Двигался герольд с грацией танцора. Ростом он не уступал де Рохану и де Вральи. Он глубоко поклонился королю, коснувшись пола правым коленом. Шоссы у него тоже были шелковые. Лучшие шоссы в зале.
Де Рохан появился из королевских покоев с опозданием. Шел он очень быстро, его сопровождал десяток хорошо одетых людей – в шелках, шерсти и мехах. Половина из них оказалась альбанцами. События Страстной недели разделили Брогат, Джарсей и Альбин, многие верные королю люди забыли о своей ненависти к галлейцам перед лицом другой жестокости. Любое появление Джека в сельской местности приводило к тому, что на сторону короля и де Рохана вставали новые йомены и рыцари.
Свита де Рохана быстро заняла свои места. К ним присоединились священники и монахи архиепископа Лорики, который тоже опоздал.
Герольд терпеливо ждал. Лицо его ничего не выражало, взгляда он не отрывал от лица короля.
Король кивнул.
Герольд поднял свой жезл:
– Ваша милость, милорды и миледи, принц Окситанский шлет вам свой привет. Мой господин хочет разрешить спор по обвинению королем Альбы его жены, сестры моего господина, дамы Окситанской.
Де Рохан не стал ждать ответа короля:
– Это дело касается только суверенитета Альбы. Мы сожалеем… Герольд его как будто не услышал. Следующие слова он почти пропел:
– Прибыв на эти земли, мой хозяин не получил ни привета, ни приглашения от своего кузена, короля Альбы. Приближаясь к городу, он слышал угрозы…
Де Рохан открыл рот, и король Альбы поднял руку. Даже де Рохану пришлось замолчать по прямому приказу короля.
– И теперь мой хозяин узнал, что королева Альбы, его сестра, обвинена в колдовстве, убийстве, заговоре и измене, – продолжил красивый голос. – Эти обвинения мой хозяин находит нелепыми. Еще более нелепым он находит испытание боем, варварскую практику, осужденную Святой церковью…
Архиепископ закричал. Голос у него срывался, потому что епископ был еще совсем юн:
– Бред! Этот хлыщ будет говорить мне, что решила Святая церковь? Мэтр Гри что-то сказал ему на ухо.
– Заткнитесь! – велел он секретарю слишком громко и слишком пронзительно.
– …но вполне способную прикрыть преступление, – закончил герольд. Он не улыбался и не хмурился.
– Как вы смеете?.. – возмутился де Рохан.
– Мой хозяин требует немедленно отпустить королеву. Его не интересуют сладкие речи и промедление. Отдайте ему королеву, его сестру, сегодня же.
– Это не похоже на просьбу, – устало сказал король.
Герольд вытащил из-за пояса перчатку:
– Если разумные требования моего хозяина не будут удовлетворены, эта перчатка вступит в дело.
– Вы угрожаете войной? – спросил де Вральи. – Всерьез?
– Мы не отпустим королеву, она преступница и ведьма, – сказал де Рохан. – «Ворожеи не оставляй в живых».
Король посмотрел на де Рохана и встал.
– Мастер герольд, мне необходимо посоветоваться со своими придворными наедине. Будьте любезны подождать.
Герольд поклонился.
Когда король встал, склонились все. Люди образовали коридор, по которому король спустился с возвышения и свернул направо, к тяжелым дубовым дверям. Они вели в его апартаменты в башне.
Архиепископ поймал де Вральи за руку:
– Оставайтесь здесь и следите за так называемым герольдом.
– Вы полагаете…
Архиепископ нахмурился:
– Возможно, он тоже колдун. Следите за ним.
Архиепископ убежал, оставив де Вральи в нерешительности, что случалось нечасто. Но он не думал, что его кузен может чем-то угрожать королю, а вот принц Окситанский только что пригрозил войной. При этой мысли де Вральи весело улыбнулся.
Он повернулся – доспехи тихо звякнули – и встал перед троном, обнажив меч.
В малом зале заседаний король восседал во главе стола. По сторонам от него оказались архиепископ, выполняющий роль канцлера, и де Рохан, первый советник. Дальше сидели дю Корс, ныне маршал Альбы, и, напротив него, лАйл д’Адам, второй советник.
Де Рохан заговорил еще до того, как король сел. Он заметно волновался.
– Ваша милость, господа, нам представилась удивительная возможность, нужно только ею воспользоваться. – Он улыбнулся королю. – Окситанцы – наши соседи и чужеземцы. Мы можем объединить против них людей, которые для нас важны, рыцарей и дворянство. Их побережье весьма богато. Война окупится.
Дю Корс был осторожнее:
– У нас очень мало времени. А что до меня, я слыхал, что окситанцы знают, как держать копье. И я никогда не доверял штабным генералам, которые твердят, что война окончится к лету.
– Почему у нас мало времени? – Король поднял голову.
Дю Корс замер. Потом пожал плечами:
– Ваша милость, вероятно, знает, что Галле тоже грозят Дикие.
Король посмотрел в глаза архиепископу:
– Мне казалось, вы настаиваете на том, что Дикие – сказка. Наваждение Врага.
Дю Корс смотрел в сторону.
Де Рохан нахмурился.
– Мы должны решить, какой ответ дадим этому хлыщу, – он кивнул архиепископу, – мне нравится это слово.
Король почесал в бороде:
– Нет. Я хочу, чтобы архиепископ изложил мне свое мнение о Диких. Раз уж они нападают на Галле.
– Испуганные люди преувеличивают опасность в десятки раз, – заявил архиепископ. – Это сказки.
Дю Корс нахмурился.
– Однако месье дю Корс собирается увести свои копья домой, чтобы сражаться с этими сказками, – медленно сказал король. – И когда же?
Дю Корс посмотрел на де Рохана, и это было слишком заметно.
Когда на короля находил подобный стих, галлейцы привычно ждали, что де Вральи уверенно его успокоит. Архиепископ пожалел, что оставил его в зале, – но потом увидел, как де Рохан наливает вино, отойдя к буфету, и понял, что поступил правильно.
– День отплытия не имеет никакого отношения к вражеской армии у наших дверей, – сказал де Рохан, подсовывая королю золотой кубок. Именно такого рода маленькие личные услуги помогли ему обратить на себя внимание короля – изначально де Рохан был всего лишь знаменосцем у де Вральи.
Король тепло улыбнулся де Рохану, несмотря на направление, которое приняла беседа. Он любил людей. Но все же возразил:
– Это не армия. Один из моих гвардейцев говорит, что там всего три сотни рыцарей и нет ни лучников, ни копейщиков. Они явились на турнир, господа.
Де Рохан ухмыльнулся, не сдержавшись:
– Все лучше и лучше.
Король посмотрел в стол, сделал глоток вина и пожал плечами:
– Я не понимаю, почему вы этого хотите, де Рохан.
Первый советник улыбнулся:
– Всего три сотни рыцарей? Это будет самая короткая война в истории.
При этих словах король дернулся. Но де Рохану идея нравилась.
– Полная победа не только выбьет почву из-под ног сторонников королевы. Она покажет простонародью нашу силу и единство против чужеземцев, а добыча даст возможность заплатить наемникам.
Дю Корс нахмурился. Но, что бы он ни собирался сказать, ему помешал король, взвившийся на ноги.
– Значит, так, – он хлопнул по столу с такой силой, что архиепископ едва не подпрыгнул, – я о многом успел подумать, джентльмены. И мне кажется… я начал понимать, что вы…
И тут он упал. Колени у него подкосились, и он рухнул в кресло. Только де Рохан и двое дюжих слуг удержали его от падения не пол.
– Слишком много вина, – улыбнулся де Рохан, – вы слышали, друзья. Вот так.
Дю Корс прищурился:
– Выходит, так и будет?
Де Рохан поджал губы и тщательно вытер руки салфеткой короля.
– Во вторник де Вральи убьет защитника королевы. Мы сожжем ее как ведьму, а остальное воспоследует само.
– Этого он проглотить не сможет, – сказал л’Айл д’Адам. – Господи, де Рохан, пожалуй, и я не смогу.
– Ты не считаешь, что она виновна?
– Я не считаю, что хоть один мужчина может смотреть спокойно, как сжигают королеву.
– Она еретичка, греховодница, ведьма и убийца, – заявил архиепископ.
– Я же сказал, что ни один мужчина этого не выдержит. Де Рохан, могу ли я предположить – настоятельно предположить, что после боя с королевой произойдет несчастный случай?
– Возможно, при попытке к бегству? – сказал дю Корс. – Ради всего святого, де Рохан, у нас в жилах не ледяная вода течет. А простонародье…
Де Рохан щелкнул пальцами:
– Кстати, о них.
– Весело же вам будет править этой прекрасной страной, когда я уведу своих людей обратно, – заметил дю Корс.
Де Рохан велел слугам:
– Отнесите его в постель.
Те поклонились.
– У вас есть новости о нашей армии на севере? – спросил де Рохан.
Дю Корс вздохнул:
– Армия – слишком громкое слово. У сэра Хартмута есть неплохая осадная артиллерия, около сотни копий и сколько-то матросов.
– И все они слишком далеко, – заметил де Рохан.
Дю Корс покосился на л’Айла д’Адама.
– Месье д’Эбблмонт планирует объединить наши силы, – признался он, – и весной он собирался прислать так называемому Черному Рыцарю еще две сотни копий. – Он посмотрел на де Рохана и поморщился от скрываемого неудовольствия. – Я полагаю, что эти войска так и не были отправлены. Король и совет тверды в своем мнении касательно летней кампании. Новости из Арелата очень серьезны.
– Следует ли нам сообщить герольду о решении короля? – спросил де Рохан. События в Арелате его не интересовали.
– И каково же решение короля? – осведомился дю Корс.
– Война, разумеется. Утром, на рассвете, король прикажет атаковать их лагерь.
Дю Корс еле заметно кивнул:
– Поступок, достойный настоящего рыцаря.
К утру Светлого вторника, когда первые телеги с товаром въехали на рыночную площадь в Чипсайде, мальчишки уже знали, что была битва.
Большая часть королевской гвардии и все копья, которые граф дю Корс привел из Галле, проскакали по городу еще до рассвета и миновали Южные ворота. В колонне по четверо они вломились в окситанский лагерь, где несли стражу сонные часовые.
Один из часовых протрубил в рог.
«Альбанская» армия набросилась на лагерь.