня. Подмастерья и ополченцы убивали каждого галлейца, который попадался им на глаза, или любого, кто был похож на галлейца. Пошли слухи, что галлейцы схватили королеву, и это распалило всеобщую ненависть.